Последние стражи Аарона - Мирослава Драгович

— Постой! Что это на твоей шее? — глаза Анны расширились от удивления, а руки сами потянулись к губам, чтобы удержать вырывавшиеся смешки.

Ивэн похолодел. На мгновение ему представилось, что непостижимым образом позорный шрам вновь испещрил его кожу темными отметинами. Неловко дернувшись, он схватился за собственное горло и вдруг понял, что так развеселило девушку. Его пальцы запутались в крупных белых цветах — венок Анны начал было распускаться, но он наскоро стянул его тонкой травинкой и водрузил на собственную шею. Он представлял, что оставит его у окна девушки, но совсем позабыл про него от волнения.

— Так это был ты! — беззвучно хохотала она.

«Если бы все звезды над Дагмером принадлежали мне, я загасил бы одну за другой, лишь бы видеть тебя», — подумал он, выпутываясь из плена цветов.

— Я не хочу, чтобы ты снова гадала, — он питал надежды, что эти слова прозвучат шуткой, но принялся проклинать себя за всю серьезность, вдруг зазвеневшую в голосе.

Анна замолкла, и, пораженная, приняла протянутый венок и прижала его к себе. Ее ресницы трепетали, подобно крыльям бабочек, а в глазах читались изумление и робость. Ивэн попятился к окну, стараясь не сводить с нее взгляда, оказавшись на крыше, он замер, услышав, шаги Анны. Он почти не ждал, что она снова появится в оконном проеме, но ошибся. Она, все такая же удивленная, наблюдала за ним, пока он не спрыгнул вниз.

— «Я не хочу, чтобы ты гадала», — важничая передразнил Ивэна Эрло. Все это время он поджидал его, прислонившись к стене. — Блистательно, Ваше Величество!

Отряхиваясь, Ивэн, оглушенный собственными чувствами, меньше всего был готов выносить насмешки друга, искушенного в любовных делах. Тот, словно хорошо понимая это, широко шагая, ринулся с холма. Ивэн нагнал его, как только смог справиться с мелкой дрожью, пробравшей его тело. Он боялся, что зубы предательски застучат, как только придется заговорить — его переполнял восторг, который он не мог унять. Он хотел бежать, вновь прыгнуть в ледяное озеро, кричать — сделать хоть что-то, чтобы вернуть себе самообладание. Но в небе уже брезжил розоватый рассвет.

— Распорядись, чтобы на пиру у моих ловчих были самые глубокие кубки. В конце концов, это я надоумил тебя, — глаза Эрло хитро поблескивали. Было ясно, что он ликовал, но говорил не больше, чем требовалось.

— На каком пиру? — Ивэн в напускном недоумении вскинул брови, но уже хорошо знал, что ответит друг.

— В честь новой королевы Дагмера, лопух! — выпалил он, и в этот раз громогласно и заразительно расхохотался, наверняка разбудив добрую часть города.

Глава 21. Новая волчица

Королевский дворец, Дагмер

Ивэн завязал Анне глаза одним из платков, ставших ему ненужными. Он наблюдал за ней, за тем, как смело она идет по замковым коридорам в полной темноте. Она была очень бесстрашной или же он чем-то заслужил ее безоговорочное доверие — Ивэн терялся в догадках, зачарованный ее сохраненным самообладанием. Она двигалась все также уверенно, лишь только голос, ее чудный мелодичный голос, едва уловимо подрагивал. Ее рука овивала его руку чуть выше локтя совсем не так, как было дозволено при дворе — гораздо крепче, и это дарило несокрушимую надежду.

Аккуратно распахнув очередную дверь, Ивэн убедился, что на их пути не повстречается никто. Он часто задумывался, зачем Брандам понадобился такой внушительный замок в Дагмере, но был только рад его пустующим покоям.

— Свет падает на нас из больших высоких окон, — полушепотом заметила Анна, протянув руку вперед, будто пытаясь дотронуться до солнечных лучей.

Ее губы сложились в едва заметную улыбку, а Ивэн в который раз удивился тому, как легко та появляется на лице девушки. Анна в очередной раз силилась угадать, где окажется совсем скоро, но у нее ничего не получалось. Эту часть замка она не знала.

— Ты словно вовсе не боишься, — проговорил он, восхищенно разглядывая свою спутницу.

— С тобой я никогда не упаду, — ее брови взметнулись вверх. Она по-детски не понимала, откуда должен был появиться страх.

Ивэну нестерпимо захотелось поцеловать девушку, представшую вдруг такой беззащитной. Но этот поцелуй оказался бы украденным, а значит и ненастоящим вовсе. Он опасался обидеть ее, лишить себя такого неожиданного и всепоглощающего доверия.

Анна вдруг отпустила его, ринулась вперед, а потом закружилась на месте, широко раскинув руки. Она смеялась, и эхо легко подхватило ее звонкий переливчатый смех. Ивэн залюбовался ею, думая, что, в сущности, она еще совсем девчонка где-то в глубине, под обликом статной и добродетельной дочери семьи Локхартов. Она все кружилась, пока из-за одного неловкого движения не сбилась с ритма.

— Видишь! — смеялась она, оказавшись тысячу раз права. — Никогда!

Ивэн в самом деле не позволил Анне упасть, подхватив, стоило только ей потерять опору под ногами. От испуга, он не сразу понял, что они оказались близко, щека к щеке. Он вновь так легко мог украсть поцелуй, пока она не спешила высвобождаться из его объятий. Он чувствовал запах волос Анны, ее горячие ладони на собственной спине, и позволял себе мечтать, что она так же счастлива от этой случайно близости, как и он сам.

— Никогда, — улыбнулся он, заслушавшись ее сбивчивым дыханием.

Анна отстранилась очень медленно. Ивэн не поверил, что ей удалось одолеть головокружение столь быстро, но она наощупь поправила свои локоны и снова взяла его под руку. Он же, прекратив дышать, осторожно поправил повязку на глазах девушки, потом — тонкую косичку — он видел, как прежде она заправляла ее за ухо. Анна не дрогнула, не возмутилась, а он все не мог отвести взгляда от ее губ, чувственных и нежных на вид.

— В следующем коридоре на нашем пути выбеленные стены и темно-алые занавеси на окнах, — вздохнул он, приказав себе думать о чем-то ином. — Прямо-таки непотребно пыльные…

Он рассказывал ей, что видит своими глазами там, где не хватало ее наблюдательности, считал шаги на ступеньках, иногда придерживал за плечи, как только ее смелость давала слабину. Она же вовсе не была против этих нечаянных прикосновений.

С каждым шагом, пройденным рядом с Анной, Ивэн укреплялся в истинности своего замысла. Не имело значения, что им пришлось узнать до этого дня, что пережить и преодолеть — две реки должны были сойтись в одну и, окрепнув вместе, обратиться в море. Он еще ничего не смыслил в любви, но не мог вообразить рядом иной королевы, даже если бы та, иная, сулила Дагмеру неистощимое богатство и вечный мир.

Отперев последнюю дверь, ведущую из башни, Ивэн