📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРазная литератураНиколай II. Дорога на Голгофу - Петр Валентинович Мультатули

Николай II. Дорога на Голгофу - Петр Валентинович Мультатули

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 79 80 81 82 83 84 85 86 87 ... 264
Перейти на страницу:
и Гузаков вели с Совдепом переговоры о здешних обстоятельствах»{578}.

Быков объясняет, в чем была сущность этих «трений»: «Приехавшие за Романовыми уполномоченные Уралсовета Белобородов, Дидковский и Авдеев встретили вновь недоверие со стороны Яковлева, не желавшего выдать заключенных без охраны и не допустившего уполномоченных в вагон к Романовым, мотивируя тем, что они «готовятся к выходу и не стоит их беспокоить»{579}.

Конечно, Быков здесь тоже лжет. Скорее всего, поведение Яковлева было вызвано не заботой о Царской Чете, а стремлением сохранить за собой и в Екатеринбурге руководящее положение в осуществлении надзора за ней. Может быть, именно этим были вызваны его слова в телеграмме Голощекину: «Совет Народных Комиссаров обещал меня сохранить», т. е. в смысле оставить его на посту чрезвычайного комиссара в Екатеринбурге.

Правда, Матвеев объясняет «трения» по-другому: «Через короткий промежуток времени является железнодорожная комиссия по проверке прибывших в Екатеринбург поездов с требованием допустить осмотреть весь состав нашего поезда. На это тов. Яковлев категорически заявил, что он не только никого не допустит в поезд, но и отказывается давать какие бы то ни было справки. Комиссия настаивала, но ничего не добилась, в поезд ее не пустили»{580}.

Для Государя остановка в Екатеринбурге оказалась полной неожиданностью. До самого последнего момента он был убежден, что его везут в Москву. Граф Б. М. Капнист рассказывал следователю Н. А. Соколову, что, со слов проводника вагона, в котором следовал Государь: «Яковлев был почтителен к Государю, часто входил к нему в купе и вел с ним долгие разговоры. Чех определенно говорил, что Государя везли в Москву, чтобы отправить его за границу»{581}.

Но, когда Государю стало известно, что конечная остановка будет в Екатеринбурге, он понял, что это — ловушка. Видимо, тогда он начал понимать всю подоплеку поступков Яковлева. Екатеринбург представлялся Государю небезопасным местом. Матвеев вспоминал: «Очевидно, что Романов догадывался, что везут его уже не в Москву. Поезд замедлил ход. Романов вдруг меня спрашивает: «Петр Матвеевич, этот вопрос определенно решен, что я останусь в Екатеринбурге?» Получив от меня утвердительный ответ, он сказал: «Я бы поехал куда угодно, только не на Урал». Я ему тогда задал вопрос: «А что же, Николай Александрович, не все ли равно, ведь в России везде Советская власть?» На это он мне сказал, что все-таки остаться на Урале ему очень не хочется и, судя по газетам, издающимися на Урале, как, например, по «Уральской рабочей газете», Урал настроен резко против него»{582}.

Около 15 часов в вагон вошел Белобородов и передал Яковлеву расписку: «Расписка. 1918 г. апреля 30 дня, я нижеподписавшийся Председатель Уральского Областного Совета Раб. Кр. и Солд. Депутатов Александр Григорьевич Белобородов получил от комиссара Всероссийского Центрального Комитета Василия Васильевича Яковлева доставленных им из Тобольска: 1) бывшего Царя Николая Александровича Романова, 2) бывшую царицу Александру Федоровну Романову и 3) бывшую великую княгиню Марию Николаевну Романову для содержания под стражей в г. Екатеринбурге. А. Белобородов, член Обл. Исполн. Комитета Б. Дидковский»{583}.

Сам Белобородов писал по поводу этой расписки: «Помню, что когда я перечислял переданных лиц, то сделал ошибку: вместо «великая княжна», написал «великая княгиня», хотел исправить, но Дидковский остановил, сказав, «пусть так и останется»{584}.

