Путин и Трамп. Как Путин заставил себя слушать - Дэвид Корн

* * *

Заключения разведывательного сообщества США по поводу России никак не повлияли на вновь пришедшую администрацию и не изменили ее точку зрения на проблему. Трамп сказал репортерам, что получил от Путина «прекрасное» письмо с поздравлениями. 13 ноября президенты поговорили по телефону; согласно заявлению Кремля, они обсуждали пути «нормализации отношений и выстраивания конструктивного сотрудничества по максимально возможному спектру вопросов».

Трамп пригласил Майкла Флинна на должность советника по национальной безопасности. Через несколько дней после назначения Флинн позвонил жившему в США стороннику сирийской оппозиции (Россия оказывала поддержку президенту Сирии Башару Асаду). Флинн сказал оппозиционеру: «Нам придется сотрудничать с русскими». Он рассказал, что команда стратегов Трампа планирует отказаться от высказанного ранее администрацией Обамы требования к Асаду уйти в отставку и сфокусируется теперь на борьбе с ИГИЛ и на уничтожении базы террористов в сирийском городе Ракка. Новой цели, как представлялось Флинну, проще всего достичь в сотрудничестве с российскими военными. Флинн сказал, что он уже разговаривал на эту тему с Сергеем Кисляком. В беседах, состоявшихся с сирийским оппозиционером в дальнейшем, Флинн свободно упоминал о разговорах, проиходивших между ним и российским послом. «Он много раз беседовал с Кисляком», — вспоминал сирийский конфидент Флинна. Эти разговоры стали настолько привычными, что Флинн — профессионал военной разведки — даже не обращал внимания на то, что все они отслеживались разведкой США.

Примерно в то время, когда Флинн от имени Трампа обращался к русским в надежде разрешить сирийский кризис, государственный секретарь Джон Керри, отчаявшись, отказался от всяких попыток работать с Москвой. Все лето и осень Керри противился намерению американских политиков предпринять против Москвы меры: они бы шли вразрез с его попытками прийти к соглашению с министром иностранных дел Сергеем Лавровым по завершению кровавой гражданской войны в Сирии. Но к осени Керри понял, что с Лавровым ничего не выходит. И в атмосфере нараставшего в Конгрессе недовольства по поводу российского вмешательства в выборы (главным образом среди его бывших коллег-демократов) он выступил с беспрецедентным предложением докопаться-таки до сути того, что произошло.

В самом начале декабря, во время совещания Совета национальной безопасности, Керри обратился к коллегам из Брюсселя, где он был на совещании НАТО. По видеосвязи он внес рекомендацию создать независимое двухпартийное расследование по российской хакерской атаке и сбросу в сеть выкраденной информации. Он попросил соответствующую службу Госдепартамента набросать для него предложение по структуре соответствующего органа, что и было сделано. В меморандуме по этому вопросу говорилось, что расследование возможно организовать с использованием широко известной модели Комиссии по расследованию теракта 11 сентября. «Мы считали, что это был единственный шанс узнать истину, — сказал позднее один из чиновников Государственного департамента. — Если бы мы не взялись за расследование, при администрации Трампа его никогда бы не провели».

Однако Керри не покидало ощущение, что Обама не горит желанием в переходный период заниматься российским вопросом с полной отдачей. Обама и члены кабинета рассмотрели предложение Керри на одном из заседаний. И президент отверг его. В горячке предвыборной кампании Обама боялся публично комментировать кибератаки, потому что это могло бы выглядеть слишком пристрастным по отношению к одной из партий. А теперь, после выборов, его преследовал все тот же страх: учреждение комиссии по расследованию случившегося выглядело бы слишком политизированным решением.

Ну вот, думал Керри, не будет никакого ответа. Русским все это сойдет с рук. «Мы все были сбиты с толку после выборов и любую попытку обратить внимание на российскую атаку убивали в зародыше, — вспоминал один из высших чинов администрации. — Я уже не верил, что президент что-нибудь предпримет».

