Во власти обольстителя - Анна Бартон

Роуз ушла вместе со старшим конюхом, и они с Оуэном неожиданно остались одни.

Когда он пересел к ней на софу, Аннабелл подавила в себе желание прислониться к нему, обхватить руками и целовать до тех пор, пока у него не разгладятся жесткие линии вокруг глаз и рта. Когда он потянулся, чтобы взять ее за руку, Аннабелл отняла ее.

Оуэн удивленно вскинул брови, а она отсела на дальний конец софы.

Слишком легко было бы игнорировать голос здравого смысла и обещания, данные самой себе. На кону стояло собственное достоинство Аннабелл. И ее сердце. Для того чтобы голова осталась ясной, она должна была держать дистанцию между ними — и в прямом, и в переносном смысле.

— Я хочу уехать домой, — начала она.

— Как поживают твои мать с сестрой? — Будничный тон его вопроса разозлил ее.

— Ох, пожалуйста, не делай вид, что тебе не все равно.

Оуэн озадаченно посмотрел на нее.

— Конечно, не все равно, Белл. Ты уехала из поместья лорда Харсби так скоропалительно. Я понадеялся на то, что тебе просто потребовалось дополнительное время, чтобы принять данность, — мы должны быть вместе.

Ничего себе данность! Он не помчался вслед за ней в Лондон.

Он никому не рассказал об их отношениях.

И он, конечно, не подумал о том, чтобы сделать предложение.

Опасаясь, что голос выдаст ее волнение, она лишь молча покачала головой.

— Зачем нужно было говорить сестрам о том, что ты шантажировала меня?

— Ты ведь сам сказал, что не должно быть секретов. Кроме того, они заслужили, чтобы узнать правду обо мне. Про ужасные поступки, которые я совершила.

— Но полной правды ты им все равно не сказала.

— Да, я не стала говорить им, что сплю с их братом.

— То, что нас связывает, гораздо больше просто постели, Аннабелл. И важнее. — Он вздохнул. — Я имел в виду, что ты не рассказала, почему написала то письмо с угрозами.

— Вряд ли это важно. Оливия стала бы жертвой, если бы ты не поймал меня.

— Дерьмо собачье!

Она захлопала глазами. Второй раз за все время их знакомства он выругался.

— Прости, что?

— Ты никогда не обратилась бы в «Таттлер».

Он попал в точку. Почему-то другие этого не сообразили.

— Пожалуйста, мне нужно вернуться в Лондон.

Что-то похожее на страх вдруг промелькнуло в его глазах.

— На ночь глядя никуда ты не поедешь!

— Тогда с утра пораньше. — Аннабелл избегала смотреть на него, чтобы не изменить свое решение.

— Я скажу экономке приготовить тебе гостевую спальню, горячую ванну и накормить ужином. О твоей поездке поговорим утром. Я понимаю, тебе не хочется оставаться здесь, Аннабелл. — Оуэн погладил ее по щеке, и у нее все перевернулось внутри. — Но я очень рад, что ты приехала.

За окном уже вовсю пели птицы. Волосы Аннабелл разметались по подушке, от которой нежно пахло мятой и лавандой. Вдохнув глубже этот аромат, Аннабелл вспомнила, как принимала горячую ванну минувшей ночью. Как заснула, когда ночной ветерок коснулся ее лица.

После глубокого сна она встала отдохнувшая и полная сил.

Только вот все ее планы оказались под угрозой.

Надо было бы разозлиться как следует. Она и злилась, пропади все пропадом! И была решительно настроена немедленно покинуть усадьбу Хантфордов.

Пошарив рукой на прикроватном столике, Аннабелл нащупала свои очки и нацепила их. Потянулась, подошла к окну. И с ужасом увидела, что солнце уже высоко стоит в небе.

О Господи, она проспала все утро!

Аннабелл порылась в сумке, достала утреннее платье персикового цвета и быстро оделась. Потом собрала в узел на затылке все еще влажные у корней волосы, накрыла кровать одеялом и спрятала в сумку кое-какие женские принадлежности, которые привезла с собой.

Было что-то унизительное в том, чтобы проспать собственный, полный драматизма исход отсюда. Но делать нечего! По крайней мере она хорошо выспалась перед дорогой и может скоро отправиться в путь.

Методом проб и ошибок Аннабелл все-таки удалось проложить маршрут через немыслимых размеров третий этаж и выйти к лестнице. Внизу в комнате для завтраков столы уже стояли пустыми, но Аннабелл даже не вспомнила про еду. Ей нужно было отыскать Оуэна и потребовать, чтобы он отправил одного из своих лакеев сопровождать ее в дороге.

Она нашла его в гостиной вместе с Роуз и Оливией. По широким улыбкам на их лицах можно было предположить, что таких стычек, как прошлой ночью, между ними больше не будет.

— Доброе утро, — неловко поздоровалась она.

Оуэн устроил целое представление с вытаскиванием часов из кармана и разглядыванием циферблата.

— Добрый день, Аннабелл.

Она осталась стоять в дверях, сжимая в руках свою сумку. Его попытка воздействовать на нее шармом не могла отвлечь ее от главной цели. Но вот недовольство Оливии и Роуз могло. Как они, должно быть, презирали ее! Девушки с такой добротой отнеслись к ней, а она угрожала им, обманывала их.

— Оливия и Роуз, — запинаясь, произнесла Аннабелл. — Я должна снова извиниться за то, что написала то кошмарное письмо. Я не заслужила вашей дружбы, но она важна для меня, как сама жизнь. Оливия, ты научила меня радоваться каждому дню. А ты, Роуз, — тому, что настоящая сила — это сила души.

— А чему научил я? — по-мальчишески озорно улыбнулся Оуэн.

О Боже! Всему тому, о чем нельзя было говорить в присутствии его сестер. Хотя все-таки была еще одна вещь.

— Понимать, насколько важна семья.

Он встал и подошел к ней.

— Мне кажется, вы и без меня это прекрасно понимали.

— Я готова отправиться в дорогу, ваша светлость, но хотелось бы сказать еще кое-что.

— Могу я сесть? И выпить?

— Не отказывайте себе ни в чем. Я просто собираюсь сказать, что вы должны уважать желания Роуз.

Оуэн оперся руками о бедра.

— Какие еще желания?

— Я имею в виду вашу дуэль. Она не хочет, чтобы вы вызывали графа Уинтропа.

У Оуэна заиграли желваки на щеках.

— Мне уже пришлось объяснить Роуз, что это дело чести. Мы сойдемся с графом, но… Обещаю, что приложу максимум усилий, чтобы не убить его.

— Будешь целить ему в плечо? — осведомилась Оливия. — Чтобы слегка ранить?

Роуз состроила гримасу.

— Вообще-то я думал о колене.

Аннабелл вздохнула с грустью.

— Мне кажется, вы не учли существенное обстоятельство, ваша светлость. Роуз беспокоится, что вы можете пострадать.