Божественные маскарады - Юлия Фирсанова

Королевская семья снова начала потихоньку ухмыляться, предвкушая очередные приколы из последнего сочинения леди Джанети, и они не заставили себя ждать.

Душеприказчик выдал сногсшибательное продолжение:

– Моему бывшему супругу, королю Лоуленда Лимберу Велинтайну, отцу моего драгоценного сына, я отдаю свою кровать из загородного особняка, завещанного снежным болонкам Софи, Лизет, Мими и Жульет.

– Да ладно, чего уж там, – «смутился» король, водя пальцем по подлокотнику кресла. – Я отрекаюсь в пользу болонок, дабы им было где преклонить головы и поднять лапки.

– Папа, они же сучки! – заржали принцы. – Ты что, забыл зоологию?

– Ах, не придирайтесь, дети, дело в сути, – отмахнулся Лимбер.

– Из поместья, отписанного болонкам Софи, Лизет, Мими и Жульет, я завещаю принцу Джею, лучшему другу моего возлюбленного сына, коллекцию золотых канделябров с изумрудами общим числом сто восемнадцать штук.

Джей фыркнул, поскольку прекрасно понял «тонкий» намек Жанти, все засмеялись, подхватив шутку:

– Ну теперь-то ты у нас не пожульничаешь, ворюга! Чуть что, мы тебя завещанием и по морде! Его ведь, этого завещания, на всех желающих хватит.

Принц обиженно запыхтел и, показав самым ярым насмешникам кулак, надменно, с долей презрительного превосходства, до малейшего оттенка интонации копируя Энтиора, бросил:

– Вандалы! Все, на что вы способны, это пытаться из зависти изуродовать совершенство!

А душеприказчик все читал:

– Принцессе Элии, единственной сестре моего дорогого отпрыска, из поместья, отписанного болонкам Софи, Лизет, Мими и Жульет, я завещаю свое любимое зеркало размером два на три метра с оправой из серебра.

– О Элия, – радостно прогудел Кэлер, пряча тысячи лукавых чертиков в глазах. – Теперь Злату к тебе в гости ходить будет удобно, дверь широкая! Может, даже со свитой заглянет!

– Чем больше красивых мужчин, тем лучше, – одобрила богиня.

– Принцу Энтиору, дабы он, как и прежде, был примером элегантности и красоты для моего единственного сына, – вещал Горт, – я завещаю походный несессер из Драогнара, он хранится в будуаре поместья, отписанного болонкам Софи, Лизет, Мими и Жульет.

– Ах, Жанти, дорогая, – «расчувствовался» вампир, обмахиваясь кружевным платочком. – Жаль, что я не ценил тебя по достоинству при жизни.

– Великому воителю Нрэну, идеалу мужественности и стойкости для моего ненаглядного сына Рика, из поместья, отписанного болонкам Софи, Лизет, Мими и Жульет, на добрую память обо мне завещаю любимый веер из семнадцати многоцветных пластин дерева фароха.

Родственники встретили это заявление выразительным дипломатичным молчанием, которое было красноречивее любых слов. Нрэн смутился, пара розовых пятен выступила на скулах бога. Ведь принц всегда считал, что его маленькие извращенные слабости – тайна за семью печатями для всех, кроме него самого. А тут еще бог вспомнил в деталях тот самый веер, о котором говорилось в завещании, представил его в изящных ручках Элии и, перейдя к мечтам о возможных способах применения галантерейной вещицы, заалел окончательно, проклиная свое извращенное воображение.

Мелиору из поместья, отписанного болонкам Софи, Лизет, Мими и Жульет, досталось небольшое собрание картин, Элтону – несколько редких книг по истории из библиотеки Жанти, которые он всегда мечтал получить, а Кэлеру – все содержимое погреба, включая знаменитые колбасы и коллекцию вин…

Слушая завещание, принцы уже не улыбались, они просто сползали со своих мест, корчась в судорогах беззвучного хохота, особенно сильные приступы начинались каждый раз, когда душеприказчик с совершенно постной миной провозглашал: «Из поместья, отписанного болонкам Софи, Лизет, Мими и Жульет…»

Настал черед принца Лейма.

