Во власти обольстителя - Анна Бартон

Устало поднимаясь по узкой лестнице — вторая ступенька привычно заскрипела, — она подумала, что уже никогда не выберется из этого дома.

Ради мамочки и Даф она изобразила на лице улыбку и только потом вошла в комнату. Когда они увидели ее, то, вскочив с потрепанного диванчика, закричали в один голос:

— Вернулась! Она снова дома! — Дафна крепко обняла ее. — Ты стала еще красивее, чем прежде. Правда, мамуль?

Мать, помолодевшая лет на десять с тех пор, как Аннабелл видела ее в последний раз, шутливо оттолкнула Дафну и тоже обняла ее. Почувствовав, сколько силы и энергии было в этом объятии, Аннабелл разревелась.

К ней присоединились мать с Дафной. Так они сидели и вместе лили слезы какое-то время. Потом мать встала, вытерла глаза и объявила, что сходит и купит все к торжественному ужину.

— В этом нет необходимости. — Настроение у Аннабелл было далеко не праздничное.

— Глупости! Сегодня особый день, а я целую вечность не пекла сладкого пирога.

М-м-м. У ее сладкого пирога с изюмом, яблоками, миндалем и цукатами был вкус счастья, семьи и любви.

— Звучит божественно! — просияла Аннабелл. — Заранее спасибо.

Даф сложила руки под подбородком.

— А можно еще и пирожков с крыжовником, обсыпанных сахарной пудрой?

— Там будет видно. — Глаза матери светились счастьем. Она взяла шаль, подхватила ридикюль и, поцеловав дочерей в лоб, отправилась за покупками.

— Глазам не верю, какой энергичной и активной она стала. — Аннабелл опустилась на диван.

Согласно кивнув головой, Дафна села рядом.

— Мне тоже с трудом верится в такие перемены. Она себя прекрасно чувствует, спасибо твоему герцогу.

При воспоминании об Оуэне у Аннабелл перехватило дыхание.

— Он не «мой герцог». Но обошелся с нами милосердно, тут не о чем спорить. Только мне не нравится ходить в должниках. Я собираюсь расплатиться с ним.

Сестра кинула на нее проницательный взгляд.

— Мне не кажется, что герцог помогал нам исключительно из чувства долга или из милосердия. Я думаю, ты ему небезразлична.

Аннабелл вздохнула. Не было никакого смысла скрывать правду от Дафны.

— Он действительно неравнодушен ко мне. А я к нему.

Широкая улыбка озарила очаровательное лицо сестры.

— Я так и знала! Это же чудесно! Только, наверное, что-нибудь произошло, раз ты здесь.

Аннабелл взяла в руки миниатюру с портретом матери и отца и любовно погладила кончиком пальца потускневшую рамку.

— Я вдруг поняла, что у нас нет будущего. Ему нужно жениться, но я ему не пара, хоть об этом и не говорится вслух.

Дафна стиснула кулачки на коленях.

— Это нечестно. Ты намного более утонченная, умная и добрая, чем большинство дам из общества. Удивительно, что герцог сам этого не заметил.

Аннабелл решила, что должна его защитить:

— Я думаю, ему безразлично мое скромное происхождение, но…

— Скромное? Ты — внучка виконта!

— По мне этого не скажешь.

Дафна вскочила и зашагала перед диванчиком из стороны в сторону.

— Я не вижу в этом никакого препятствия. Если вы с герцогом неравнодушны друг к другу, вам нужно быть вместе.

— Он как раз этого и хочет. Сказал, что любит меня. — Аннабелл проглотила рыдание. — Но он не любит меня настолько, чтобы… захотеть на мне жениться.

— О Белл! — Даф обняла ее и не отпускала, пока Аннабелл не выплакалась до конца. — Если герцог настолько слеп, что не видит, какое ты сокровище, значит, он недостоин тебя. Но я понимаю, тебе от этого еще больнее. Прости меня.

Приводя в порядок лицо, Аннабелл удивлялась тому, когда сестра успела набраться столько мудрости.

— Я чувствую себя полной дурой. Понадеялась на то, что если я полюблю его, различия в нашем положении не будут иметь никакого значения. Но он не рассказал о наших отношениях никому, даже своим сестрам. Он меня стыдится. — Она вернула портрет родителей на место. Аннабелл всегда обожала своего отца за его убежденность в своей правоте, а сейчас — еще больше.

Глаза Дафны угрожающе прищурились.

— Ах, мерзавец! Только попробуй, попадись мне на глаза, я…

— Нет! Между нами все кончено. Просто мне нужно поскорее выбросить его из головы.

Хотя в душе Аннабелл понимала, что никогда, никогда не сможет забыть Оуэна.

Прошло две недели. Аннабелл снова вернулась в уютную заднюю комнатку в магазине миссис Смолвуд и опять начала работать в привычной обстановке, среди разноцветья тканей и модных аксессуаров, которые так любила. Хозяйка была рада взять ее назад, несмотря на значительное повышение оклада, которое запросила Аннабелл. Судя по всему, свою роль здесь сыграла ее служба в доме герцога.

Мать с Дафной начали искать работу, надеясь, что дополнительные доходы позволят им сохранить за собой их скромное жилище. На такой успех Аннабелл не рассчитывала. Хотя из Дафны могла бы получиться прекрасная гувернантка, у нее не имелось ни рекомендаций, ни необходимого для этого опыта. Мать настаивала, что может работать прачкой или заниматься починкой одежды, но Аннабелл боялась, что она переоценивает свои силы.

Лучше всего им было бы переехать в деревню и воспользоваться добротой дальних малокультурных родственников с материнской стороны, а Аннабелл поселится в пансионе и будет посылать им на житье деньги, которые сумеет заработать.

И пусть сердце у нее начинало ныть от одной мысли, что им придется расстаться, она не могла снова заняться шантажом. За эти несколько месяцев Аннабелл стала другим человеком.

Колокольчик на главной двери магазина звенел целое утро не переставая, но Аннабелл нравились шум и суета. Пока дел было по горло, у нее не оставалось времени думать об Оуэне или вспоминать ту волшебную ночь, проведенную с ним. Или размышлять о том, как ей пусто без него.

Из-за шторы показалась голова миссис Смолвуд.

— Вас ждут в салоне, мисс Ханикоут.

— Да, конечно. — Отложив иголку с ниткой, Аннабелл инстинктивно взялась за чепец. Этот был меньше, чем тот, который ненавидел Оуэн, но почему-то ей казалось, что и новый чепец пользовался бы такой же его нелюбовью. И дело не в размерах или фасоне, просто это был головной убор служанки.

Отбросив все мысли о любимом, Аннабелл проскользнула за занавеси, в салон. Здесь собрались дамы всех возрастов, которые давали указания своим портнихам, выбирали кружева и украшения, разглядывали картинки из модных журналов. Миссис Смолвуд снова занялась матерью с дочкой и их коротким жакетом, а Аннабелл стала высматривать клиентку, которой должна была помочь.

— Так вот ты где! — Знакомый голос заставил ее вздрогнуть.