Избранное - Андрей Егорович Макаёнок

бросай портфель!

С к о р о м н ы й. Процентики вам нужны? Премиальные отхватить за реализацию продукции? За премиальные готовы на небо меня отправить? Душегубы! Вот до чего доводит материальная заинтересованность! А идея? Где ваши гуманные идеи? Что такое для вас человек, который звучит гордо?

Д е д. Молчи, козолуп! Юрка! Включай! А ты, Украина, отсчитывай!

Юрка включает люстру.

П о л я н ы ц я. Десять… девять… восемь… семь… шесть… пять… четыре… три… два…

Скоромный сбрасывает портфель. И сам падает зрелым плодом на стол.

К а р а в а й. Плакали твои комиссионные.

Дед подхватывает портфель и подносит его председателю, как боевой трофей. Тот вынимает из портфеля типовой договор.

П о л я н ы ц я. Давайте и мой.

К а р а в а й. Вот он, бери.

Д е д. Нелегкое дело — отнять у человека портфель, который его кормит досыта. Одно слово — портфель!

С к о р о м н ы й. Такой реквизиции моя фамилия не знала после немецкой оккупации…

К а р а в а й. Я думаю, одним росчерком пера — сорок девять тысяч. А? (Перечеркнул свой договор.)

С к о р о м н ы й. Я все же к прокурору схожу.

К а р а в а й. Не советую. А то я возьму эти два экземпляра, его и мой, да и в райком. А там лучше знают, куда и кому послать — прокурору или судье, оценив твои старания по укреплению экономики колхозов своего же района.

С к о р о м н ы й. Вот тебе и на! Уже и в райком. Разве мы сами не разберемся? Райкому без нас дел хватает.

К а р а в а й. А я ведь советовал тебе мирно решить: зад об зад и разойтись.

С к о р о м н ы й. Ну, хорошо. Зад об зад! Я согласен. Пусть будет зад об зад. Еще не поздно.

К а р а в а й. Хотел меня объегорить? А?

Д е д. Ну да. Сколько таких на фунт сушеных надо?! Чтобы объегорить нас…

К а р а в а й (Поляныце). Так вот, друг, ты теперь уразумел, что такое дружба народов? Это, когда я — белорус, да он… Дед, ты белорус?

Д е д. Да вроде белорус. Может, какой половец и догнал прабабку, но при переписи белорусом считаюсь.

К а р а в а й (продолжает). Да он белорус, дружно идем… просвещать… Ты, Скоромный, какой нации? Белорус?

С к о р о м н ы й. Чистокровный.

К а р а в а й. Сомнительно. Идем дружно учить чистокровного белоруса, своего же, за то, что он обидел брата-украинца, хотел обмануть его.

С к о р о м н ы й. Так вы еще и бить собираетесь?

К а р а в а й. Нет. Теперь только гладить.

П о л я н ы ц я. В таком случае, товарищ Каравай, давайте подпишем наш договор, который без обману.

К а р а в а й. Давай!

Подписывают оба.

И сегодня же начнем отгрузку.

Д е д. Заслуги мои перед колхозным движением сегодня налицо: выявление, поиск и привод этого хапуги и нового купца — раз! От этого ожидается большой прибыток и увеличение оборотистого капиталу — два. Что мне за это положено? Крупное моральное поощрение. Ты должен представить меня к награждению! А то все награждены за мирный труд, а я все с саблей хожу за гражданскую войну! Я один на весь колхоз без медали, без ордена. А? Что? Нет? Скоро на экскурсию сюда будут ездить, чтобы подивиться на меня, как на диковинку.

С к о р о м н ы й. Отдай штаны!

Д е д. Это не штаны, а боевой трофей. Вроде вражеского полкового знамени. Ну, председатель? А? Я активно действовал, как твоя правая рука. Награду, думаю, заслужил. А? Что? Нет?

Ю р к а. Награды не просят, дед. Награды получают.

Д е д. Учти, председатель, ты меня наградишь и тем себя возвеличишь.

К а р а в а й. Да ты философ! Это что? Школа заочника? Юрка?

