Точка покоя - Валерий Афанасьев

— Что-то я изрядно нашумел, — сказал Толик, снова заряжая пистолет. — Давайте поспешим, на шум могут заглянуть незваные гости.

Ученый несколько минут смотрел с недоверием. Он до сих пор не мог поверить в свою удачу.

— Вы идете или нет? — поторопил его Толик.

— Да-да, я сейчас. — Бывший пленник заторопился, суетливо бегая по помещению. — Мои книги, я должен взять их с собой. Мои рабочие записи.

— Вы уверены, что они вам понадобятся? Они могут попасть не в те руки.

— Думаете? Да, вы совершенно правы.

Дневники и рабочие заметки ученого-пленника полетели в камин. Через минуту над ними взвилось веселое пламя, пожирая записи о проводимых ученым экспериментах.

— Да идете вы, наконец? — с нетерпением спросил Толик. — Взрыв могли услышать. Вот-вот могут появиться люди Трота, чтобы проверить, что здесь произошло.

— Здесь мало кто бывает, — запыхавшись, сказал бывший узник. — Трот не спешит посвящать своих людей в тайну этого подвала.

— Нам хватит и этих нескольких людей. Если они перекроют ход наверх, вам останется только одно — сдаться полевой страже.

— Нет-нет, давайте поспешим.

Они почти успели добежать до двери, ведущей наверх, когда она стала открываться. Толик отпрянул в сторону, отодвинув к стене и своего спутника.

Дверь открылась полностью, в ее проеме показался ствол мушкета. Это было единственное, что Толик видел из-за выступа стены. Пару секунд владелец мушкета прислушивался, затем стал осторожно спускаться по ступеням. Толик ухватился за ствол и что есть силы дернул его вниз. Грохнул выстрел, и человек, собирающийся спуститься в подвал, покатился вниз по ступенькам вслед за выпущенным им зарядом картечи.

Снизу послышались крики и проклятья — упавший был жив и относительно цел. Среди его криков информативными были лишь жалобы на поломанную ногу и призывы к помощнику:

— Лови их, Хус!

— Хус — это тот, кто меня кормил, — прокомментировал ученый. — Недалекий, неразговорчивый, но невероятно сильный тип.

Толик выглянул за дверь. Тот, кому предназначались призывы, стоял неподалеку. Был он не слишком высок, но чрезвычайно коренаст и имел мощные длинные руки. Вооружен был Хус дубиной. Видимо, ему не доверяли такое сложное оружие, как мушкет.

Простовато улыбаясь, громила неторопливо двигался по короткому коридору. Увы, улыбка эта совсем не была признаком доброжелательности. Из-под остроконечного шлема, который Хус нацепил себе на голову, смотрели упрямые глаза. Громила был готов выполнить полученное распоряжение.

Толик вскинул пистолет.

— С дороги, или я буду стрелять!

С таким же успехом можно было напугать дверной засов. Хус сделал еще пару шагов навстречу.

«Жаль убивать идиота, — подумал Толик. — Но что делать, он нас сейчас приложит своей дубиной. Да и без дубины у нас против него в рукопашной нет никаких шансов».

Пистолет дрогнул в руке Анатолия.

— Ладно, молись, чтобы тебе повезло, — сказал он и вскинул ствол выше, направив его в шлем чуть выше лба.

Заряд картечи искорежил шлем и отбросил его в сторону. Отбросило и его владельца. Он сидел на полу, схватившись за голову. Между ладонями Хуса стекала кровь — шлем расцарапал ему висок.

— Вперед, пока он не очухался. — Толик потащил за собой ученого. Он сам от себя не ожидал таких решительных действий.

Хус все же попытался ухватить спутника Толика за ногу, но тот резво отпрыгнул, увернувшись от его ручищи.

Поднявшись по еще одной лестнице, они оказались в просторном коридоре, в конце которого находился выход.

— Ну что там? — услышал Толик возглас, раздающийся из глубины дома, и поспешил свернуть в первую попавшуюся дверь.

Как оказалось, очень вовремя. Поднявшиеся вслед за этим крики и топот ясно дали об этом знать. Толик подхватил канделябр и заклинил им дверь.

— К окну, — шепнул он своему спутнику.

— Ваша милость, они здесь! — раздалось из-за двери.

— Ломайте! Все сюда! — Властный голос отдавал распоряжения, которые были совсем не на руку Анатолию.

— Бегите, если сможете. — Толик махнул рукой в сторону окна. — Я постараюсь задержать тех, кто за дверью. Большего я для вас сделать не могу.

Ученый бросился к окну, Толик же подвинул к двери комод, пытаясь ее таким образом забаррикадировать.

— Живее, олухи! — командовал за дверью Трот.

— Поосторожнее, я буду стрелять! — крикнул Толик, чтобы охладить пыл слуг.

— Это кто там такой храбрый? Выходи, а то я вызову полевую стражу.

— Не стоит стараться, полевая стража и так будет здесь с минуты на минуту.

Трот пару секунд молчал, затем продолжил:

— Кто ты такой? Сейчас кинем в окно бочонок с порохом, сам оттуда вылетишь вместе с дверью.

Толик бросил взгляд на окно. Ясно, что дом окружат и окно блокируют. Его спутник был уже на улице. Видимо, успел проскочить раньше, чем люди Трота окружили дом.

— Кто я такой? Личный помощник хранителя О'Брилина! Сдавайся, Трот, ты проиграл! Убьешь ты меня или нет, тебе уже не отвертеться.

— Что там? — послышался женский голос.

— Похоже, твой знакомый пожаловал, Рьяна.

— И вы, барышня, тоже здесь? — крикнул Толик. — Как вас там? Рити? Или все же Рьяна?

— Что же вы, Анатолий? То уходите не попрощавшись, то приходите не поздоровавшись, — проворковала Рьяна. — Неужели я не была бы рада вас видеть?

Сердце Толика учащенно забилось. Нет, ну все-таки что за женщина!

— Что поделать, судьба.

— До чего пронырливый человек, — сказал Трот. — Но он прав, Рьяна, префектура будет здесь с минуты на минуту. Наверняка он отправил сигнал тревоги, как только поднялся на поверхность. Ты должна уехать немедленно.

— А вы?

— Я тоже не буду терять времени.

Через секунду в дверь раздались два осторожных удара, и послышался голос Рьяны:

— Анатолий, серенада вашего помощника была неподражаема. Я буду скучать.

Вслед за этим послышался звук поцелуя.

Толик печально вздохнул: какая женщина! Жаль, как жаль, что все так случилось.

Рьяна бегом бросилась к выходу, к двери подошел Трот.

— Анатолий, ты еще там?

— Здесь я, здесь.

— Ты прав, эта моя игра проиграна, но я хотел бы сказать тебе на прощанье несколько слов.

— Что, даже убивать не будешь?

— Не считай меня таким уж чудовищем. И потом, кто передаст привет О'Брилину? Я совершенно не собираюсь попадаться в его руки.