Потому что люблю - Кэролайн Линден

– Да, – прошептала Джоан, стараясь не поддаваться унынию.

На мгновение на лице Тристана появилась его обычная улыбка.

– Хорошо, – прошептал он. – В таком случае я могу это сделать.

Он схватил ее за запястье и потянул на себя, чтобы поцеловать. Это был настойчивый поцелуй, такой поцелуй, от которого останавливается сердце… и длился он всего мгновение. Когда Тристан ее отпустил, она откинулась на спинку дивана, ловя ртом воздух.

– Остальное придется отложить на потом, – добавил он все тем же чувственным шепотом.

– Я полагаю, вы сделали предложение.

Голос леди Беннет прозвучал почти одновременно с его словами. Она стояла на пороге, и Джоан очень надеялась, что мать не успела увидеть их поцелуй.

Тристан встал и поклонился.

– Да, мэм. И я счастлив, что мисс Беннет его приняла. Может быть, мы назначим дату свадьбы?

– Следующая пятница, – ответила леди Беннет.

– Хорошо, тогда до пятницы.

Тристан еще раз поклонился и ушел. Джоан оставалось только гадать, что больше отражало его истинные чувства: бесстрастное предложение или обжигающий поцелуй?

Но вот наконец настал этот день. Еще до того как Джоан успела встать с постели, к ним приехала Абигайль Уэстон, которая должна была стоять рядом с невестой, и ей разрешалось помогать Джоан одеться.

Первым вопросом, слетевшим с губ Абигайль, был:

– Ты счастлива?

После того самого бала у леди Брентвуд подруги ни минутки не могли поговорить без свидетелей.

– Конечно, я же выхожу замуж.

Джоан встала с кровати и надела халат. Ее платье – прекрасное расшитое золотом шелковое платье, то самое, с которого начался весь этот скандал, – лежало на стуле, подготовленное для венчания. Джоан надеялась, что сегодняшний день закончится на более счастливой ноте, чем тот, когда она впервые надела это платье.

– Я знаю, – сказала Абигайль и закрыта дверь. – Поэтому я тебе кое-что принесла. Мы с Пен обшарили весь дом и даже уговорили Оливию нам помочь. Теперь, когда у тебя будет больше возможностей, нежели только читать про занятия любовью, тебе понадобится что-нибудь для вдохновения. – Абигайль открыта ридикюль, достала из него шесть выпусков «Пятидесяти способов согрешить» и прошептала: – Они все не новые, но мы решили, что тебе все равно пригодятся.

Джоан еле-еле успела спрятать их, прежде чем появилась Полли с теплой водой для умывания, и беззвучно произнесла одними губами:

– Спасибо.

Абигайль кивнула с таким серьезным видом, словно подруга отправлялась в некое загадочное и рискованное путешествие, полное опасностей, из которого может не вернуться живой. И честно говоря, временами Джоан казалось, что это подходящее сравнение. Любит ли ее Тристан? Да, он хочет ее целовать и заниматься с ней любовью, и он готов на ней жениться, но испытывает ли какие-то более нежные чувства? Ах, если бы только мать позволила им чуточку дольше побыть наедине… Джоан возлагала на свой брак большие надежды, но быт у нее и страх.

Джоан на удивление быстро искупали, одели, уложили ее волосы и закрепили на них тонкую кружевную вуаль. Пока Абигайль застегивала у нее на шее нитку жемчуга, а Полли взбивала складки юбки, Джоан смотрела на себя в зеркало. Как только они закончили, в дверь постучался отец.

– Ты готова? – спросил он, входя. Джоан кивнула. Взгляд отца смягчился. – Ты прекрасно выглядишь, – прошептал он и поцеловал ее в щеку.

Абигайль и Полли тихо вышли из комнаты.

– Берк должен понимать, как ему посчастливилось.

– Папа, ты думаешь, он это понимает?

Услышав в ее вопросе тревогу, сэр Джордж улыбнулся:

– Если бы я в этом сомневался, то просто застрелил бы его, и дело с концом.

Джоан надеялась, что этого достаточно.

– Тогда я готова идти.

Этот день прошел как в тумане. Во время церемонии Джоан так сосредоточилась на том, чтобы не пропустить обращенные к ней вопросы священника, что всего остального почти не замечала. Ощущать кольцо на пальце было очень непривычно, и она едва сдерживалась, чтобы поминутно не смотреть на него. Поздравления гостей слились для нее в один длинный журчащий поток. Не было ни секунды, когда бы она осталась наедине с подругами, или с Тристаном, или даже с родителями.

К вечеру ее нервы были на пределе. Целый день она принимала гостей и столько раз улыбалась, что заболело лицо, и вот наконец наступил момент покоя. Полли, статус которой повысился до горничной хозяйки, помогла ей переодеться в ночную рубашку и оставила ее одну в большой спальне дома Тристана на Ганновер-сквер. Теперь ничто не отвлекало сознание Джоан от вопросов, оставшихся без ответа.

Стены спальни были выкрашены в голубой цвет, как она и предлагала, на драпировках кровати был орнамент из лоз и листьев. У Джоан потеплело на сердце: Тристан запомнил все, что она говорила в тот день, когда она впервые призналась самой себе, что начинает в него влюбляться. Джоан заглянула в ванную, вспоминая, как он целовал ее в этой комнате. Теперь он волен делать это снова когда угодно. Больше никаких поспешно сорванных поцелуев, теперь Тристан ее муж, и ему не просто позволено ее целовать – это практически его обязанность, в числе многих других.

При мысли об этом ее сердце пропустило удар. Мать дала ей лишь самые общие наставления по поводу того, что происходит между мужем и женой на брачном ложе. Джоан вдруг вспомнила о подарке Абигайль. Пусть это не самый добродетельный источник информации, но он обещает гораздо больше удовольствия, чем краткие советы ее матери.

Джоан достала из укромного места выпуски «Пятидесяти способов согрешить». При мысли, что эти сочинения были здесь, когда она стояла в церкви, Джоан покраснела. Знай об этом Тристан, он бы, наверное, расхохотался, конечно, если бы представлял, что написано в этих рассказах. Джоан вдруг осенило, что она так и не прочитала выпуск, который раздобыт для нее Тристан. Более старые номера она уже проштудировала, но, возможно, что-то упустила. В завершение любовного свидания леди Констанс всегда бывала ослабевшей от наслаждения, такой удовлетворенной, что ей едва хватало сил встать с кровати. Более того, своим любовникам она доставляла столько же удовольствия. И вот эту часть Джоан хотела изучить получше.

Она забралась на кровать и прочитала выпуск один раз, потом снова, под конец у нее от удивления открылся рот и глаза на лоб полезли. Вот это да! Неужели на самом деле может быть такое, что мужчина доставляет женщине удовольствие, приложив свои губы туда? И леди Констанс сделала для него то же самое! Джоан с сомнением перечитала эту страницу. Казалось, леди Констанс упивалась своей ролью, стоя на коленях и стараясь для него так, что у нее кружилась голова. Ее любовник, лорд Мастерли, определенно получал удовольствие от ее стараний.

Открылась дверь, и в комнату вошел Тристан в знакомом ей темно-зеленом халате.