Сумеречный сказ - Кайса Локин

Леля отвела в сторону взгляд, разглядывая дома вдали. Здесь обитала жизнь, которую она так любила, но теперь послевкусие ссоры отравляло её, и дышать стало труднее. Грустно улыбнувшись самой себе и смахнув слёзы, Леля бодро зашагала к порогу. Но, позвонив в дверь и заслышав шаги, она тут же скрылась, не желая никого смущать. Леля видела, что их стычку с Мораной подслушивали чуть ли не все, а потому не хотела сочувствующих взглядов и неловких пауз. Наскоро начертив портал, Дева-Весна исчезла в ярком свете Прави, оставляя молодожёнам своё благословение на долгие-долгие годы.

Ночь окутывала горизонт в сверкающее звёздами одеяло. Гости постепенно уезжали в ближайший отель, где им любезно были сняты номера. Усталость накрывала всех с головой, кроме потусторонних обитателей, не ведающих практически ничего. Они сидели за столом и смеялись над шутками Елисея, заслушивались историями Баюна и улюлюкали на рассказы о злоключениях Рогнеды.

Марья наблюдала за ними со стороны веранды, попивая давно остывший чай.

— Разрешишь немного потрепаться? — спросил Казимир, присаживаясь рядом на диван.

— Тебе бы с невестой веселиться, а не со мной болтать, — проговорила Моревна.

— Но я больше не увижу тебя, — смущённо пробубнил он.

Марья, услышав это, поперхнулась чаем и принялась тут же уворачиваться от настойчивых хлопков по спине.

— И что с того? — прохрипела она, прокашлявшись. — Новая жизнь, новые границы. Ты долго был во мраке, а теперь выходишь на свет, не боясь сгореть. Разве ты не об этом мечтал?

— Мне страшно, — признался Казимир. — Что будет дальше? Справлюсь ли я? Сколько лет ещё проживу на свете? Я видел так много, но теперь… — он замялся, подбирая слова.

Марья вдруг вспомнила Казимира, брошенного и сломленного, в болотах с огромным количеством ран. Обречённость и смирение наполняли тогда нутро упыря, отравляя его существование. Теперь же он вновь был жив, а перед ним расстилались бескрайние просторы возможностей ближайшего будущего. Но, глядя на Казимира сейчас, Моревна вновь видела его, одолеваемого сомнениями и собственными страхами.

— Тебе нечего бояться, — проговорила Марья, совершенно не умея утешать. — Что бы ни было дальше, ты справишься. Я верю в тебя. Правда.

— Скажи, а ты знала всё заранее? — Казимир поднял на чернокнижницу глаза. — Я про то, что мы пошли именно через этот лес и всё такое. Это было твоим хитрым планом?

— Нет, не знала, — Марья покачала головой. — Я действовала по указанию Мораны, но она скорее всего предполагала такой исход событий и просто направляла нас по намеченному, правильному пути.

— Направляла бы она и дальше, — прошептал мужчина.

— Неважно, кто ты и где находишься, Казимир. Она приглядывает за каждым из нас, держа нити судьбы в руках и точно не позволит тебе никогда сойти с пути. Помни, несмотря на то что ты остаёшься здесь, в Яви, мы всё равно будем приглядывать за вами с Забавой. Может быть, видеться придётся реже, но я не брошу тебя и буду твоим верным другом до конца. Обещаю, — с улыбкой заверила Марья.

— Спасибо, — еле слышно проговорил Казимир, пряча слёзы и порывисто обнимая чернокнижницу.

Долгожданная свобода рухнула на него сногсшибательной волной впечатлений и эмоций. Однако теперь, когда чувства успокоились и разум пришёл в норму, нахлынула паника. Ему действительно было не по себе, а будущее хоть и манило, но больше пугало. Однако вера и поддержка, исходившие от его давней и верной подруги, придавали Казимиру сил и надежды, что всё непременно будет хорошо. Впереди его и Забаву ждала новая жизнь, полная любви, взлётов и падений, впечатлений и своих приключений.

Эпилог

Пару лет спустя, один из городов Яви

Ночь пролегла над городом. Звёзды перемигивались в высоте, неоновые огни сверкали со всех сторон. Первые заморозки заставляли людей плотнее кутаться в куртки и поскорей укрываться в тёплых стенах, защищающих от ветра и холода.

Красный автомобиль остановился на парковке клуба. Пятничный вечер был в самом разгаре. Хлопали двери всевозможных автомобилей, туда-сюда сновали люди, разодетые не по погоде, а из заведения с яркой вывеской доносилась известная практически каждому музыка. Очередное мероприятие с привлечением популярных гостей приносило неплохой доход хозяину клуба, Казимиру, который вёл дела совершенно из другой точки страны.

Повернув ключ и запахнув пальто, из салона чёрного автомобиля вышел высокий молодой мужчина. В руке, облачённой в кожаную перчатку, сверкнула сигарета — закончит курить, не доходя до тонированных дверей. Кирилл, уверенно шагая, лениво разглядывал собравшуюся сегодня публику и чуть заметно скалился, слыша мысли окружающих. Обычная вылазка с друзьями, многообещающее третье свидание, скучный вечер в компании нудного спутника, долгожданный праздник — у каждого в этой толпе своя причина быть здесь. Как и у Змея.

Кирилл затушил сигарету о тонкий слой снежной пороши и направился ко входу. Тут же десяток лиц повернулись к нему с негодованием и любопытством — он чересчур нагло вышагивал, двигая край очереди у пропускной. Кто-то уже хотел возмутиться вопиющему поведению, но одного взгляда Змея было достаточно, чтобы умолкнуть — он вселял власть и силу. От воздействия магии толпа спокойно расступилась, пропуская его внутрь и чуть склоняя голову, словно пред королём.

На билет из другого заведения охранник даже не обратил внимания под чарами гипноза. Отдав пальто милой девушке, которая стушевалась до пунцовых щёк, Кирилл со скучающим видом опёрся на стойку.

— Добрый вечер, — прошептала администратор, строя глазки и утопая в пьянящем аромате духов Змея.

— Здравствуй, — он обворожительно улыбнулся, глядя на розовый румянец, и с усилием подавил зевоту — до одури ожидаемо.

Давным-давно Кирилл научился одному важному фокусу от Казимира: достаточно было отыскать внутри себя щепотку магии, принять зелье, рецепт которого вампир уволок у знакомой водной ведьмы, и тогда пред тобой все станут склоняться и внимать речам, раскрыв рот. С тех пор каждый раз, когда Змей выходил в Явь, то использовал чудо-средство и очаровывал всех, упиваясь людским раболепием. Он словно так самоутверждался и пытался возвыситься над каждым.

Однако постоянное поклонение надоедало, раздражало, выводило из себя, и потому хотелось хоть иногда получать настоящие чувства. Зоя была одной из тех, кому Кирилл открыл сердце; той, ради которой он был готов сказываться смертным. Змей мог любить её человеческий век и положить дары всех миров к ногам девушки. Но она оказалась слабой, наивной, глупой, непригодной для него. Проверка пещерой