Тихий центр - Тамара Лисицкая

— Вадим Иванович попросил, чтобы я…

— Да уже знаю. Я сам с Вадимом Ивановнам сотрудничаю. А что у вас за аврал? Социалку какую-то снимать прямо срочно-срочно… Соколинскую вытащили… Я уже лет сто о ней не слышал.

— Мы в одном доме живем.

Аргумент не показался режиссеру убедительным. По ходу он еще припомнил, что студентка постоянно игнорировала его занятия, а если и не игнорировала, то сидела с вызывающим видом, как будто все на свете знает. Настя Вторая тоже разволновалась, моля студенческого бога о том, чтобы он сейчас засорил преподавателю каналы памяти, скрыв тем самым момент, когда Настя Вторая и этот самый преподаватель коротко сцепились в коридоре, не сойдясь во мнениях. Хотя что могло угрожать Насте сейчас? Ну, поставит он незачет, если выпадет такая возможность. Ну, нашепчет что-нибудь декану, если будет так недобр. Но у Насти Второй на курсе и без того репутация хуже некуда. Да хватит уже шарахаться!

И она гордо выпятила подбородок.

— Помощь нужна? — неожиданно спросил режиссер.

Настя Вторая подумала, посмотрела на Светлану Марковну.

— Нет. Я справлюсь.

— Ну, удачи.

Просто так Таню не выпустили. Массажистка отправила ее к парикмахеру, тот еще куда-то. Таню запудрили, накрутили кудри, залили лаком, наговорили ей чего-то такого двусмысленного (неплохо сохранились, но надо работать). Потом она долго бежала по сырой вечерней улице, потом выбирала цветы. Опоздала ужасно и застала праздник в самом разгаре.

В подъезде было очень красиво, очень. Все в шарах, в разных декоративных штучках, белые столики прямо на бетонном затоптанном полу. Играли три скрипача и одна виолончелистка. Было полно разного народа, в том числе и хорошо одетых незнакомцев. Бегали счастливые Тристан и Эрик. Звенели бокалы с шампанским.

— Эй! — закричали Тане. — Давай скорее сюда! Мы тут пьем-пьем, а тебя все нет!

Какие-то лица. Смутно знакомый кто-то. Оказалось — и Митя, и Алия, и Лилия Степановна, и Настя Первая, и даже Алешенька. Надо же!

И мама стоит, держит стопочку.

— Господа! Прибыли еще гости! — заорал Митя, перебивая скрипачей. Те чуть-чуть убавили звук, а потом и вовсе стихли, чтобы не мешать главному герою вечера драть глотку.

Все посмотрели на Таню.

Таня, кстати, чувствовала себя после салона довольно приятно, бодро. Нельзя сказать, чтобы она как-то изменилась, чтобы резко вдруг сама для себя похорошела, но гомеопатическая доза уверенности в себе у нее появилась. Пусть смотрят.

— Приехала наша замечательная соседка, человек большой души! Ее зовут Таня! Тебя же Таня зовут?

Таня кивнула, народ вокруг улыбнулся, Митя продолжил:

— Таня неоднократно помогала моей жене преодолеть кризис наших отношений! В свою очередь, моя жена помогала Тане, хоть это и не привело ни к чему хорошему! Но я благодарен Тане в первую очередь не за это! И даже не за то, что она всегда протягивает руку помощи моим уважаемым детям! Тристан? Эрик?

— Папа! Она нас в Парк развлечений водила!

— Отлично! Видите, какой человек? Кто из вас еще может похвастаться тем, что водил моих детей в Парк развлечений?

Алия толкнула Митю локтем — хватит! Митя с нежностью посмотрел на Алию.

— Жена моя! Любимая! Я знаю, ты сейчас думаешь, что я охлос! Но я тебя люблю! И перед лицом Тани, и других товарищей клянусь: больше никогда не нюхать, не курить и не вкатывать в себя всякую… ну, ты знаешь…

— Горько! — закричали гости, благосклонно улыбаясь пьяным тостам жениха. — Горько!

Митя начал страстно целовать Алию, полетели пробки шампанского. Таня смотрела и улыбалась.

Ирина Павловна подплыла к Тане, подняла свой стаканчик:

— Ну, Танюха, чтоб… Все!

— Да, мам. Конечно.

— Мамка сегодня герой! Мамка такую работу проделала! Хошь посмотреть квартиру артистки?

— Спасибо, мам. Я тебя люблю.

Таня обняла Ирину Павловну. И это было так сладко, так хорошо. Если бы только Ирину Павловну не шатало так сильно.

После съемок молча загрузились в машину. Светлана Марковна была строга. Настя Вторая молчала и смотрела на Вадима.

— Как вы только додумались, Вадим? Это же… бессердечно! Это ужасно с первой минуты до последней!

— Нет, это не ужасно. Это очень красиво и… мурашки по телу…

Настя Вторая пыталась прийти в себя. Только что она распоряжалась на площадке. Задача, с которой она столкнулась, была неподъемной хотя бы потому, что никакой задачи не было. Зато был вполне реальный оператор, ожидающий команду. Были световики, был гример. А самое главное — была Светлана Марковна. Она плакала, ругалась, проклинала весь мир, просила убрать лишних людей, просила о скорейшей смерти. А потом вдруг как-то в одну секунду собралась, стала высокой, строгой, прекрасной и обернулась к Насте Второй:

— Что я должна делать?

И Настя собрала в один комок всю свою волю и все свои знания, все свое сердце и все свои нервы. И они провели со Светланой Марковной тридцать кровавых и сносящих крышу минут, и все вокруг исчезло, осталось только желание добраться до Абсолюта. Настя была строгой и осторожной, а Светлана Марковна — честной и честной. Она была Мастером и героиней, она была светящейся и черной. А Настя могла только молчать и вдыхать этот новый опыт общения с Актрисой и Человеком… И иногда грозно покрикивать на офигевших технарей:

— Контровой приберите!

Честно говоря, со Светланой Марковной не надо было ничего делать. Да они — Настя и Вадим — и не знали, что с ней делать. Но то, что получилось, нельзя было выбросить в корзину просто так. Там же не только опыт. Там еще и материал.

— Отлично поработали! — бодрился Вадим. — Светлана Марковна! Вы гений! И ты, Настасья, тоже!

— И что это за гример? Если у вас вдруг еще раз возникнет какая-то дурацкая идея, уж будьте добры, предупредите заранее! Я сама знаю свое лицо лучше других! Я буду краситься сама!

— Конечно, Светлана Марковна! А как вам наша Настя?

— Я благодарна за то, что вы меня щадили… Но в следующий раз — очень прошу — заранее обсудите со мной сценарий! Я не умею работать из ничего, внезапно!

— Прекрасно умеете!

Настя Вторая кивала, молчала, улыбалась. Блин, как же хорошо было, когда прорезалась нота! Когда вдруг из вязкой и неуютной жижи растерянности стало оформляться Нечто. Восхитительное чувство! Лучшее на свете! Какая-то вдруг внезапно-негаданно возникшая точка смысла! Чтобы не потревожить это чудесное, Настя даже дернуться боялась. Смотрела себе вперед, а город расплывался. Только не потерять это чувство смысла! Только бы довезти его до Алешки!

Зато Вадим вдруг занервничал, начал оглядываться. Машина взревела и понеслась по вечерней улице на совсем не городской скорости.