Королевство моря и скал - Мара Резерфорд

– Я знаю, – призналась она. – И я благодарна, что ты решила не говорить Талину. Ты была права, конечно. Он никогда бы не потерпел этого, если бы это не исходило от тебя. – Она прочистила горло, выглядя нехарактерно смущенной. – Правда в том, что я очень мало видела настоящей любви в своей жизни. Брак моих родителей не был счастливым. И хотя я заботилась о своем покойном муже, это была не та любовь, которую вы с Талином испытываете друг к другу. Я ошибалась насчет тебя, Нора.

Большее, чем я смогла ей ответить, – это сдержанным кивком в знак признательности. Я не собиралась ее благодарить.

– И правда в том, что я в долгу перед тобой за прекращение этой войны, – продолжила она. – Мы могли бы победить и без тебя, но ценой многих других жизней.

Я остановилась и повернулась к ней лицом.

– Я сделала это не для вас, Талия. Я сделала это ради своих родителей, варинийцев и всех невинных иларийцев, которые погибли бы, если бы вы поступили по-своему. Я сделала это на благо королевства.

– Я понимаю, – сказала она раздражающе невозмутимо.

– Кроме того, я даже не уверена, действительно ли война закончилась. Сирен спросил меня, что мне так нравилось в Варинии и почему я хотела бы туда вернуться. И я, честно говоря, не могла ему ответить. Я не знаю, чего вы хотите, Талия. Увидеть свою дочь на троне, потому что вы думаете, что она будет мудрой и справедливой правительницей? Или просто вы так же ослеплены властью, как и любой другой член королевской семьи?

Она вздохнула и отвела взгляд, но не раньше, чем я увидела, как ее брови нахмурились, как у Талина, своевременное напоминание о том, что он был ее сыном, независимо от ее недостатков. И хотя ее холодная отстраненность и безжалостное стремление к власти не передались ее сыну, я знала, что то, что я любила в нем больше всего – его преданность, его бескорыстие, его сострадание, – исходило от нее.

– Я не знаю, что ты хочешь услышать, Нора. Правление – грязное дело. Мир, каким ты его себе представляешь, нереален.

Последнее, что я хотела сделать, это согласиться с ней, но что, если она была права? Что я знала о правлении? В последнее время я видела несколько различных способов управления, и любая система, в которой небольшая группа людей контролирует многих, будет иметь недостатки. Я могла бы признать, что были другие люди с гораздо большей мудростью и опытом, которые могли принимать подобные решения, но действительно ли я хотела провести свою жизнь с кем-то, кто был так близок ко всему этому? Если бы я вышла за Талина, я бы никогда не смогла избежать драмы и опасностей придворной политики.

– Что вы будете делать, когда мы найдем Зои? – спросила я наконец. – Что, если Сирен потребует взамен корону?

Она покачала головой.

– Я думала, что ты поймешь это лучше, чем кто-либо другой, Нора. Я провела свою жизнь, повинуясь приказам людей. Сначала покинуть Варинию, затем выйти замуж за Ксайруса, затем родить ему детей, а затем сидеть и ждать, пока мой пасынок взойдет на трон, хотя он и не принадлежал ему по праву. Почему я должна отказываться от чего-то еще? Почему у меня не должно быть всего, что есть у мужчин?

– Конечно, я все это понимаю. Но это недостаточная причина для того, чтобы править королевством или заставлять людей следовать делу, в которое они, возможно, даже не верят.

Она положила руку мне на плечо.

– В конце этого, Нора, кто-то будет отвечать за Иларию и всех людей в ней. Тебе нужно спросить себя, кем должен быть этот кто-то. И если ты не веришь в меня, по крайней мере, попытайся поверить в моих детей.

– Я попробую, – сказала я, а затем вернулась в лагерь в одиночестве.

Мы поднялись до восхода солнца, чтобы возобновить нашу погоню. Несколько галетян прочесывали лес всю ночь, их быстроногие лошади были способны ориентироваться на дороге в темноте. Но к полудню они вернулись, так ничего и не увидев. Когда дорога повернула на север, в сторону Риаги, Талин остановил нашу группу.

– Он отправился бы в город? – спросил Роан Талина, прикрывая рукой темные глаза от солнца. – Мне кажется, он был бы там слишком заметен.

Талин что-то сказал в ответ, но я едва расслышала его. Что-то звало меня вперед, с дороги, к горизонту. Я ехала вперед молча, как будто меня тянула невидимая нить. Титания тоже была более насторожена, ее ноздри раздувались, когда она тяжело дышала, но я не была уверена, имело ли это отношение ко мне или к тому, что я чувствовала.

Горизонт расплылся, и внезапно я увидела уже не землю, а широкую голубую полосу. Один только вид океана освободил что-то внутри меня, и я вдохнула, пока у меня не заболели ребра, позволяя соленому воздуху наполнить мои легкие. Мы подошли к краю утеса с видом на Алатийское море, раскинувшееся во всей своей красе, насколько хватало глаз. Сирена нигде не было видно, и казалось маловероятным, что он мог захватить корабль. Мы все еще были в нескольких милях от порта.

– Не двигайся, или я убью ее.

Титания развернулась на задних ногах, прежде чем слова дошли до нашего сознания. Каким-то образом Сирен умудрился подойти ко мне сзади пешком. Я замерла в тот момент, когда увидела сверток в его руках.

Талин и остальная часть нашей группы были по другую сторону от Сирена.

– Опусти ее, – потребовал Талин. Галетяне направили свои арбалеты на Сирена, но Талин не вытащил оружие. Мне было интересно, как он думал убедить своего брата сделать что-нибудь в его нынешнем состоянии.

Сирен метался взад и вперед, как зверь в клетке, с Зои на руках, без сознания или, я надеялась, спящей. В его глазах был дикий огонь, который я видела только тогда, когда ударила его ножом в Новом Замке.

– Отпусти ее, – уговаривала я, медленно сползая со спины Титании. – Пожалуйста. Она просто невинное дитя.

Я подняла ладони и сделала шаг ближе. Он был одет в черный плащ, но капюшон откинулся, открывая его светлые волосы, спутанные и тусклые, какими я их никогда прежде не видела. Его пепельная кожа была туго натянута на скулах, а тени вокруг глаз и во впадинах щек напомнили мне скелеты в склепе Нового Замка. Его серые глаза метались между нами, как будто он думал, что один из нас может сделать резкое движение.

– Эта война окончена, – тихо сказала я. – Причинение вреда твоей младшей сестре этого не изменит.

Он повернулся ко мне, его губы искривились в усмешке.

– А кто она для тебя? Дарила ли она тебе драгоценности и платья, как это делал я? Она предлагала тебе корону? Разве она пообещала бы тебе королевство, Нора?

Как он мог до сих пор не понять, что все это не имело для меня значения, что мне не нужны ни платья, ни драгоценности, ни даже власть? Пока говорил, он все крепче сжимал Зои, и она тихо захныкала.

– Сирен, прошу.

– Твое предательство – худшее из всех. – Боль в его серебристых глазах была абсолютно искренней. Столько лет страданий привели его к этому моменту. Я хотела бы узнать его раньше, пока не стало слишком поздно.