Ю р к а. Самостоятельный урок. Мой дед ведь — вундеркинд.

В эту минуту в кабинет входят  Л о м т е в  и  К р е н д е л е в. Они, безусловно, удивились, увидя в официальном помещении человека с большим портфелем и без штанов.

Л о м т е в. Что это у вас? Почему он в таком виде?

Д е д. Это мы мерили, у кого длиннее штаны.

К а р а в а й. А теперь наденем. Дед, помоги ему, а то он в одну колошину две ноги сунул.

С к о р о м н ы й (очень вежливо). Спасибо, спасибо. Я сам. (Надел брюки.) Ну, Владимир Андреевич, до свидания, всего хорошего, не поминайте лихом. Бывайте здоровы! (Выскальзывает из кабинета.)

Уходит вслед за ним и  П о л я н ы ц я.

Д е д. Ну, внучек, самое время подкатиться к председателю. Проси!

Ю р к а. А теперь, Владимир Андреевич, решайте и мое дело, мою просьбу.

К а р а в а й (Ломтеву). Извините, товарищ Ломтев, я сейчас его отпущу, а потом возьмемся за траву. (Юрке.) Так какая у тебя просьба? (Ломтеву.) Молодец парень! Кроме того, что он моя правая рука, мой шофер, адъютант, советчик и доморощенный философ-заочник, он еще… сегодня просто подвиг отмочил. Если бы не он…

Д е д. И не я.

К а р а в а й. И не он, касса колхоза не досчиталась бы многих тысяч.

Л о м т е в. Вот это да! Ай да молодец!

К а р а в а й. Давай твою просьбу.

Ю р к а. В город мне надо. Отпустите меня в город.

К а р а в а й. Пожалуйста. Хоть на три дня. Еще и командировку выпишу.

Д е д. Клади под язык таблетку, председатель.

Ю р к а. Нет, мне не на три дня… Меня навсегда отпустите!

К а р а в а й. Как навсегда? А я? Без тебя я как без рук!

К р е н д е л е в. Ты что? Дисциплины не знаешь? Ты ведь секретарь комсомольского комитета! Вот вам, похвалили его — молодец, удалец! А он — дезертир! Летун! Перебежчик!

Д е д. Но-но! Ты легче на моего внука!

К а р а в а й. Значит, и ты?

Ю р к а. И я.

К а р а в а й. Вот как! (Деду.) А может, и ты? Бегите! Уходите! А тут хоть пропадом пропадай! А? Отпускаю и тебя! Что сидишь?

Д е д. Не-е… (Простодушно.) Мне и тут — хор-рошо. А был бы помоложе, то…

К р е н д е л е в. Ты и помоложе был кулацким подпевалой. А теперь и внука вырастил по своей мерке. Не так?

Д е д. Ты на кого кричишь? Ты что? Опять за свое? Дело шьешь? А? А ты почему обзываешь меня и внука моего всякими разными такими словами? Мы за народный интерес только что подвиг отмочили! Можно сказать, всенародно перед председателем доказали свою приверженность! А ты?

К а р а в а й. Стоп! Стоп, дед!

Д е д. Не, не стоп! А почему ему не поехать в город? Для ради чего он должен киснуть тут? Ты знаешь, какая у него голова? Какая светлая! Какая государственная! Ты слыхал когда-нибудь от него глупость? А? Нет! А мало говорит? Молчит! Потому что умный! Да он министром может стать, ежели… только… разгон ему дать и дистанцию с перспективой! А тут? Какая тут дистанция? До чего он дорастет? Ну-у, не-е! Он поедет в город! С его головой он пробьет себе дорогу такую, что… Как в песне: грудью проложим себе.

Л о м т е в (спокойно, солидно). Вот вы, товарищ…

Д е д. Товарищ Цибулька я.

Л о м т е в. Товарищ Цибулька, растолкуйте мне, почему именно в министры, почему именно в начальство, почему именно в город? А что же будет, если все захотят стать министрами?

Д е д. А разве и вы тоже метите в министры?

Л о м т е в. Я?