Кредиторы эшафота - Алексис Бувье

и отсутствия здравого смысла, что говоришь себе, что можно хладнокровно выслушивать весь этот рассказ и оставаться спокойным? Ты не подумала, что честный человек может возмутиться, услышав эти признания!

— Что ты хочешь сказать? — с беспокойством спросила Нисетта.

— Я хочу сказать, что ты считаешь меня большим негодяем.

Нисетта испугалась.

— Я хочу сказать, что приехал сюда, чтобы добиться у тебя этих признаний, которые ты мне и сделала. Теперь, когда ты знаешь, что твоя жизнь в моих руках, ты должна слепо повиноваться мне. А чтобы доказать тебе, что между нами не может быть других отношений, кроме отношений рабыни и повелителя, что я не могу уступить твоим слезам и крикам, я скажу тебе, что женщина, убитая твоим сообщником на улице Дам, была моей матерью!

— Сжалься! Не убивай меня! — вскричала Нисетта, с испугом отступая в угол комнаты.

— Этот ужас говорит о твоем сообщничестве больше, чем твои признания, — с презрением сказал Панафье. — Ты помогала этому злодею, ты вносила в его преступления свои пороки и развращенность! Ты подготавливала преступление, отыскивая новую жертву. Твое кроткое лицо, твоя красота — все это служило приманкой!

Нисетта стояла молча в своем углу, боясь глядеть на Панафье, со страхом ожидая, что он будет делать.

— Это невероятно! Бог дает преступнице такую привлекательную внешность! Но неужели тени жертв по ночам не приходят мучить тебя? Я не знаю, что не дает мне убить тебя, как собаку!

Нисетта на коленях подползла к Панафье, услышав последние слова, и проговорила:

— Умоляю тебя, не убивай меня! Я сделаю все, что ты хочешь, но не убивай меня!

Панафье, сложив руки, глядел на нее с ненавистью и презрением.

— Я буду молчать, но ты будешь повиноваться мне. Вначале ты сказала, что знаешь многое о Луизе — говори, не лги!

Нисетта взглянула на Панафье, и их взгляды встретились. Она сразу же опустила глаза, понимая, что ложь погубила бы ее.

— Я солгала. Мне нечего сказать о ней. Я хотела обманом развратить ее. Она была убеждена, что ты был моим любовником. Рауль, который поселил ее в особняке на улице Шальо, был страстно влюблен в нее и к концу пятой недели пребывания ее там подарил ей всю меблировку.

Следуя моим советам, она согласилась стать любовницей Рауля по истечении месяца, если ты не придешь за ней. Я тщательно избегала всякой встречи с тобой, когда неожиданно мы встретили тебя на кладбище.

— А кольцо?

— С большим бриллиантом? Это кольцо принадлежало Адели Мазель. Луиза получила его только утром, так как месячный срок истекал на следующий день.

Панафье вздохнул с облегчением, что успокоило немного Нисетту.

Панафье направился к двери.

— Ты уходишь и оставляешь меня одну?

— Да, ложись и усни, так как ты можешь еще спать. Завтра утром мы уйдем вместе. Сейчас уже светает, и я скажу приятелям, что только что встал. Мне нужно видеть Баландера.

Сказав это, он вышел.

Нисетта погасила огонь и проговорила, бросаясь на постель:

— К счастью, уже светло, и я не буду бояться одна.

Когда Панафье вошел в комнату, где накануне они пировали, Баландер и один из гребцов еще спали.

Панафье разбудил Баландера, тот вскочил, и узнав приятеля, весело сказал:

— Не хочешь ли выпить, мой милый?

Разбудили третьего гребца и втроем сели завтракать.

Глава V

АНДРЕ БЕРРИ

Мы должны возвратиться немного назад к таинственному герою этой истории — Андре Берри, который был по-прежнему заключен в маленьком домике в Монтреле под присмотром наших старых знакомых — Пьера Деталя и Ладеша.

После ужасной сцены, во время которой читатели присутствовали, и в которой Винсент и Панафье обвиняли негодяя в преступлениях, по мнению Андре Берри, никому неизвестных, он спрашивал себя, какое ужасное наказание ожидает его, и думал только об одном — о бегстве. Но чтобы добиться успеха, ему прежде всего нужно было успокоить своих сторожей.

Ему это удалось очень скоро.

Он стал послушен и кроток и, казалось, находил удовольствие в их обществе, с улыбкой слушая, когда Ладеш предлагал ему стакан вина примерно так: "во всеми людьми случаются несчастья, господин аббат, и я не из тех, которые презирают людей в несчастье. Не хотите ли выпить стаканчик? Это отличный коньяк. За ваше здоровье".

Через несколько дней оба сторожа совершенно успокоились насчет пленника, который покорился своей судьбе и спокойно ждал, что будет.

Андре не был дураком и поэтому не старался подкупить своих сторожей, так как был уверен, что они откажутся и сразу же скажут об этом тем, кто нанимал их, чтобы получить прибавку. А его непокорность первых дней и так уже привела к тему, что к нему приставили нового сторожа.

Дело в том, что Панафье, боявшийся, что его сообщники проявят слабость, нанял в дом привратником здорового малого, который должен был следить как за пленником, так и за его сторожами.

Со дня посещения Винсента прошло уже десять дней, и Андре чувствовал, что ему необходимо бежать как можно скорее, чтобы избавиться от угроз Винсента, который на его вопрос: "Что вы со мной сделаете?" ответил: "Мы будем судить тебя, и ты понесешь наказание".

Каждый день он ждал начала мести, но ничего не случалось, и он думал, что его не отдали правосудию только с тем, чтобы применить к нему более жестокое наказание.

В течение нескольких дней Андре усиленно наблюдал за окружающими; он изучил проектировку дома, привычки своих сторожей, меры предосторожности, а также часы обхода громадного эльзасца, которого Ладеш звал братом-привратником. Он все изучил и решил попробовать бежать в эту же ночь.

Андре Берри, которого наши читатели видели только мельком, был красивый мужчина с изящными манерами, всегда одетый, как джентльмен, высокого роста, стройный, с кротким лицом, на котором постоянно была добрая улыбка.

Его черные глаза странно контрастировали с белокурыми, слегка вьющимися волосами, обрамлявшими высокий лоб. Длинные ресницы придавали особую прелесть его черным глазам.

Он не носил ни усов, ни бороды.

Его лицо внушало доверие. Он казался человеком откровенным, добрым, кротким. А из-за его красоты в него влюблялись женщины.

В тот вечер, когда мы увидели Андре, он лежал на диване, держась руками за голову и изредка постанывая.

Ладеш и Деталь сидели за столом, заканчивая ужин.

— Послушайте, — говорил Ладеш, — вы не едите потому, что у вас мигрень. Поверьте, только госпитальные доктора придумали из экономии, что больных нужно сажать на диету. Хороший обед — лучшее лекарство от некоторых болезней, и я хочу дать вам один совет, господин