Все грани мира - Олег Авраменко

— Полагаю, вам лучше вернуться в лагерь, барон. Как видите, это сугубо бытовой инцидент, здесь нет никаких вражеских происков. Есть только проделки сексуально озабоченной сучки, которую я до сих пор считала своей лучшей подругой.

— Я понимаю, мадам, — последовал ответ Штепана. — И при других обстоятельствах согласился бы с вами, что это ваше личное дело. Но я оказался причастен к нему самым непосредственным и очень загадочным образом. Всё это не просто так, и я должен разобраться со своим вещим сном.

Заслышав последние слова, я так резко выпрямился, что в голове у меня помутилось, а перед глазами поплыли разноцветные пятна. К счастью, Инна вовремя среагировала и придержала меня за плечо. Её ласковые ясно-голубые глаза смотрели на меня с тревогой и беспокойством.

— Как ты, дорогой?

— В порядке, — ответил я. — Более или менее…

И осторожно, стараясь больше не делать резких движений, огляделся. Справа от нас с Инной, ничком на одеяле лежала Сандра, плечи её вздрагивали от неслышных рыданий. По другую сторону сидел Штепан с крайне озабоченным выражением лица. Когда наши взгляды встретились, он молча кивнул мне. А я сказал:

— Это действительно был вещий сон, барон. Других объяснений нет. Тогда вы спали и, вместе с тем, видели реальность — только с будущего.

— Да, монсеньор, — согласился Штепан. — Мыс госпожой графиней уже выяснили этот вопрос. Всё произошло именно так, как было в том сне. Правда, сначала я подумал, что просто повторяются события трёхдневной давности. Но когда оглянулся на шаги и увидел, что ко мне бежит госпожа Инна в… точно в таком же одеянии, как и тогда, — он тряхнул головой, — честно говоря, мне стало жутко. Испугался, что попал в какой-то заколдованный круг.

— Никакого заколдованного круга не было, — заверил я его, потирая пальцами виски. — Как раз той ночью Сандра меня не трогала.

Инна недоуменно посмотрела на меня:

— О чём ты говоришь? — Тут в её глазах промелькнула догадка. — Так это было не в первый раз?!

— Если бы в первый! — вздохнул я. — А ты разве не расспрашивала её?

— Пыталась, но безрезультатно. Она молчит и только плачет. — Инна хмуро взглянула на неё, потом снова сосредоточилась на мне. — И как же всё было? Почему ты назвал меня Сандрой? Неужели действительно считал, что я — это она, а она — это я?

— Вот именно, — подтвердил я. — Не представляю, как Сандра всё проворачивала, но каждый раз, когда будила меня, я был уверен, что это ты.

— И сколько было таких «каждый раз»?

— Если считать и сегодняшнюю ночь, то двенадцать.

Инна устремила на Сандру уничтожающий взгляд. Сандра, впрочем, этого не видела. Она по-прежнему лежала ничком, но уже не плакала. Судя по её напряжённой позе, она внимательно прислушивалась к нашему разговору.

— И каждый раз, — продолжала допрашивать меня жена, — было одно и то же?

— В самом главном, да, — ответил я, чувствуя себя крайне неловко в присутствии Штепана. — Семь… нет, восемь раз всё происходило в фургоне, а в остальных случаях я стеснялся присутствия Сандры… ну, в смысле, твоего присутствия, ведь я считал тебя Сандрой… и настаивал, чтобы мы отошли от лагеря. Не знаю, насылала Сандра какие-нибудь чары на дежурных или хватало глушильных с отвлекающими…

— Вполне хватало, — вяло отозвалась Сандра, поднимаясь. Она села, подвернув под себя ноги, вытерла рукавом халата заплаканное лицо и вопросительно взглянула на Инну. — Не понимаю, как тебе удалось проснуться. Я же крепко усыпила тебя.

— Очень крепко, — кивнула Инна. — Но когда в голове воют сразу две сирены, не очень-то и поспишь. Как только вы с Владиславом вышли за основной купол, сработала сигнализация. И всё равно я ещё долго боролась со сном, пока не одолела твои чары. До сих пор слышу звон в ушах.

Сандра понурилась. Из её груди вырвался всхлип.

— Так вот оно что… Ты подозревала меня?

— Да, но не в этом. Мы с Владиславом решили, что ты либо предательница, либо подпала под враждебное влияние. Мне даже в голову не приходило… — Она сокрушённо вздохнула. — Как ты могла, Сандра? Как же ты могла?…

— А вот так и могла! — ответила Сандра чуть ли не дерзко. — Я люблю Владислава. Очень люблю! Я полюбила его с первого взгляда.

— Ну и что? Разве это давало тебе право поступать так по-свински? Ты же фактически насиловала его.

Сандра фыркнула:

— Где там «насиловала»! Каждый раз он хотел этого не меньше меня.

— Потому что ты притворялась мной.

— Вовсе нет. Я просто убеждала его, что меня зовут Инна и мы женаты. А во всём прочем оставалась собой — той Сандрой, какую вы знаете. Я не копировала ни твою внешность, ни характер, ни поведение, разве что выучила под гипнозом ваш язык, чтобы у Владислава не возникло конфликта воспоминаний…

— И ещё, — сердито добавил я, — внушила мне, что я всю свою жизнь мечтал о девушке-шатенке с карими глазами.

Сандра перевела взгляд на меня.

— Ошибаешься, Владик, — она именно так, ласкательно, произнесла моё имя. — О твоём давнем пунктике насчёт голубоглазой блондинки я узнала значительно позже. Как-то раз Инна между делом упомянула об этом, но я решила ничего не менять, всё и так работала хорошо. Ты сам себя убеждал, что я девушка твоей мечты, что я — твой идеал! Если бы мы познакомились раньше, до твоей встречи с Инной, ты считал бы меня своей единственной и неповторимой, любил бы меня по-настоящему… Впрочем, ты и сейчас любишь меня. Ты любишь нас обеих — и меня и Инну, просто отказываешься признать это даже перед самим собой, тебе мешает принадлежность к моногамной культуре. Вот если бы ты был мусульманином, то взял бы меня второй женой, и никаких проблем. Однажды Сиддх в шутку предложил, чтобы мы, все трое, приняли ислам… — Тут Сандра осеклась и растерянно забегала глазами. На её лице застыло выражение смертельного испуга.

Инна резко подалась вперёд, словно ищейка, почуявшая след.

— Ну-ка, ну-ка! — произнесла она, пристально глядя на Сандру. — Так что же Сиддх?

— Он сказал…

— Я уже слышала, чтó он сказал. Не юли, Сандра, не пытайся одурачить нас. Если бы Сиддх просто догадался о твоих чувствах к Владиславу, ты бы так не испугалась. Тут что-то большее, что-то серьёзнее… — Инна сделала внушительную паузу. — Он узнал о твоих проделках, не так ли? Он требовал, чтобы ты во всём нам созналась. Угрожал тебе разоблачением. И тогда ты убила его! Да?

В бессильном жесте отчаяния Сандра спрятала лицо в ладонях. Это было настолько очевидным признанием вины, что я едва не вскрикнул от пронзившей меня боли. Как же она могла?…

— Бог ты мой! — прошептал потрясённый Штепан.

Сандра молчала довольно долго, потом наконец отняла от лица руки и тихо заговорила: