Штормовой прилив - Дэн Патрик

Фрёйа засмеялась и взяла Тайгу за руку.

– Она нескоро такое забудет, – прошептала богиня, продолжая улыбаться.

– Что вас так развеселило? – Тайга изумлённо посмотрела сквозь щель в камнях на бесконечный туман. – Она оставила меня, чтобы я вечность провела на болотах!

– С ней ещё никто так не разговаривал, и забавнее этого я ничего не слыхала! – Фрёйа снова залилась смехом, но вскоре взяла себя в руки. – Ты произнесла слова, которые я никогда бы не посмела сказать. Вот бы мне твою храбрость, жрица.

– Что теперь будет? – спросила Тайга, почти боясь ответа. – Со мной?

Фрёйа опустилась на колени рядом со спящим у костра телом бледной и хрупкой женщины. Почему-то Тайга до сих пор его не замечала.

– Кто это?

– Ты. Вернее, твоё тело.

– Фрёйа, помилуй… – инстинктивно прошептала поражённая спригганка.

– Я и собираюсь, – с улыбкой ответила богиня и сняла с пояса мешочек с травами. – Щепотка этого. – Она прижала губы к ладони второй руки. – И поцелуй. Ты готова?

Затаив дыхание, Тайга кивнула, но вдруг осознала, что раз она мертва, то и задерживать дыхание не может.

– Странное ощущение… Быть неживой…

– Не могу знать, – рассеянно ответила Фрёйа и прижала ладонь к ране Тайги. Затем произнесла нараспев длинную цепочку хриплых слогов, и рука засветилась так ярко, что спригганке пришлось закрыть глаза.

* * *

Яркое солнце высоко поднялось в небе, пробудив Тайгу ото сна. От неожиданности она вздрогнула и огляделась по сторонам.

– Фрёйа? – позвала она, но вдруг почувствовала себя глупо. – Тиф? Кими?

Ответа не последовало. Вокруг никого не оказалось, а на неё смотрели лишь неподвижные глаза мёртвых кроликов. Тайга прижала пальцы к ране, однако кожа оказалась гладкой и неповреждённой.

– У неё получилось! Она спасла меня! – Жрица улыбнулась солнечному небу и закричала так громко, как только могла. – Я жива! – Затем она обошла костёр, касаясь пальцами камней и благодаря каждый из них за спасение. – Я жива!

Наконец она добралась до амулета, что свисал на цепочке с одного из валунов. Но вместо обломка серого гранита теперь красовался кулон из нефрита в виде зелёного дракона – идеальная копия оригинальной скульптуры.

– Что это?

Кими Энхтуйя.

Тайга чуть не выронила амулет. Она осмотрелась по сторонам, выглянула между щелей в стоячих камнях. Никого.

Кими Энхтуйя.

Взяв артефакт в руки, спригганка вновь поднесла его к глазам.

– Это ты говоришь со мной? Сообщаешь, кому принадлежишь, так?

Кими Энхтуйя.

Тайга собрала вещи, упаковав их как можно лучше. Серп и кинжал обрели прежнюю форму – все царапины и щербинки исчезли. Солнечный свет отражался от серебряных лезвий, которые стали тяжелее, чем она помнила.

– Спаси меня, Фрёйа, – промолвила жрица, глядя на клинки. – Помилуй меня, Фрейна.

Как только одинокий гуль пробрался мимо, хлюпая ногами по болоту, она вышла из каменного круга. Существо резко обернулось и зашипело, сжимая когти.

Кими Энхтуйя.

– Мы отыщем её, – пообещала Тайга, поднимая серебряные лезвия. Гуль бросился в её сторону, сверкая чёрными когтями. – Меня теперь ничто не остановит.

Хьелльрунн проводила дни в старой сторожевой башне всего в нескольких минутах ходьбы от храма. Госпожа Камалова выбрала здание, на вершину которого вела винтовая лестница. В первый день обучения бывшая Зоркая распахнула скрипучие ставни на последнем этаже, и они вместе насладились прекрасным видом на Дос-Хор.

– Я попросила Трину и некоторых из старших послушников приглядеть за младшими. Нам важно, чтобы никто не мешал.

На занятиях Хьелльрунн медитировала, развивая тем самым колдовское чутьё, или поднимала в воздух разбитые кирпичи. С тех пор как она прибыла в Дос-Хор, девушка впервые ощутила покой. Теперь она ясно мыслила, крепко спала, ела с аппетитом и с нетерпением ждала каждый новый день. Тишина башни стала бальзамом против гнева и разочарования и убежищем от суеты храма.

Однако мир не мог длиться долго.

На лестнице раздались шаги. В ту же секунду Хьелль открыла глаза и встревоженно взглянула на наставницу. Никто раньше не прерывал их тренировки.

– Успокойся, – велела госпожа Камалова, взывая к силам, чтобы узнать, кто вошёл в здание. – Это всего лишь Максим.

Совсем скоро в дверь постучали, и мальчик почти ввалился в комнату, тяжело дыша.

– Неужели опять работорговцы? – пробормотала бывшая Зоркая, с ворчанием поднимаясь на ноги.

– Ромола вернулась! На северо-востоке замечена «Надежда Дозорного». – Максим посмотрел на Хьелльрунн, и та прочла в глазах приятеля беспокойство. – И она не одна. За ней следом идут два корабля.

– Имперцы? – спросила обеспокоенная девушка.

– С такого расстояния трудно сказать, но Сандра предполагает худшее.

– Как обычно, – проворчала Хьелль. – Пойдёмте!

Они поспешили на пляж, где вокруг скульптуры уже собрались послушники и верховная жрица Фрейны. Влажный воздух звенел от тревожных и испуганных предположений. Дальше на побережье маячили местные, которые тоже прибежали в доки, завидев гостей. Хьелльрунн нахмурилась, пытаясь понять, что происходило и почему алый фрегат Ромолы мчался на всех парусах.

– Она идёт слишком быстро, – заметил Максим, едва заметно вздрогнув.

– Мне кажется, Ромола не собирается бросать якорь и причаливать в порту, как положено, – отозвалась Хьелль.

Внезапно с корабля, мчащегося чуть поодаль от красного фрегата, взметнулось яркое огненное копьё, и спустя миг раздался глухой звук – колдовское пламя врезалось в главный парус «Надежды Дозорного».

Послушники на пляже единодушно охнули от ужаса.

– Похоже, у них на борту как минимум один Зоркий, – заявила поникшая госпожа Камалова.

– Но зачем Ромола ведёт их к нам? – с негодованием воскликнула Хьелльрунн.

Никто не смог ответить на её вопрос. Им оставалось только наблюдать, как огненные сгустки озаряли небо Дос-Хора. Бизань-мачта фрегата вспыхнула, оставляя за собой шлейф дыма, но «Надежда Дозорного» продолжила путь к берегу.

– Что делать? – спросил Максим.

– Сожжём их к чертям! – отрезала Трина.

Сандра тотчас бросила на девушку суровый взгляд.

– Ты – послушница Фрейны! – напомнила пожилая женщина. – Пора бы запомнить!

«Надежда Дозорного» стремительно приближалась, и Хьелльрунн уже видела, как по палубе носился экипаж, пытаясь потушить разрастающийся огонь.