Кольцо златовласой ведьмы - Екатерина Лесина

Нахмурилась, но согласилась.

…вот только Вики в комнате не оказалось. Развороченная решетка. Выбитое стекло. И лом, оставленный на подоконнике. Живописная получилась картина!

– Твои шутки?! – Елизавета воззрилась на Серегу с видом, говорившим о том, что в сценарий побега и чудесное спасение Вики она не верит.

– Или твои? – парировал он. – Молчание. – Лизонька, я не знаю, какую игру ты затеяла, – Серега отобрал трость у нее и переломил ее через колено. – Но если с моей дорогой нареченной невестой вдруг случится несчастье, я найду способ тебе отплатить. Я ведь, в отличие от остальных, понимаю, что ты – отнюдь не мой папочка! Тебе позволили примерить его регалии, но как надолго?

– Будет видно. – К утрате трости Елизавета отнеслась с показным равнодушием. – Ты и правда думаешь, что я поверю, будто эта мышь сбежала без твоей помощи?

– Придется. Я ведь вернулся не так давно… ездил в один маленький симпатичный городок… решил, что надо познакомиться с родственниками. С мамой твоей… кстати, милейшая женщина, только одинокая очень. И сестричка моя хороша… или правильнее будет сказать – племянница?

Ее проняло: не настолько, чтобы она потеряла лицо, но глаза сузились, а острые ноготки продавили кожу на ладонях.

– Не шипи, дорогая! Я ведь знаю, кто за этим всем стоит, – Серега наклонился к самому ее уху. – Мне только мотива не хватало. А теперь и он появился! Видишь, как все очевидно? Светка узнала, да?

– Ты ничего не докажешь!

– Ну… кое-что докажу. Например, факт отцовства… это точно – не я. Остаются трое. Папашу я исключаю. Как ты думаешь, он обрадуется этой новости? Потом, когда очнется?

– Если, – спокойно ответила Елизавета.

– Ну… прогноз у него неплохой. А в Израиле и вовсе клиники замечательные. Или ты думала, что я оставлю его в пределах твоей досягаемости?

Чтобы змея напала, необходимо ее разозлить.

– Он вылетел сегодня утром… рано-рано. И, возможно, уже прибыл на место.

Ее мысли так легко прочитать…

Сколько у нее времени? Мало! А сделать надо столько всего… Избавиться от Сереги, который слишком много знает. Найти Вику и доиграть прежний сценарий. Убедить совет директоров в том, что Елизавета управится с «королевством». Поднять и подмять окончательно службу безопасности, вытащить документы о переводе отца – с указанием конкретного места, куда переправили папашу… воссоединиться с любимым супругом и проконтролировать, чтобы он и дальше пребывал в удобном состоянии овоща.

Где ж тут женщине все успеть – в одиночку?

– Не зли меня, Сереженька, – прошептала она.

– Так разве ж я злю?

Серега ждал.

В жизни он от души ненавидел две вещи: яйца всмятку и ожидание. Он развлекался тем, что просчитывал варианты, делал ставки и сам же их перебивал. Когда же появился Стась, Серега понял, что прогнозист из него не самый хороший.

– Ты, это… – Стась был хмурым, как ноябрь. – Не цепляйся к Лизке. Она – баба толковая.

– А я и не цепляюсь.

Ссору он затевать не станет. Сейчас выскажется на тему, что поредевшая семья должна держаться вместе, а Лизка – не худший вариант, в папашиных делах она сечет больше Сереги. И вообще, надо жить дружно. Предложит выпить за дружбу…

…он и бутылку с собой принес. И возился с ней, вроде, не мог никак открыть. Сереге передал ее охотно… ну да, ведь отпечатки останутся, а Стась поклянется, что бутылку Серега из собственных запасов извлек. И вообще, пил в гордом одиночестве, заливая горе после побега невесты, не зная, что невестушка уже совершила черное свое деяние, сдобрив благородный напиток ядом неизвестного происхождения.

При ней найдут флакон и книгу. И признание в злодеянии, несомненно.

Но Серега все равно выпил.

Поводов, благо, хватало. И он позволил Стасю уйти, а тот распрощался поспешно… с Лизкой бы этот фокус не прошел, она бы точно не позволила ему подменить бутылку.

И все-таки жаль. Стась был Сереге чем-то симпатичен.

Бутылку он спрятал в сейф.

Дверь запер. Если Серега правильно все рассчитал, в ближайшие часа два-три его не хватятся. Этого времени будет достаточно, чтобы добраться до Эльвириной норы. Впрочем, за ней было кому присмотреть.

Эльвира обреталась в роскошной квартире, где четыре комнаты из пяти были заперты и исправно накапливали пыль и вышедшие из моды вещи.

– Не обращай внимания на бардак, – сказала Эльвира, скидывая модельные туфельки. – Она отразилась сразу в полудюжине зеркал, искажавших пространство комнаты. – Я вообще здесь редко объявляюсь…

…оно и заметно.

Грязная чашка с окаменевшими остатками кофе. Полумертвый фикус, пропылившиеся гардины. Стопка журналов. Забытый чулок, выглядывавший из-под кровати. И россыпь косметики на туалетном столике. Эльвира косметику сметает на пол и доверчиво говорит:

– Я эту хату вообще продам. Уеду в Англию!

– Зачем?

– Там бабы страшные. – Она плюхнулась на розовый пуф, с которого частично пооблетели стразы. – Найду себе какого-нибудь графа… или виконта… или просто мужика при бабках и буду жить, как леди. Разводить, там, собачек…

…и ходить в церковь по воскресеньям, участвовать в благотворительных ярмарках и носить одежду, которая не вызовет кривотолков.

– Ну, ты, в общем, хозяйничай тут. – Она протянула Вике связку ключей с брелком-собачкой. – А я пойду своего англичашку обрабатывать. Ты бы знала, до чего он занудный… – Эльвира закатила глаза. – Серега велел тебе быть ниже воды тише травы… или наоборот? Короче, не отсвечивай.

Вика пообещала, что отсвечивать не будет.

Она закрыла за Эльвирой дверь.

Два замка и цепочка. И дверь – толстая, металлическая, но на душе у нее все равно было неспокойно. Сменила одну тюрьму на другую. Как долго ей здесь придется прятаться? И чего ждать?

Вика заглянула в запертые комнаты, убедилась, что там нет никого и ничего, кроме забытых вещей. Подняв с пола плюшевого мишку, изрядно побитого жизнью, Вика проследовала в кухню.

Просторная и яркая, аляповатая где-то… грязная, как и все в этой квартире. Здесь и правда уже давно никто не жил. Но в выключенном холодильнике осталась упаковка диетических хлебцев, на столе – бутылка сока. Морковно-тыквенного, наверняка исключительной полезности, но Вика такой терпеть не могла.

– И что дальше? – спросила она у себя и у медведя, которого усадила на барный стул. Медведь смотрел на нее уцелевшим стеклянным глазом и молчал.

А дальше, наверное, ждать… Вика догадывалась, что ожидание ее не продлится долго. И что побег – часть большой Серегиной авантюры, в которую ее втравили без спроса, но раздражения по этому поводу она не испытывала.