Тьма на рассвете. Возникновение криминального государства в России - Дэвид Саттер

Избирательная кампания началась в конце января. К середине февраля число сторонников Климентьева почти удвоилось, и его предвыборные митинги на заводах, в больницах и школах собирали огромные толпы. Такой успех вдохновил его на еще более смелые обещания. На стройплощадке городского метро Климентьев пообещал 1 миллион долларов за проект, на других митингах — разработать программу, которая позволила бы молодым людям получить жилье в кредит.

Когда на митингах заходила речь о криминальном «послужном списке» Климентьева, он делал упор на своем осуждении за распространение порнографии, игнорируя обвинения в шулерстве. На собрании в школе № 30 в центральном районе города Климентьев ответил на вопрос о своем криминальном прошлом так: «Мое несчастье заключалось в том, что отец купил мне видеомагнитофон, и я увидел эти [порнографические] фильмы немного раньше вас». Когда его спросили, собирается ли он воровать, когда будет мэром, Климентьев ответил: «Я уже нахожусь под тройным контролем областного прокурора, Министерства внутренних дел и ФСБ. Кто позволит мне воровать? Об этом даже думать нечего».

По мере увеличения числа его сторонников Климентьев прилагал все большие усилия, устраивая по пять митингов в день. В начале марта он начал лидировать, что вызвало панику у городских властей. Газеты и телевидение утверждали, что если Климентьев победит на выборах, городом будет управлять пахан. Его оппоненты делали упор на то, что он вышел из тюрьмы и его деловые связи преступны.

Климентьев начал вдруг проповедовать духовность. В ходе избирательной кампании крутили видеоролик, где он стоял под падающим снегом на фоне древнего Печорского монастыря. Позади него пел хор. «Мы нуждаемся, чтобы во главе нашего города стоял сильный духом человек, — говорил Климентьев. — Больше всего нашим детям нужна внутренняя духовная основа. С того момента, когда я окажусь у власти, я буду работать во имя нашего нравственного возрождения». Показывая на обветшалые стены монастыря, он говорил: «Через 15 дней после того, как я стану мэром, я создам приличные условия жизни для монахов, и через два года будет завершена реставрация монастыря». Климентьев отвечал на телефонные звонки и письма читателей в газетах. Широко распространилось мнение, что если Климентьев заработал столько денег, пусть даже незаконным путем, то это признак того, что он достаточно умен, чтобы сделать что-то для города.

В середине марта Егорова спросила у одной группы избирателей, не волнует ли их, что у Климентьева преступное прошлое. Они ответили, что другие кандидаты ничем не лучше, а поскольку Климентьев богат, он уже украл свою долю и больше ему не нужно красть. Некоторые добавили, что единственная разница заключается в том, что «Климентьев был осужден, а другие нет», и «он по крайней мере делает что-то, а другие крадут и не делают ничего».

Становилось ясно, что при честном подсчете бюллетеней победит Климентьев. Но жители Нижнего Новгорода полагали, что, возможно, будут предприниматься попытки фальсификации итогов выборов в пользу Горина. В день выборов на некоторых заводах у рабочих собрали паспорта, а их самих отвезли на автобусах на избирательные участки, где вернули паспорта и приказали голосовать за Горина.

Однако принуждение мало что дало. Результаты выборов показали, что 24 % голосов было подано за Беднякова, 31 % за Горина и 34 % за Климентьева, а оставшиеся голоса распределились между менее значительными кандидатами и теми, кто голосовал «против всех».

Выбор Климентьева в качестве мэра третьего по величине города России поверг местных лидеров в состояние шока. Городская избирательная комиссия аннулировала результаты выборов на основании «многочисленных нарушений» избирательного закона, которые при тщательном рассмотрении оказались либо незначительными — например, на нескольких избирательных участках люди, проголосовавшие досрочно, не были внесены в списки избирателей, либо они совершались не Климентьевым, а его побежденными оппонентами[157].

Однако аннулирование выборов вызвало волну возмущения даже среди тех, кто голосовал против Климентьева. Общий настрой выражался в заголовках местных газет: «Имитация демократии закончилась», «Хроника украденной победы» и «Мы голосуем до тех пор, пока голосуем так, как надо властям»[158].

Областной суд под давлением Администрации Президента отменил условное освобождение Климентьева, и его вновь посадили в следственную тюрьму, где находился до того, как баллотироваться на пост мэра. Вскоре против него было возбуждено уголовное дело, и 27 мая его признали виновным в краже «навашинских миллионов» и в нескольких связанных с этим преступлениях и приговорили к шести годам тюремного заключения минус уже отбытый им срок. Он начал отбывать заключение за пределами Нижнего Новгорода.

В связи с признанием недействительными результатов выборов и его заключением Климентьев стал популярным героем. Опросы общественного мнения показали, что Климентьев является ведущим политическим деятелем Нижнего Новгорода; если бы ему позволили участвовать в новых выборах, он бы легко выиграл, набрав две трети голосов[159].

Екатеринбург, 1 июня 1999 года

В тот день лучи яркого солнца освещали кирпичные стены машиностроительного завода «Уралмаш» и тысячи людей гуляли по ярмарке, открытой на территории завода в честь Дня защиты детей. Праздник был организован группировкой «Уралмаш», главной криминальной организацией Екатеринбурга. Родители и дети несли воздушные шары и транспаранты, смотрели кукольный спектакль, стреляли в тире; дети принимали участие в конкурсе рисунков на асфальте. На главном стадионе завода шли представления для детей, выступали акробаты, клоуны, рок-группы. Детям бесплатно раздавали мороженое и экзотические фрукты, взрослым — пиво.

Давно известная милиции преступная группировка «Уралмаш» основала политическое движение под названием «Социально-политический союз Уралмаша»[160].

Члены группировки в спортивных костюмах разговаривали по сотовым телефонам, но не смешивались с толпой. Один из журналистов, писавший о преступности в Екатеринбурге, заметил сотрудника милиции, который, как он считал, входил в состав банды, и подошел к нему.

— Кажется, наши друзья становятся респектабельными, — заметил он.

— А почему бы и нет? — ответил милиционер. — Они превратились в обычных бизнесменов. Через 10 лет они приобретут власть в области и даже в Москве. Будет лучше, если они придут к власти. Человека, у которого есть деньги и который хочет лишь удовлетворить свои амбиции, невозможно купить.

Спонсирование группировкой «Уралмаш» Дня защиты детей было попыткой заявить о себе как о гражданах, заботящихся об интересах общества. Это потребовало дополнительных усилий, потому что за десять лет банда стала известна своей жестокостью, проявляемой не только на «Уралмаше», но и по всей стране.

Группировка «Уралмаш» была организована бывшими спортсменами района Уралмаш в Екатеринбурге[161]. Она начала свою деятельность с вымогания денег у киосков и мелких предприятий, и вскоре многие городские рынки и автозаправки находились под ее контролем.

Главным конкурентом этой группировки была «центровая» банда, основанная бывшими заправилами «черного»