Затем Яковлев сказал Государю и Государыне, что надо покинуть вагон. Государь вышел из вагона, подал руку Государыне, потом Великой Княжне Марии Николаевне. Было серое весеннее уральское утро. Шел мелкий дождик. На станции кроме Белобородова прибывших ожидали Дидковский и Голощекин. Присутствовал также Авдеев. Яковлев подошел к Белобородову и назвал по именам Государя, Государыню и Великую Княжну Марию Николаевну, которых посадили в первый автомобиль. Вместе с ними на первое сиденье сел Дидковский. Во второй автомобиль сели Белобородов, Голощекин и Авдеев. Белобородов утверждает, что он вместе с Голощеки-ным, Дидковским и Авдеевым представляли собой весь конвой, сопровождающий Узников до Дома Ипатьева. «Чтобы отбить их, — писал Белобородов, имея в виду Узников, — достаточно было устроить нападение 4–5 человек, вооружены мы были: Дидковский — наганом, Авдеев — маузером, я — браунингом. Голощекин приготовил для конвоирования грузовик с солдатами (красногвардейцами), но он почему-то остался на станции около поезда»{585}.

Однако это утверждение опровергается записями в дневнике Императрицы Александры Федоровны: «Их начальник посадил нас 3-х в открытый автомобиль, нас сопровождал грузовик с вооруженными до зубов солдатами»{586}.

Эта ложь Белобородова довольно примечательна. Именно безалаберностью, какими-то странными случайностями, типа «забытого» на вокзале грузовика с красногвардейцами, будут объясняться и порой объясняются до сих пор многие моменты Екатеринбургского злодеяния.

Автомобили поехали по тихим нелюдным улицам и по Вознесенскому проспекту подъехали к Ипатьевскому дому. Дом уже был обнесен высоким забором. Голощекин вышел из автомобиля, затем из первого автомобиля вышли Царь, Царица и Великая Княжна. Голощекин заявил Государю: «Гражданин Романов, Вы можете войти». Император Николай II зашел в дом, за ним, таким же порядком, были пропущены Императрица Александра Федоровна, Великая Княжна Мария Николаевна, доктор Е. С. Боткин, комнатная девушка А. С. Демидова и камердинер Императора Т. И. Чемодуров. Князь В. А. Долгоруков в Ипатьевский дом допущен не был, а немедленно заключен в Екатеринбургскую тюрьму.

Вокруг дома все больше собиралась толпа. Голощекин раздраженно крикнул: «Чрезвычайка, чего вы смотрите?» Народ был разогнан.

На этом была закончена миссия комиссара Яковлева. С его помощью русский Царь был обманом доставлен в Дом особого назначения, где через два с половиной месяца он и его Семья будут злодейски убиты. История не донесла до нас, как попрощались Император Николай II и комиссар Яковлев, что они говорили друг другу. Наверняка вежливый Яковлев пожелал Государю всего самого хорошего и выразил убежденность в его «полной безопасности», наверняка говорил, что возмущен своеволием уральцев, что «он так этого не оставит, что немедленно едет в Москву и обязательно вернется в Екатеринбург». Но все эти слова уже не имели никакого значения. «Ты сделал самое главное», — радостно сообщал ему его начальник Свердлов. По приезду в Москву Яковлев был вновь удостоен самой высокой оценки Свердлова: «Наша встреча со Свердловым носила очень дружественный характер. Я сделал подробный доклад о перевозке, представил расписку Уральского Совета и вернул обратно свой мандат»{587}.

Свердлов имел все основания для торжества. Его зловещая операция удалась полностью: Царь был на Урале, а не в Москве и при этом ему, Свердлову, никто не мог предъявить никаких претензий — вся ответственность лежала на «самостоятельном» Урале! Теперь ею, этой «самостоятельностью», можно будет объяснить и предстоящее убийство Царской Семьи. Как верно писал следователь

1 ... 79 80 81 82 83 84 85 86 87 ... 264
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?