Доверие - Пенелопа Дуглас

Мои щеки вспыхивают. Чувство вины, от которого я отмахивалась, снова накатывает.

Мне всегда будет ясно, почему это произошло с Джейком. Или почему могло произойти с Ноем. По какой-то причине этот дом – эти люди – каждый день внушают доверие, и я убеждаюсь, что всегда знала, в чем нуждалась. Ни в сексе. Ни в парне.

А просто в месте. Чтобы что-то или кто-то вызывал такое ощущение, будто я дома.

Вчера Джейку Ван дер Бергу нужно было то же самое. Думаю, я чувствую вину из-за того, что остальные не поймут. У каждого будет свое мнение, однако самое замечательное – об этом, вероятно, вообще никто не узнает. Мираи здесь нет. Незнакомцев со смартфонами здесь нет. TMZ[23] здесь нет.

Мы свободны.

Оставшуюся часть утра я наверстываю упущенное со школьными заданиями, в конце концов отправляю их, когда ловлю сигнал, потом надеваю куртку, сапоги, перчатки, шапку и выхожу во двор. Идет снег – мелкие хлопья падают на мои щеки. Закрыв дверь, я останавливаюсь и запрокидываю голову, глядя в небо, затянутое облаками.

Мне это нравится. Воздух будто пронизывает кожу, ласкает лицо. Пряди, выбившиеся из-под шапки, развеваются на ветру. На мгновение воцаряется полная тишина, за исключением шороха снежинок, ложащихся на красивый, нетронутый тридцатисантиметровый снежный покров на террасе.

Снег ощущается совершенно иначе, чем дождь. Дождь – это страсть. Крик. Когда мои волосы липнут к лицу, пока я обвиваю его руками. Когда все происходит спонтанно и громко.

А снегопад похож на секрет. Это шепот, огонь в камине. Когда ты ищешь тепло его тела под одеялом в два часа ночи, в то время как все остальные обитатели дома спят.

Когда ты крепко его обнимаешь и неспешно любишь.

Я открываю глаза, выдыхаю облако пара и наблюдаю, как оно рассеивается.

Из гаража доносится жужжание беспроводного шуруповерта. Делаю шаг – снег утрамбовывается под моими ногами, – спускаюсь по ступенькам и миную мастерскую. Ной с Джейком работают за закрытыми дверями. Жаль, они не позволяют мне прогуливаться одной. Но я понимаю. Дикая местность опасна сама по себе, тем более заснеженная, а я в этом новичок.

Войдя в конюшню, направляюсь к Шони. Эта гнедая кобыла просто красавица: с медно-коричневым корпусом, черными ногами, гривой и глазами. Даже кончики ее ушей черные. Она похожа на лису. И я почти уверена, что Шони уже планирует свой следующий побег.

– Привет. – Улыбнувшись, достаю из кармана пластиковый цилиндр с ее любимым лакомством. Открываю крышку зубами, выдавливаю замороженный фруктовый сок, отламываю кусок и кормлю лошадь с руки. Она упирается носом в мою ладонь, склонив голову над бортом стойла, подхватывает лед. Отломив еще, постепенно скармливаю ей все. Пока Шони жует, снимаю перчатку и глажу ее по морде.

– Тебе тепло? – спрашиваю и утыкаюсь носом в ее гриву. Удивительно, насколько она горячая. Джейк надевает на лошадей постарше попоны, однако с Шони нянчиться не хочет. Сена она получает более чем достаточно, к тому же он уверил меня, что кобыла привыкла к суровым зимним температурам. Главное – не намочить ее шерсть. Пока никаких проблем. Полагаю, все относительно. Четыре градуса ощущаются лучше минус семи, а минус семь – кажутся гораздо теплее минус двадцати.

Я смотрю на Шони с полуулыбкой.

– Реальность переменчива, не правда ли? Мы способны привыкнуть практически ко всему.

Все адаптируются. Получают опыт, анализируют, меняются. Дело не в том, что жизнь становится проще или сложнее. Мы просто учимся справляться с ней. Не уверена, что эти мужчины изменятся из-за меня, зато я точно изменюсь из-за них. Мне это нравится. И в то же время не нравится.

Достаю еще одну порцию фруктового льда. Шони сразу же стучит копытами и качает головой. Улыбаясь, открываю второй тюбик. Теперь я довольна тем, как проходят мои дни.

Покормив ее, проверяю, хватает ли трем лошадям сена и воды. Затем надеваю перчатку и бреду из конюшни в амбар. Ной оставил там ведра, которые мне нужны.

Проверяю каждый угол, за тюками сена, все крючки на стенах, но ничего не нахожу. Я останавливаюсь и рассеянно качаю головой. Как он умудряется с такой легкостью терять вещи?

Уже двигаясь к выходу, вдруг слышу громкий стук и подпрыгиваю от неожиданности. Я думала, они в мастерской.

Раздается еще три удара. Оглядев стойла, ничего и никого не вижу. Что…

Забываю о ведрах и сворачиваю влево, иду вдоль ряда стойл. Звук становится громче по мере приближения к двери. После очередного глухого хлопка я моргаю, медленно протягиваю руку, кладу ладонь на дверь. Она не запирается. Хоть я и замечаю движение сквозь щели и знаю, кто там, все равно широко ее распахиваю. Петли скрипят. Передо мной предстает темное помещение с большой горящей печью в углу, из которой вырывается огонь. Калеб стоит перед столом спиной ко мне. Он поднимает топор и резко его опускает. Брызги крови разлетаются в стороны. Отрубив ногу, он достает свой охотничий нож. Ком подступает к горлу; я не могу дышать.

О боже.

Отпрянув назад, я понимаю, что не успею сбежать. Я слышу, как он разрезает шкуру подстреленного им животного. Лезвие с зазубринами рассекает кожу, мышцы, грудную клетку. Кровь мгновенно проливается к его ногам.

Сглатываю желчь.

Он оборачивается, видит меня и, удерживая в плену своих зеленых глаз, поднимает руку. Его грудь и плечи блестят от пота, волосы липнут к вискам. Уголки губ парня слегка приподнимаются в улыбке. Засунув палец в рот, он слизывает кровь.

В другой руке Калеб сжимает нож. Он опускает подбородок, смотрит на меня так, будто в мире ничего больше не существует. За гулом инструментов Джейк и Ной не услышат, если я закричу.

Ага, еще чего.

Захлопнув дверь, торопливо покидаю комнату. Его тихая усмешка преследует меня в памяти, когда я скрываюсь из виду. Говнюк.

Вдруг я замираю. Калеб засмеялся. Вслух.

Негромко, но я различила его низкий голос. Он несколько раз рычал или хрипло стонал в моем присутствии, а сейчас позволил услышать свой смех. Я сощуриваюсь, задумавшись. Интересно, парень сам это осознает?

Калеб позволил мне услышать его.

Пожав плечами, отмахиваюсь от подобной идеи и шагаю к выходу. Однако что-то привлекает мое внимание. Посмотрев вправо, обнаруживаю лестницу. В амбар я наведываюсь редко, ведь Калебу нравится тут прятаться.

Бросив взгляд на дверь, за которой он продолжает разделывать тушу, приближаюсь к лестнице, ставлю ногу на нижнюю перекладину, рукой ухватываюсь за ту, что расположена на уровне моей головы.

Я взбираюсь вверх, пролезаю через люк в полу и оказываюсь в маленькой комнатушке, заставленной накрытыми простынями предметами.

Мебель?