Первым делом в повестке Трампа-президента было формирование кабинета министров. И вот 19 ноября, когда вновь избранный президент ломал себе голову в поисках подходящей кандидатуры госсекретаря, в его владениях в Бедминстере, Нью-Джерси, появился удивительный визитер. К Трампу пожаловал Митт Ромни.

Сама мысль, что бывшему губернатору Массачусетса могли предложить самую ценную позицию в кабинете министров Трампа, была невероятна. Все помнили, что Трамп назвал Ромни великим мастером проигрывать после его поражения в президентской гонке в 2012 году. А Ромни во время праймериз Великой старой партии неуважительно отзывался о Трампе, крестя его обманщиком и мошенником, который считал американскую публику «сборищем олухов». Была еще одна причина, по которой Ромни никак не годился на роль госсекретаря при Трампе. Когда четырьмя годами раньше Ромни участвовал в президентской гонке, он назвал Россию «геополитическим врагом номер один»; Обама в то время высмеял это заявление и исказил его, хотя теперь оно казалось пророческим.

Ромни был немногословен по поводу встречи с Трампом. «У нас состоялся масштабный разговор, затронувший ситуации в разных точках мира», — сказал он репортерам. Предположение, что Ромни будет назначен в кабинет, становилось все более реалистичным.

Вскоре после этого один из источников Кристофера Стила указал на новую возможную ниточку в расследовании. Стил больше не работал на Симпсона и Fusion GPS, но по-прежнему чувствовал себя обязанным делиться с ними тем, что обнаруживал в своих поисках.

И Крис набросал еще один отчет для Симспсона — краткую записку, которая никогда не должна была увидеть свет. «29 ноября 2016 года один из крупных чиновников российского Министерства иностранных дел отметил, что ходят слухи следующего содержания: задержка в назначении вновь избранным президентом США Дональдом ТРАМПОМ нового государственного секретаря — это результат вмешательства президента ПУТИНА / Кремля. Русские, как утверждает источник, просили назначить на эту позицию дружественно настроенное к ним лицо, готовое в скорейшие сроки снять санкции и сотрудничать в Сирии», — писал Стил.

И далее: «Источник предполагает, что упомянутое вмешательство Кремля — это ответ на предполагавшуюся возможность прихода на пост секретаря Митта РОМНИ, известного своей враждебностью к России». (Один из чиновников администрации трамповского Белого дома позднее сказал, что «нет никаких признаков, что русские поддерживали связь или рассматривали какое-либо влияние на это решение; а если бы они и имели такое намерение, их бы очень быстро осадили».)

12 декабря Трамп объявил, что он назначит государственным секретарем Рекса Тиллерсона, главу ExxonMobil. Выбор был необычен. У Тиллерсона не было опыта ни в дипломатии, ни даже в государственном управлении. Но зато у него были очень тесные связи с высшими чинами в Москве. Как глава Exxon он постоянно летал в Россию для заключения крупных сделок в сфере энергетики с Игорем Сечиным, главой «Роснефти». И однажды они вместе даже пили шампанское, отмечая успешную сделку. В 2013 году Путин наградил Тиллерсона орденом Дружбы.

Демократы Конгресса и официальные лица внутри собственной администрации Обамы нажимали на президента, чтобы все случившееся во время предвыборной кампании было тщательно расследовано и предано огласке. Разведывательное сообщество США перелопачивало свои разведдонесения, и кое-кто из официальных лиц нервничал все больше и больше. Секретные заключения ЦРУ утверждали, что кибератаки были задуманы не просто для того, чтобы посеять сумятицу и беспорядки, но для того, чтобы избрать президентом Трампа. Почему же это было обнаружено так поздно? «Мы перетряхиваем множество разведданных, которые не используются в настоящий момент, — сказал позднее один из крупных чиновников администрации. — Сведения лежат в базах данных, пока кому-нибудь не понадобятся. И аналитики лишь после выборов обратились к этим данным и нашли множество деталей, которые меняют ранее сделанные оценки. Помисо этого разведка была свидетелем того, что некоторые высокопоставленные русские после выборов обменивались друг с другом поздравлениями».