Игры с палачами - Крис Картер

Роберт улыбнулся и допил скотч. Напарник последовал его примеру.

— О деле я сейчас говорить не хочу, — сказал Гарсия. — Скоро я поеду домой. Но вот что самое смешное… Я с детства испытываю неприязнь к марионеткам, и теневые — не исключение.

— Правда?

— Я знаю, что это глупо, но мне всегда казалось, что в них есть что-то зловещее. Больше, чем марионеток, я ничего в детстве не боялся. В пятом классе мой учитель каждый месяц мучил нас кукольными представлениями. Мне приходилось либо самому водить куклу, либо сидеть с остальными детьми и смотреть представление — не очень-то весело, — рассмеявшись, сказал Гарсия. — Кто знает? Быть может, убийца — мой прежний учитель, который вернулся, чтобы мучить меня.

Улыбнувшись, Хантер встал, собираясь идти домой.

— Неплохо бы. Тогда поймать его не составило бы труда.

Хантер настолько устал, что никакая бессонница сегодня ночью ему не угрожала. Добравшись до квартиры, он принял теплый душ и плеснул себе в стакан шотландского виски. Против головной боли и усталости в мускулах это срабатывало лучше любого из известных ему лекарств.

Не включая свет в гостиной, он направился к дивану. У него не было ни малейшего желания любоваться поблекшими обоями, вытертым ковром и разнокалиберной мебелью.

Хантер не мог вспомнить, когда в последний раз включал телевизор. Поклонником телевидения он никогда не был, но изредка смотрел какую-нибудь передачу, чтобы отвлечься. Сегодня Роберт явно нуждался в разрядке. Надо перестать думать о деле и расслабиться. Он любил читать, но книги будили пытливость его ума, в то время как телевидение, напротив, отупляло.

Роберт принялся переключать каналы в поисках спортивных передач или мультфильмов, но без кабельного или спутникового телевидения выбор каналов ограничен. Он остановил свой выбор на повторном показе соревнований Всемирной федерации по реслингу. Отвлекает, но недостаточно, чтобы помешать заснуть. Тело и разум медленно сдались, погрузившись в беспокойный сон.

А вскоре пришли кошмары. Они заполняли его сознание постепенно, накатывая волнами. Пустая комната… Голые кирпичные стены… Тусклая электрическая лампочка ввинчена в голый патрон посередине потолка… Углы помещения тонут в сумраке… Кошмар был настолько реалистичным, что Хантер чувствовал стоящий в воздухе запах сырости, плесени, пота, блевотины и крови. В своем кошмаре он был всего лишь зрителем, неспособным вмешаться в ход событий.

Первым делом Хантер увидел лежащего на грязном металлическом столе Гарсию. Напарник был без сознания. Убийца кухонным ножом медленно расчленял его тело на части. Хантер напряг зрение, но так и не смог разглядеть лица убийцы.

В мгновение ока на столе появилась другая жертва. Гарсия пропал, и теперь безликий убийца с ножом полосовал его жену Анну. Ее исполненные ужаса и боли вопли неслись, отражаясь от стен, нескончаемым эхом.

Хантер беспокойно заерзал на диване.

Новое видение.

На этот раз жертвой была Алиса Бомонт. И вновь началось расчленение. Пол в комнате был залит кровью. Хантер беспомощно наблюдал за тем, как знакомых ему людей, людей, чья судьба была ему небезразлична, безжалостно убивают у него на глазах, как во второсортном фильме ужасов.

А потом обрубки расчлененных тел обрели пластичность пластилина и убийца принялся лепить из них гротескные, бесформенные скульптуры. В ушах Хантера звенел восторженный смех маньяка. Он был похож на счастливого ребенка, который не может натешиться своими новыми игрушками.

Глаза Хантера открылись. Ему показалось, что кто-то встряхнул его за плечо. Лоб и шею покрывал холодный пот. Хантер лежал в гостиной на диване. Телевизор был включен, но теперь шел какой-то черно-белый фильм. Будучи заключенным в темницу своего кошмара, Хантер, тем не менее, каким-то образом вспомнил то, что Гарсия говорил в баре, и в его мозгу родилась сумасшедшая идея.

Вскочив с дивана, детектив бросил взгляд на часы. Шесть часов восемь минут. Он проспал шесть с половиной часов. Несмотря на мерзкие кошмары, головная боль прошла, и Хантер чувствовал себя свежим и отдохнувшим.

Надо скорее приниматься за работу. Уму непостижимо, как он прежде об этом не подумал.

К тому времени, когда Гарсия приехал в управление, Хантер уже просидел перед доской с приколотыми к ней фотографиями полтора часа. Его ум перебирал десятки версий в тщетных попытках ответить на вопросы, которые он сам себе задавал. На все вопросы ответить он так и не смог, но одна из версий показалась ему довольно многообещающей, и Хантеру не терпелось поделиться своими мыслями с коллегами.

Капитан Блейк присоединилась к ним последней. Алиса пришла в офис за пять минут до ее появления.

— У меня созрела одна версия, — сказал Хантер, знаком привлекая внимание собравшихся к доске с фотографиями.

До этого детектив переместил некоторые из снимков, приколов их в другой последовательности.

— Прошу набраться терпения и дослушать меня до конца. Моя версия может показаться вам несколько странной.

Капитан Блейк нахмурилась.

— У нас тут убийца, который расчленяет трупы своих жертв и из обрубков лепит «скульптуры», которые при определенном освещении отбрасывают теневых марионеток. Роберт! Любая версия, объясняющая его поступки, ложная или соответствующая истине, должна быть, по крайней мере, немного сумасшедшей. Не думаю, что кто-нибудь из нас ожидает от этого убийцы здравомыслия. Ну, рассказывай, что там у тебя.

— Итак, — начал Хантер, — мы много сил потратили на то, чтобы разобраться, что же все-таки означают эти «скульптуры» и тени. Четыре дня назад у нас появилась третья жертва и третья скульптура соответственно. Мы, кажется, перепробовали все возможные версии, объясняющие, что же означает весь этот беспредел. Карлос и я уже рассматривали возможность того, что эти тени представляют собой нечто цельное.

Гарсия согласно закивал головой.

— Мы предположили, что, возможно, теневые марионетки являются частями чего-то большего, быть может, одной большой картины. С самого начала мы воспринимали теневых марионеток в качестве картинок-загадок. Не исключено, что убийца хочет, чтобы, сложив их вместе, мы получили полную картину его послания нам.

Заинтригованная, капитан Блейк приподняла брови.

— Но у нас ничего не вышло, капитан, — сказал Гарсия, сокрушенным качанием головы гася ее энтузиазм. — Как бы мы их ни переставляли, в результате получается пшик. Каждая «скульптура» отбрасывает свою теневую композицию. Они никак не связаны.

Хантер был с ним согласен.

— Мы пришли к выводу, что они независимы, а не составляют части общей «теневой» картины.

— Итак, — произнесла капитан, — поняв это, вы еще раз постарались разобраться в скрытом смысле каждой тени.