Тихий уголок - Дин Кунц

– Тогда я буду помалкивать.

– Спасибо за помощь, мистер Карстейрс.

Джейн выключила телефон, прошла в ванную, положила на пол и ударила по нему каблуком. В 8:20 утра она вышла наружу, держа в руке разбитый телефон. Было прохладно, небо затянули тучи. В густых ветвях земляничного дерева с красной корой, приятно контрастировавшего с архитектурой мотеля, сердито верещали невидимые птахи, недовольные тем, как начинается день.

Перед столовой, где обслуживали постояльцев мотеля, она бросила телефон Овертона в мусорный бачок с куполообразной крышкой на петлях, потом зашла внутрь, купила круллер[33], большую чашку кофе, «Нью-Йорк таймс» и отнесла все это в номер. Там она съела печенье, выпила кофе и полистала «Таймс», желая узнать, насколько глубоко мир погрузился в хаос за неделю, пока она не читала газет.

2

Злость порождает жестокость и мщение. Натан Силверман не умел злиться долго. Сейчас злость быстро сменилась праведным возмущением и острым разочарованием. Одевшись, он подошел к одному из телефонов в номере и позвонил на круглосуточный сотовый Джона Хэрроу, начальника Лос-Анджелесского управления. Когда Хэрроу снял трубку, Силверман сказал:

– Джон, я подаю рапорт директору: у меня в секции есть неконтролируемый агент, явно действующий на вашей территории. Ее зовут Джейн Хок.

– Очень жаль, но я думаю, вы поступаете благоразумно. Нам нужно встретиться и обсудить, как действовать дальше.

– Но надо спешить. Я отвечаю за нее и надеюсь, что мы вдвоем сдвинем с места это дело.

– Конечно, Натан.

– Достаньте ее фотографию, сделанную для Бюро – ту, где она с длинными светлыми волосами. Совместите с изображением из Санта-Моники, где у нее короткая стрижка и темные волосы. Разошлите по всем отделениям с соответствующим текстом: разыскивается… и так далее.

– Разыскивается – за что?

– Незаконное использование удостоверения агента ФБР. Кроме того, она выдавала себя за действующего агента, занималась рэкетом, уничтожила воздушное судно, напала на федерального чиновника и совершила убийство.

– Черт побери, Натан, какую информацию вы получили за ночь?

– Мне звонил Рэндольф Кол. Он располагает сведениями, уличающими ее.

– Кол? Внутренняя безопасность? Скажите мне, что эти искатели славы не будут наступать нам на пятки на каждом шагу.

– Меня заверили, что к нам относятся со всем профессиональным уважением и позволяют самим ловить заблудшую овцу.

– А в чем вообще дело? – спросил Хэрроу. – То, что она задумала, затрагивает национальную безопасность?

– Пока эта информация засекречена. Я… Я… – Дрожь сомнения и смятения прокатилась по его телу, но быстро прошла. – Я расскажу все подробно, как только Бут мне разрешит.

– Бут? Кто такой Бут?

Силверман нахмурился:

– Я имел в виду Кола. Как только Рэндольф мне позволит, я вам все расскажу.

– Обычно мы решаем такие дела потихоньку, в своем кругу.

– Это дело чрезвычайное. И еще – передайте сведения о ней в НЦИП.

Национальный центр информации о преступности должен был сообщить имя Джейн и разослать ее фотографии борцам с преступностью во всех местах, от мегаполисов до крохотных городков с одним отделом полиции.

– Вы имеете в виду список лиц, подлежащих аресту?

– Да.

– А у нас есть ордер?

– Судья выдаст его в мгновение ока.

3

Дугал Трэхерн ждал до десяти часов, прежде чем позвонить в номер Джейн. Получив приглашение зайти, он отправился к ней с намерением кое-что обсудить.

– Я могу умереть прямо сегодня, – сказал он.

– Мы оба можем умереть.

– Я не хочу умирать вот так.

«Уж не хочет ли он выйти из игры, проделав такой путь?» – подумала Джейн.

– Как? – спросила она.

Он показал на человека-гору, отражавшегося в зеркале стенного шкафа.

– Вот так. – Он протянул ей список и свою кредитку. – Можете купить это для меня?

Просматривая список, она спросила:

– А почему бы вам не пойти со мной?

– Не знаю. Я просто проснулся с чувством…

– С каким?

Он нахмурился:

– С чувством неловкости. Этого достаточно?

– Неловкости – в связи с чем?

Он показал на свое отражение в зеркале:

– Так вы привезете мне это или устроите допрос?

– Успокойтесь, мистер Бигфут.

– Черт побери, это вам Шарлин нашептала.

– Хорошая женщина. Дайте мне час. Но вы уверены?

– Да, черт побери. Я с этим покончил. Буду ждать у себя в номере.

– Повесьте на ручку табличку «Не беспокоить», чтобы не напугать горничную. – Она вернула ему кредитку. – У меня есть наличные.

Трэхерн посмотрел на нее со страдальческим видом.

– Вы не должны платить за вещи, которые нужны мне.

– Вы заплатили почти полмиллиона за тачку, на которой мы приехали сюда.

Джейн съездила за покупками, вернулась, и они приступили к делу, начав с его волос. Она расстелила купленную пленку на полу его номера. Трэхерн поставил стул на пленку, сел и прикрыл одежду двумя полотенцами из ванной, превратив их в накидку. Джейн взяла в руки парикмахерские ножницы и металлическую расческу.

– Получится не очень профессионально.

– Во времена первопоселенцев женщины стригли всех в своей семье, и никто не умер. Приступайте.

Джейн определила, какие клочья невозможно расчесать, и безжалостно обрезала их.

Пользуясь сведениями о ранчо Эп-я-в, вытянутыми из Овертона, и спутниковыми снимками, которые распечатал Дугал, они составили план проникновения на ранчо и в дом с расчетом чтобы уйти живыми. Прочие важные вопросы они пока не обсуждали.

Когда Джейн отрезала очередной клок волос, Трэхерн спросил:

– Как Шеннек поможет сделать успешным наш налет? Что вы хотите из него выудить?

– Проникнуть в его лабораторию в Менло-Парке мы не можем. Но на ранчо у него есть доступ к рабочим и другим файлам, которые хранятся в Менло-Парке. Я хочу, чтобы он загрузил спецификации наноимплантатов, все разновидности построения с первого дня до того момента, когда их можно будет внедрить с гарантией самосборки.

– И этого хватит, чтобы его свалить?

– Может быть. Но я хочу еще кое-чего. Овертон говорил, что Шеннек на своем ранчо отлавливает койотов и изменяет их сознание, как я уже рассказывала. Поэтому у него дома должен быть запас раствора для инъекций. Тысячи крохотных частиц механизма управления плавают в охлажденной жидкости. Самосборка начинается только в среде с температурой от девяноста шести градусов Фаренгейта, где частицы должны выдерживаться не менее часа.