Опиум - Лидия Сивкевич

скромную процессию, указывая путь руками, как работник музея.

Вдоль стен бесшумными тенями по стойке смирно стояла охрана, казалось, вовсе нас не замечая. Света катастрофически не хватало. Мы шагали на ощупь. Немногочисленные жёлтые лампы из толстого стекла скорее мешали разглядеть сырую дорожку под ногами. Они задрожали, когда где-то отдалённо над потолком проехал поезд метро. Я взглянула на мужа, но он ни одним мускулом не позволил понять, как на него влияет такое количество ламп. Только я знала, что ему не терпится поскорее убраться из этого места, а больше никто не имел шанса заподозрить что-то подобное. Мне и самой было не по себе только в связи с этим. Больше ничто меня не пугало.

Вскоре Ди Вонг остановился у зелёной стальной двери с парой иероглифов на тяжёлом металле и лично ввёл двадцатизначный код. Все его солдаты отвернулись, а от нас он не пытался заслониться, либо абсолютно доверяя, что вряд ли, либо считая, что запомнить такую комбинацию невозможно. Мы с Даней не могли знать, как часто эти цифры обновляются, но всегда следовали нашей отлаженной договорённости. Я запоминала первые 8 цифр, а он остальные.

Дверь взвизгнула голосом радушной японской женщины. Я сдержала смешок, подумав, что даже дверные петли в этой стране скрипят на своём колоритном диалекте.

– Ни одного покушения, – гордо объявил Ди Вонг и указал на высокие ряды оружейных ящиков вдоль серых стен. – И на другие хранилища тоже.

Князь сделал несколько шагов вперёд, беззаботно спрятав руки в карманы.

– Вопрос времени, – задумчиво пробормотал он, обводя взглядом бетонные стены. – Даже несмотря на камеры, датчики и ток.

Многочисленные камеры я заметила сразу, даже мысленно сосчитала те, что могла видеть от входа: семь, примерно по камере на каждый квадратный метр.

– Наблюдение круглосуточное, – заверил китаец, слегка оскорблённый. – Датчики фиксируют каждую пылинку, наблюдатели посылают ток по полу и стенам при малейшей угрозе, разряд смертельный даже для слона.

По моим ногам побежали мурашки. Я обрадовалась, что надела просторные длинные брюки, потому что голые ноги Нати, стоящей рядом, мгновенно покрылись гусиной кожей. После слов Вонга мне стала понятна странная конструкция, на которой держались ящики. Благодаря прослойке резины и штырей из странного, незнакомого мне металла они не соприкасались с полом и стенами.

– Всё держится на системе. – Заговорила я, чтобы об этом не упомянул Даня и не разозлил хозяина склада. – В наш век найдутся умельцы, способные обесточить систему наблюдения, датчики и подачу убийственных разрядов и что остаётся? Горстка людей и двадцать цифр.

– Не так уж и просто обезвредить систему, – мне китаец отвечал с уважением, без какой-либо злости, скорее даже снисходительно. – Множество независимых генераторов по всему Токио. Ни один из моих людей не знает точное нахождение более чем двух источников питания.

– И если вы видите лишь горстку людей, – вступила в защиту семейного дела Нати, – значит, наши солдаты работают хорошо.

Пара минут тишины значила лишь то, что моего мужа всё устраивает, несмотря на его недовольный вид. Когда на лице Ди Вонга стали проявляться признаки очевидного волнения, Князь протянул ему ладонь для рукопожатия, означающего начало тесного сотрудничества.

***

Официантка неуклюже спустила с подноса пару деревянных чаш. У меня не возникало сомнений в её профессионализме, поэтому я искренне улыбнулась ей. Девушка явно нервничала, поскольку наша процессия, снявшая целый ресторан для празднования сделки, не могла не пугать персонал.

Я окинула сонным взглядом красно-рыжий зал, в котором было больше охраны, чем столиков, и попыталась взбодриться. Разница во времени убивала мой организм. В Токио было около трёх часов дня, а в Москве девять утра – время, когда мой разум привык засыпать после смены в Опиуме.

Мужчины вели довольно бодрый разговор, обсуждая детали.

– Как минимум десяток моих людей будет охранять каждую партию, – озвучил Даня, лениво пережёвывая японские деликатесы. Что-то мясное и рыжее, с семенами чёрного кунжута. Я заказывала другое, но они были идентичны на вид. Кисло сладкий соус никогда не был моим любимчиком, но местный повар знал своё дело. Мясо рассыпалось во рту. Я, наконец, нашла плюсы в этой стране.

Ди Вонг поразмыслил и обратился к Дане, смягчив голос:

– Даниэль, вам нужно перебраться сюда. – Он всё так же шипел, но старался говорить убедительно. – Вместе с женой, конечно. – Подарив мне уважительную улыбку, мужчина продолжил: – Ваша страна слишком проста для вас. Япония! Вот новый горизонт для бизнеса! Справитесь здесь и откроете весь мир!

– Моя страна помогает мне, на многое закрывая глаза. – Даня спокойно взглянул на меня. Я сидела напротив, Нати рядом со мной. – Разве можно отказаться от такого в пользу здешних строгих рамок?

– Да, это государство не для трусов. Но вы уж точно не трус, Даниэль.

Иногда мне казалось, будто Ди Вонг учил английский по песням, поскольку часто произносил фразы с заученной музыкальной интонацией.

– Дело не в трусости, – взгляд мужа оставался на моём лице. Я поняла, что он пытался прочесть мои мысли по поводу переезда в Японию, и только тогда до меня дошло, что Ди Вонг не шутит.

Был только один аргумент, который заставил меня задуматься об этом, кроме вкусного мяса в местной кухне. Я вдруг проснулась, поняв, что Токио может стать убежищем. Я бы привыкла к его серости, к шуму и запаху, если бы это означало, что Шахов никогда не доберётся до Князя.

Что-то прочитав на моём лице, Даня ответил Ди Вонгу:

– Мы подумаем над этой перспективой.

Когда все разговоры были улажены, я уже не так хотела спать. Беспорядок в моих мыслях придавал бодрости, но мы, наконец, вышли из ресторана в вестибюль отеля.

Нати крепко обняла меня. Пока её муж довольствовался мягким пожатием моей ладони, она коротко кивнула Дане, но не коснулась его. Однако это не было обусловлено страхом или неловкостью. Скорее уважением к нему или ко мне, а может к нам обоим. Но Нати не боялась Князя, как другие женщины. Я объясняла это тем, что женщина легко проецировала положение собственного мужа на моего и понимала, что под бременем репутации находится всего лишь человек, а не бог.

Мы поднялись на тридцать седьмой этаж за считанные секунды. Сперва из лифта в длинный коридор вышагнул охранник, затем мы и напарник первого. Я не могла отделаться от улыбки. Если бы в коридоре погасли все люстры с ободками светодиодов, путь нам осветило бы мое настроение.

– Что такое? – Спросил Даня и приподнял уголки губ, будто заразился от меня улыбкой.

– Думаю о Ди Вонгах. О том, как мы похожи.

– Я и