Путь. Книга вторая - Анюта Соколова

моя вина в том, что двадцать три года назад на ничем не примечательном балу в Тери хорошая, чистая, влюблённая в своего жениха девочка забыла обо всём на свете. Я не собираюсь говорить ни о её чувствах, ни о злой насмешке судьбы и ни в коей мере обесценивать то, что она испытывала долгие годы – к глупому семнадцатилетнему парню, которому не было дела ни до её любви, ни до ревности её мужа. Вот только отомстить этот муж решил спустя годы, когда парень сам ощутил сполна – что значит любить…

Убил бы я того, кто отобрал у меня Дэрэка?

Если и нет – то не потому, что не захотел бы. Набросился же я на Дирана. Хотя тот даже чувств моего принца не задел. Я же, по словам мужа Ролланны, «украл её душу». Мне неведомо, можно ли душу украсть. А вот вернуть – слепок ауры, отпечаток сознания – я способен. Той дочери Марна, что никогда не встречала меня, не мучилась семь лет в далёком мире, не пила отраву, поднесённую боготворящим её человеком. Догадываюсь, что отец меня не одобрит… мягко выражаясь. Дэрэк же… Дэрэк поймёт. Наорёт сначала, разобидится, страшно представить, какими словами обзовёт и сколько будет дуться. Спать даже к себе уйдёт! Но потом – поймёт. Потому что я расскажу ему, как однажды, представив себе ужас и отчаяние человека, обречённого весь остаток своей длинной жизни провести в страдании, я не выдержал.

У меня есть он, мой Дэрэк. Эльги. Семья. Я счастлив. Кошмары с веками поутихнут… надеюсь. А тому, кто сам, своими руками убил свою единственную любовь – как ему переносить эту пытку одиночеством? Постоянно вспоминать любимую, терзаться мыслями о том, что могло бы быть, если б не тот злосчастный бал, не проклятая встреча… эх, что мне стоило тогда с Илесом подольше провозиться! Ролланна стала бы любящей женой, матерью, а короля Саора увидела бы в том возрасте, когда ничья внешность не затмевает прожитых с близким человеком лет. Я исправил это «если б».

К этому моменту тот, чьё имя я произнести не могу, провёл в заточении два года. Ровно столько, сколько я жил с сознанием, что потерял Эльгер. Я не подгадывал, так совпало. В один ничем не примечательный вечер, очарованная всходящим Сардом, моя королева затеяла какой-то глубокомысленный разговор с отцом на вечные темы. Дэрэк подключился, и всё ушло в область тех красивых и высоких фраз, которые я, конечно, понимаю, но вслух произносить всегда робею. За прекрасными словами, пожалуйста, к Дэрэку! Он их умеет говорить – такие, что потом разлетаются по Саору и становятся гимном всех влюблённых. Я во всеуслышание разве поиздеваться могу… ну, или ему сказать наедине, и то лучше мысленно. Вот и тогда я смотрел на них, иронично улыбаясь, сходил в детскую, полюбовался на спящих дочек, постоял у окна… и прыгнул к Марну. Незаметно для него снял слепок ауры его дочери – той, что ещё не была на балу… остальное лишь дело магии.

Самое смешное, что я не нарушил Законы. Запрещено одушевлять скоуни в Саоре – так я не в нашем мире его и создал. Что пошёл на это ради изгнанника и убийцы – так Закон Гэдэи и это не оговаривает. За Грань не ходил, звёзды вечности не тревожил. А чтобы не обрекать на муки одиночества возрождённое существо, я связал Ролланну с мужем… ни один из них другого не переживёт. То, что я пример кому-то подал… так, во-первых, никто же не знает, а во-вторых – даже отец на такое не способен… поди-ка, повтори!

Считай, что я попросил прощения, сын Дала. Может, когда-нибудь, ты простишь меня? Узнав, что девушка со смеющимися серыми глазами, вот уже четырнадцать лет находящаяся рядом с тобой, – моё признание вины. И я перестану видеть во сне тот нож, а Дэрэк не будет в ужасе мчаться на Зов, зная, что опаздывает…

– Братик, ты там не уснул, часом? – Вери тянет меня за выбивающуюся прядь волос – тихонечко так. Кто её, эту мою магию знает. Шарахнет сначала, а потом извинится: «ой, сестрёнка, не признала!»

– Так я от мужа разрешения жду.

Главное – сделать серьёзное лицо. Такое… смиренное и послушное. И кротко ресницы опустить… чёрт! Подрезать их, что ли?! Самому мешают! – Дэрэк, так нам с Вери можно за Дани сходить?

Вейра мгновенно подхватывает игру:

– Дэ-эрэк, пожалуйста! Я за братиком присмотрю… чтобы он по дороге ни на что не отвлёкся и никого не обольстил.

Где-то за спиной начинает хихикать Мэль. Пора сматываться! Внаглую поцеловать это ревнивое создание, моего мужа, на сей раз в губы, кинуть «вот и спасибо, мы быстро!», подмигнуть Вери и в следующий миг уже стоять под багряным небом Паджера.

– Ого! – озирается сестрёнка. – И зачем Саору Мост?

– Переходить в иные миры, – честно отвечаю я.

Вейра вздыхает:

– Спросим по-другому. Нужен ли Мост тебе?

– Конечно! Я как король и Хранитель обязан следить, чтобы наш мир могли покидать остальные.

– Братик! – топает ногой Вери. – Прав Дэрэк, ты – наказание Создателя!

– Вернёшься домой – папе об этом скажи. Он, правда, в курсе.

Сестрёнка улыбается:

– Джэд… он души в тебе не чает. Силой твоей восхищается так, словно сам её вовсе лишён. А он ведь не намного слабее тебя.

Она смотрит на меня в упор.

– Вери… это был вопрос?

– Это была провокация! – хохочет сестра. – Почему тебя никогда не провести? Я сказала заведомую неправду. Ты должен был возразить и попасться. Нет, тебе удалось выкрутиться! Потому с тобой и весело!

– Умрёшь со смеху…

– Умереть не умрёшь, но не соскучишься точно… Братик… я умею задавать вопросы.

– Не сомневаюсь.

– А ты не умеешь врать.

– Тоже мне, новость!

– Джэд… – Вейра вдруг становится очень серьёзной. – Я могу спросить тебя так, что ты вынужден будешь ответить. Сбежать-то, как ты обычно поступаешь, не получится. Но я этого не хочу. Не желаю тебя принуждать. Но мне надо услышать ответ. На один-единственный вопрос.

– Насколько я сильнее отца?

– Нет. Я и так это знаю. Настолько, что вас нельзя даже сравнивать. Меня интересует не это.

Мне становится не по себе. В этот миг передо мной стоит не пятнадцатилетняя девочка, моя младшая сестрёнка, озорница и выдумщица. Это дочь Создателя, Видящая, которая читает в моей душе так же легко, как и во всех прочих.

– Вери… мы вроде за Дани шли.

– Знаю. Как и то, что тебе эта передышка нужна, чтобы набраться мужества и идти дальше. В дом Наблюдателя, который пугает тебя так, словно это тот самый дом, сына Дала… Джэд! Я не произнесу имя. На самом деле я восхищаюсь тобой. Ужас, который ты испытываешь, чувствую я одна. Внешне ты спокоен