Обратный отсчет: Равнина - Токацин

придерживал сородича, но и сам с трудом стоял на ногах. Обоих пошатывало.

Их стащили с опор, усадили на подстеленную накидку и сунули под нос бурдюк с дымящейся горловиной. Айзек оглянулся на обессиленных Джагулов и покачал головой.

— Трудно, когда затраченные усилия не влияют на результат…

Гедимин покосился на барханы, прикрытые защитным полем. Пока оно удерживало тепло, но скоро песок должен был начать смерзаться.

— Зови Джагулов, — сказал Гедимин Айзеку. — Пусть копают вручную. А я — за термочашами.

…Общаться с Кут’тайри было некогда — сармат лишь кивнул ему на ходу и склонился над поршневой машиной, без толку гоняющей раскалённый газ. Поршни ещё несколько раз поднялись и замерли в нижнем положении. Гедимин осторожно, одними тугоплавкими когтями, вынул чашу и обернул защитным полем.

— Ветер недолго пел в ущелье, — заметил Кут’тайри, пристально следя за сарматом. Тот раздосадованно сощурился.

— Погода нелётная. Опять таскать мешки… Ненадёжная тут механизация.

Он вынул термоэлемент из второго цилиндра и повернулся к выходу. Краем глаза он заметил слабое движение у стены, но обернулся только в «шлюзовой камере», когда понял, что кто-то всё ещё идёт за ним. За плечом стоял Кут’тайри. Он завернулся в накидки и обернул голову скатертью, оставив узкий просвет над глазами.

— Ты куда?

— Никогда не видел копающих Джагулов, — отозвался беглый жрец. — Если слух меня не подвёл, Экеста засыпали твоим песком долину. И оттуда его будут носить. Удобно смотреть с обрыва.

Гедимин мигнул.

— На улице холод. Полторы тряпки тебя не согреют!

Он выгреб из ближайшей печи горсть кейека и протянул жрецу.

— Держи и не двигайся. Сделаем тебе термоизоляцию.

Сложнее всего было за доли секунды рассчитать, сколько нужно воздуховодов. Они соединили два слоя защитного поля, и Гедимин замкнул его на обмотки на ступнях Кут’тайри. Тот молча следил за сарматом; кейек исчез в слоях его накидок, скатерть он, подумав, снял с головы и обернул вокруг шеи.

— Чуть станет холодно, бегом в цех, — сказал Гедимин, недовольно щурясь. — Не на что там смотреть.

…Длинный кокон защитного поля светился над обрывом. Кут’тайри маячил там уже полчаса, и свечение становилось только ярче. В туннеле, «построенном» на дне ущелья, тоже было светло — горели и термочаши, и фонари сарматов. Джагулы, не разгибаясь, швыряли песок в мешки — Гедимин и Эгнаций еле успевали разгружать их. На несколько минут в тёплом «коридоре» задержались Джаарган и Урджен — сармат видел краем глаза, как они садятся на тектоновые заготовки, потом — как встают и медленно, поддерживаемые под руки, проходят мимо барханов и складских ангаров. «Передвижной лагерь» ждал их за складами — сааг-туул лежал на выходе из ущелья.

Бросив наземь последний пустой мешок, Гедимин скользнул взглядом по рабочим — уже и без часов было видно, что их смена завершается.

— Пересменка, — бросил он Эгнацию и быстро пошёл к ангарам. Несколько секунд — и он уже стоял в считанных метрах от сааг-туула и стучал кулаком о кулак. После первого удара «люки» в боках зверя захлопали, после второго наружу высыпали кочевники. Они, похоже, подготовились — поснимали часть цацек и надели накидки с наименьшим количеством бахромы и бусин. Некоторым одежда была велика или впритык, — Гедимин подозревал, что «рабочая униформа» — общая на всё племя, и что её, в общем-то, немного.

— Идём, — сказал он, жестом направляя собранный отряд в проход между ангарами. Тут замыкался защитный купол; на входе в него Гедимин сделал туннель с резкими изгибами, чтобы хоть как-то задержать тёплый воздух внутри. И всё равно тепло выходило, и даже сааг-туул это чувствовал и подставлял морду под тёплый ветер.

Выйдя из-за ангара, Джагулы, как по команде, взглянули вверх. Сквозь купол просвечивал красно-жёлтый «факел» над обрывом. Кут’тайри, отогревшись внутри кокона, вымотался из накидок и распушился — и никуда не собирался уходить.

— Сэта, — Джагул, прижав уши, повернулся к Гедимину. — Зачем там Сэта?

— Скучно ему, — сармат пожал плечами. — Эй! Смена!

Джагулы, выпрямившись, повтыкали лопаты в песок и двинулись к ангарам. На несколько секунд они задержались там, где воздух был чуть холоднее, отряхиваясь от песка и вытирая мокрые ладони. Пара, валящего из пастей, было не видно — под куполом основательно потеплело.

Кут’тайри, поймав недовольный взгляд Гедимина, изобразил дружелюбную ухмылку и дотронулся до подвески-«трилистника». Джагулы, уже взявшиеся за лопаты, косились на него, прижимая уши.

— Сэта делают воздух твёрдым? — один из рабочих протянул руку к низкому «потолку». — И они так делают?

— Кокон сделал я, — отозвался Гедимин, ставя наполненный мешок вертикально. В некоторые «контейнеры» оставалось закинуть три-четыре лопаты песка, и можно было тащить их на склад. «Когда мы всё это засунем внутрь, там останется чуть меньше кубометра свободного места,» — прикидывал про себя сармат. «Где можно освободить ячейку? Задействовать столярный склад? Там сейчас полторы решётки, термоизоляция и моё барахло. Что ещё можно перетащить?»

— Почему Сэта здесь? — один из рабочих выпрямился, недовольно скалясь. — Сэта не живут в чужих городах. Даже у Кьюссов.

Кут’тайри, до того дружелюбно ухмылявшийся, внезапно оскалил все четыре пары клыков и громко зашипел. Джагул, прижав уши к голове и вздыбив шерсть на загривке, схватился за лопату. Гедимин, недовольно щурясь, указал жрецу на здание цеха. Кут’тайри спрятал клыки и сложил руки в почтительном жесте. Сармат тяжело вздохнул. «Поле, что ли, непрозрачным сделать? Джагулы явно опасаются. Давние соседи…»

…Последние пригоршни песка Гедимин поддел ковшом. Места на складе осталось чуть-чуть. Сармат вспомнил песчаные россыпи на дне пещеры и устало махнул рукой — «ладно, хватит». Джагулы с последней смены перебрались от ворот склада на середину извилистого коридора — под куполом уже было слишком жарко.

— То, что снизу, филки поднимут? — спросил Эгнаций, складывая у ворот мешки и лопаты. — Подъёмник разбираем до завтра?

Гедимин кивнул.

— На сегодня хватит, — он поднял руку, смахивая защитное поле. В свете раскалённых чаш заблестел серебристый туман — пар замерзал