Мужчина в полный рост - Том Вулф

Впереди — никого, до самых ворот… Конрад увидел блоки… Он глянул в зеркало заднего обзора… ничего не разобрать… сплошные клубы пыли… Ворота… Конрад затормозил — машина пошла юзом, остановившись футах в четырех… Он выскочил… Открыть ворота!.. Сплошная мгла в лучах закатного солнца… ничего не видно… Краем глаза Конрад увидел, как кто-то метнулся между двух машин, стоявших позади блоков, и поспешил в его сторону… Парень за стойкой, тот самый качок… Бежит и размахивает битой… Парень остановился, чуть присел и выставил перед собой биту, как меч…

— Стоять! Ну-ка, стоять! Стоять! — все повторял парень.

— Это моя машина, моя! — заорал на него Конрад… И показал в сторону верзилы и подъемника… — Он чуть не поломал мою машину! Я имею право забрать свою машину!

— Стой, где стоишь, не двигайся!

Конрад оглядел парня… Грудь широкая и бицепсы заметно выдаются, но бита ходит ходуном… Конрад сделал движение в сторону ворот…

— А ну, не приближайся! Стой, черт тебя подери!

Парень махнул битой, угрожая.

Ворота были заперты на пружинный запор, такой одной рукой не отопрешь… А парень, оказавшийся теперь сзади, подошел совсем близко…

— Слышал, что тебе говорят? Без глупостей!

Парень сделал попытку отогнать Конрада подальше, тыча ему битой в ребра.

Конрад развернулся и схватил биту. Парень потащил ее на себя, но Конрад не разжал рук. Внезапно он сделал резкое движение, и бита оказалась у него в руках. Парень отскочил. Окинув Конрада взглядом, он… бросился к «хонде»… Ключи!.. Конрад ринулся следом, пытаясь опередить парня… Они столкнулись… Парень отпрянул… И ударился спиной о распахнутую дверцу… У него подкосились ноги… Парень заорал, призывая на помощь:

— Клифф! Клифф! Клифф!

Конрад стоял над парнем, с трудом переводя дыхание, все еще сжимая биту…

Такую картину и застал прибежавший на зов парня: Конрад с битой в руке стоит над съежившимся от страха, вопящим хозяином конторы. Прибежавшим оказался окружной полицейский; от униформы на нем были лишь брюки и ботинки, вместо рубашки он натянул футболку. Полицейский вытащил пистолет и выставил его перед собой, сжимая обеими руками.

— Стоять! — крикнул он Конраду. — Брось биту! Бросай, говорю тебе!

Конрад стоял, с трудом соображая. Посмотрев вниз, на свою руку, он понял, что сжимает биту. Разжав пальцы, он выпустил ее, и она скатилась на землю. При ударе бита издала неожиданно мелодичный звук. Конраду стало не по себе, когда он понял, к чему все идет.

— А теперь — лежать! На землю! Лицом вниз! Руки по бокам! Живо!

Конрад смотрел в это искаженное яростью лицо, в дуло пистолета, этой невесть откуда взявшейся штуковины, которую полицейский выставил перед собой. «Но зачем, зачем на землю? Я сейчас все объясню!»

— Я…

— На землю! Живо!

Ошеломленный Конрад повиновался. Он опустился на колени, потом — на руки. После чего всем телом лег на землю.

— Руки по бокам! Живо!

Полицейский стоял где-то сзади.

Конрад послушно вытянул руки — ему ничего не оставалось, как прижаться головой к земле. Он повернул голову. Все тело было мокрым от пота. Он чувствовал, как на влажную щеку налип мусор. Сквозь пыль и слепящий свет Конрад разглядел силуэты бегущих к нему. «Только бы он позволил мне все объяснить!»

— Послушайте, я…

— Заткнись! Я сказал — лицом вниз!

Под голову Конрада просунули биту, уперев ее в прижатое к земле ухо — теперь все его лицо целиком касалось земли: нос и подбородок зарылись в грязь, вонючая пыль набилась в ноздри. Конрад услышал скрип подошв по песку — кто-то подошел. Он услышал чье-то прерывистое дыхание.

— Корки, ты как, цел?!

— Вот дерьмо! — простонал качок-коротышка. — Уф… — Слышно было, как ему помогают подняться. — Черт, спина… Этот недоносок ударил меня исподтишка.

Топот… кто-то, запыхавшись, выкрикивает:

— Эй. Корки… Клифф… Мать честная… Кто-нибудь, да помогите же! Морри, бедняга… он на спине… там, у подъемника… Не шевелится! Даже не дышит!

Распластанный лицом вниз, в грязи оклендских трущоб, промокший от пота, Конрад Хенсли, эта ничтожная песчинка, почувствовал, как его голова наливается жаром. Забитые пылью ноздри слиплись, глаза щипало. Он закрыл глаза. И тут же за сомкнутыми веками увидел двоих, смотревших на него. Арда Оти… Ничего другого она от него и не ожидала… Маленький Карл со светлыми кудряшками… Сын смотрел на отца таким же взглядом, каким Конрад столько раз смотрел на своего папашу.

Была пятница, вечер; хозяин плантации, Чарли Крокер, восседал во главе накрытого к ужину стола. Стол был из узловатой ниссы, Рональд Вайн придумал его специально для этой залы, самой примечательной из всех зал недавно построенной Оружейной. В огромном камине из джорджийского известняка — проект все того же Вайна — ярко горели дрова, отбрасывая на Чарли и его тринадцать гостей (пятнадцать вместе с Сереной и Уолли) рисунок из отсветов пламени и густых теней. Мерцающие блики отражались на длинных стволах и резных замках целого арсенала ружей, многие из которых принадлежали к классике так называемого золотого века дробовиков. «Диксоны», «Боссы», «Беретты», «Смиты» и прочие бесценные орудия — все они, помещенные в пирамиды из узловатой ниссы и развешенные по ранжиру, занимали всю залу, все четыре стены.

Поверх ружейных пирамид, между двумя рядами тяжелых карнизов из ниссы, были развешены чучела: кабаньи головы с огромными закрученными клыками и свернутые в кольца гремучие змеи с раскрытыми пастями, из которых торчали ядовитые зубы. Чучела перемежались — сначала кабанья голова, потом свернутая змея — создавая, по словам Вайна, «узор из оскаленных морд». Каждое чучело представляло собой шедевр таксидермиста, и все эти твари были трофеями Чарли. Он подстрелил их или поймал собственноручно на полях и болотах Терпмтина. О чем и намеревался оповестить гостей при первом же удобном случае.

Четверо черных служанок в черной униформе с белыми фартуками только что внесли первое блюдо — черепаховый суп. За ними присматривал дворецкий Мэйсон, старый негр с прямой спиной и внимательным взглядом, стоявший у двери в кухню. Черепаховый суп навел Чарли на мысль.

— А ну-ка, дамы и господа, — вышло: «спода», — перекрыл он гул голосов, — хочу, чтоб вы знали…

Голос Чарли прозвучал так громко, что даже сидевшая слева от хозяина Летти Уизерс, эта grande dame[17]Атланты, на секунду перестала кокетничать с Тэдом Нэшфордом, хирургом и главой медицинского факультета Университета Эмори. Даже старина Билли Басе прервал на полуслове скабрезный анекдот, которым собирался шокировать Ленор Нокс, жену бывшего губернатора штата Джорджия.