Красный монарх: Сталин и война - Саймон Себаг-Монтефиоре

– Если я говорю «нет», это значит «нет»! – решительно заявил Иосиф Виссарионович, когда югославы и болгары не согласились с его предложением и вернулись к своему плану.

Потом генералиссимус предложил Югославии захватить Албанию. При этом вождь прищелкнул пальцами и громко почмокал.

Поведение Сталина, Жданова и Молотова не только не напугало Иосипа Тито, но еще больше укрепило в решимости не подчиняться диктату Москвы. Сталин и Молотов написали в Белград длинное письмо. На восьми страницах они обвиняли югославского руководителя в самом страшном в их понимании грехе – троцкизме. «Мы полагаем, что политическая карьера Троцкого достаточно убедительно показывает, что может произойти с троцкистами», – угрожающе писали они.

Но югославы не обратили внимания на угрозы. 12 апреля из Белграда пришла телеграмма, в которой все обвинения отвергались. Тогда Сталин решил расправиться с непокорным маршалом.

– Стоит мне пошевелить мизинцем, и от этого Тито не останется и мокрого места! – кричал он Хрущеву.

Однако Иосип Броз Тито оказался более крепким орешком, чем Троцкий и Бухарин.

* * *

Сталин назначил двадцативосьмилетнего Юрия Жданова начальником комитета по науке при ЦК. Жданов-младший постепенно сближался со Светланой. Он стал теперь очень большим человеком. К своей науке относился с такой же серьезностью, как отец – к культуре. Его раздражало, что господствующее положение захватил Трофим Лысенко, мракобес с абсурдными теориями в генетике. Этот шарлатан пользовался в годы репрессий поддержкой Сталина и очистил научный мир от настоящих ученых.

– Юрий, не связывайся с Лысенко, а то он скрестит тебя с огурцом, – шутливо предупреждал Жданов-старший сына.

Но Андрей Жданов был тогда слишком серьезно болен и не смог остановить сына.

10 апреля 1948 года Юрий Жданов выступил в Московском политехническом институте с большой речью, в которой раскритиковал так называемый созидательный дарвинизм Лысенко и высказался крайне отрицательно о притеснениях ученых и их теорий. Сам Лысенко слушал эту лекцию по микрофону в соседней комнате. Опытный интриган обратился за помощью к Сталину. Он обвинил Юрия в наглости, заявив, что тот не имеет права высказывать свое мнение, прикрываясь именем партии. Копию письма Трофим Лысенко послал Маленкову. Георгий Максимилианович, естественно, поддержал его. Колеса завертелись. Георгий Маленков показал текст лекции Жданова вождю, который, конечно же, считал себя корифеем в науке.

Сталин читал выступление Юрия и все больше хмурился. «Ха, ха, ха! – сердито написал он. – Вздор! Убрать!»

Этот наглый щенок выступил против взглядов самого Сталина на наследственность и эволюцию и при этом воспользовался его же авторитетом. Юрий попробовал защищаться. Когда он сказал, что выразил собственные взгляды на науку, Сталин воскликнул: «Ага!» – и отправил текст выступления со своими комментариями торжествующему Маленкову.

Международные дела тем временем складывались не самым лучшим образом. Иосифа Виссарионовича выводили из себя бунт югославов, напряженная обстановка в Берлине и интриги сионистов. Он решил, что сейчас самый подходящий момент бросить в Европе вызов Америке.

Вождь потребовал от Юрия Жданова подчиниться партийной дисциплине, но тот пропустил его слова мимо ушей. Тогда громовержец понял, что ему необходимо преподать урок молокососу. Он лично вмешался в спор ученых и надолго изменил положение дел в советской науке. 10 июня Сталин провел в Маленьком уголке один из показательно унизительных разносов. Андрей Жданов сидел впереди и все аккуратно записывал. Юрий пристроился за спиной у отца.

Попыхивая трубкой, вождь сердито ходил по кабинету.

– Как можно так оскорбить товарища Лысенко? – недоумевал он. Андрей Жданов с несчастным видом записывал слова вождя в школьную тетрадь. – Доклад ошибочен. ЖДАНОВ ОШИБСЯ. – Затем Сталин остановился и спросил: – Кто дал на это добро?