– Из поместья, отписанного болонкам Софи, Лизет, Мими и Жульет… – хором простонали сквозь смех принцы.

– Нет, ваши высочества, – неожиданно для всех возразил с улыбкой Горт Шелнс и зачитал: – Принца Лейма, зная его неестественную для отпрыска королевской семьи порядочность и чистую любовь к животным, я назначаю опекуном моих любимых снежных болонок и их имущества. После кончины Софи, Лизет, Мими и Жульет мое загородное поместье перейдет в полное владение его высочества…

Лейм немного смутился. Он всегда любезно общался с яркой и деловитой мамой кузена, но никогда не поддерживал особенно близких отношений и не ожидал, что она упомянет его в завещании иначе, чем шуточным образом, как всех прочих родственников.

– Была у тебя, кузен, на попечении только Бэль, а теперь повесили еще четырех с…собачек, – мило улыбнувшись, заметил Энтиор.

– Заткнись, – улыбнувшись столь же любезно в ответ, посоветовал Лейм вампиру, с наслаждением выполняя свой обет.

А душеприказчик продолжил чтение документа…

– Я лучшего завещания еще не слышал, – после минутной паузы, наступившей, когда Шелнс закончил декламацию свитка, с усмешкой заметил король. – Жанти превзошла саму себя.

Сейчас его величество даже гордился своей бывшей супругой. Впрочем, он никогда и не считал ее только смазливой игрушкой. Другое дело, что даже хитрая красивая стерва, какой была Жанти, ему, любителю разнообразия в постели, все равно надоела довольно быстро.

– Я внесу это завещание в сборник «Последних словес» без сокращений, – как королевский историк, деловито подтвердил Элтон и подошел к душеприказчику, чтобы договориться о времени копирования.

– Это надо отметить, – ненавязчиво намекнул Кэлер и многозначительно посмотрел на Рика.

– Ах, мама всегда была великолепна! – невпопад согласился рыжий и нахально заявил: – Пойду поскорблю о ней в одиночестве.

– Что, даже мне не нальешь? – возопил Джей, от искреннего возмущения подпрыгнув в кресле.

– Тебе налью, поскорбим в одиночестве вместе, – ответил Рик, понимая, что со злопамятным другом придется делиться в любом случае.

– О, они будут делать это только вдвоем, медленно и печально, – протянул Энтиор с двусмысленной улыбкой на устах.

– Поскорбите потом, – неожиданно вмешался Нрэн, прекрасно понимая, на сколь продолжительное время может растянуться «скорбь» кузенов. – Как «зеркало» игры «Колесо Случая» напоминаю – сегодня до начала суточного бала мы еще должны собраться для оглашения обетов.

– О да, это святое! – радостно согласился Джей и печально сказал Рику: – Прости, друг, ради оглашения обетов я вынужден отложить распитие поминального бокала по тете Джанети.

– Ой, да чего уж там, я и сам отложу, – беспечно пожал плечами рыжий. – Мама всегда понимала, что игра – мое высокое призвание, да и сама знала в ней толк!

Леди не зря считалась в лоулендских игорных заведениях одним из самых удачливых игроков женского пола.

Итак, повинуясь предложению, или, вернее сказать, приказу «зеркала» игры «Колесо Случая», все, кто присутствовал на первом розыгрыше, перенеслись в малую залу и расселись за большим столом в том же самом порядке, как прежде. Причем Элия одновременно с процессом перехода в другое помещение благодаря звездочкам успела сменить свое траурное платье на атласный светло-голубой наряд с пышной юбкой до лодыжек и неглубоким декольте. Энтиор и Мелиор завистливо вздохнули, но сами переодеваться не пошли, справедливо рассудив, что суровый Нрэн ни за что не отпустит их на пару часов ради перемены туалета, а вот врезать за подобную просьбу вполне может.