От его ледяного взгляда температура в комнате опустилась на несколько градусов. «В кабинете наступила гробовая тишина», – вспоминал Шепилов, протеже Жданова. Все смотрели на пол, стараясь не встречаться со Сталиным взглядом.

Наконец Шепилов встал и признался:

– Это мое решение, товарищ Сталин.

Иосиф Виссарионович подошел к нему и пристально посмотрел в глаза. «Честно скажу, никогда мне еще не доводилось видеть такого грозного взгляда, – писал позже Шепилов. – Его глаза, казалось, обладали какой-то невероятной силой. Желтые зрачки приковали меня к месту, как… кобра, которая приготовилась к атаке».

Сталин смотрел на него, не мигая, как показалось Шепилову, целую вечность. Потом сердито поинтересовался:

– Почему вы это сделали? – Шепилов попытался объяснить, но был грубо прерван: – Организуйте комиссию и во всем разберитесь. Виновные должны быть наказаны. Я говорю не о Юрии Жданове, он еще молод. – С этими словами вождь показал трубкой на Пианиста и пояснил: – Необходимо наказывать отцов.

Затем, медленно ходя по комнате в тяжелой тишине, вождь начал перечислять фамилии членов комиссии. Он назвал Маленкова и других, но не упомянул фамилии Ждановых. Сталин замолчал и надолго задумался. Многие в этот момент наверняка спрашивали себя: означает ли все это, что «ждановщине» пришел конец? После продолжительной паузы вождь наконец произнес:

– И Жданов… – потом опять замолчал на несколько минут и добавил: – Старший.

Юрий письменно извинился перед Сталиным. Он сослался на недостаток опыта. «Конечно же, я совершил целую серию серьезных ошибок…» Извинение Юрия Жданова опубликовала «Правда». Георгий Маленков мастерски воспользовался нечаянной дерзостью Жданова-младшего и вернулся на самый верх.

Иосиф Виссарионович сам организовал закат Жданова-старшего. Унижение не могло не сказаться на здоровье Андрея Александровича. Наверное, сейчас он жалел, что не пошел по стопам Берии и Маленкова, которые не подпускали своих детей к политике.

19 июня Жданов вместе со своим соперником Маленковым прилетел в Бухарест на вторую конференцию Коминтерна. На ней Сталин собирался исключить Югославию из организации братских коммунистических партий. «Мы обладаем информацией, что Тито является шпионом империалистов», – заявил вождь. Югославы были изгнаны из Коминтерна.

24 июня Сталин бросил вызов Соединенным Штатам и начал блокаду Берлина. Он надеялся вытеснить американцев из немецкой столицы, которая находилась в советской Восточной Германии, перекрыв подвоз припасов и продовольствия по суше.

Оба эти события не могли не усилить злобную кампанию против евреев в Москве. Обострилась и яростная борьба за наследство. Большинство историков утверждают, что Жданов поддерживал югославов. Андрей Жданов и Николай Вознесенский действительно хорошо знали югославов с 1945 года, но они не только поддержали позицию Сталина, но и еще больше разожгли его ненависть, донося о действиях и высказываниях Иосипа Тито.

Разрыва с югославами можно было избежать. Он был прямым следствием упрямства Сталина. Огромная страна считала вождя живым богом. Это поклонение рождало в нем презрение к другим. Джилас в 1948 году считал, что у Сталина появились признаки старческого маразма. «Он старел и начинал путаться, – писал Хрущев. – Постепенно мы стали терять к нему уважение». Наиболее ярко, пожалуй, подобная эволюция в отношении к Сталину просматривается на примере Лаврентия Берии. Он прошел все этапы «большого пути» – начал от слепого преклонения и закончил глубоким разочарованием. Впрочем, критическое отношение к Сталину не мешало большинству советских руководителей, особенно Вячеславу Молотову, Анастасу Микояну, Лазарю Кагановичу и Никите Хрущеву, оставаться фанатичными приверженцами марксизма-ленинизма. Все они считали, что Сталин, несмотря на все его ошибки и промахи, по-прежнему является великой исторической личностью.