Сокровища Массандры - Юрий Гаврюченков

На рассвете компаньоны собирались быстро, бросив все, чтобы идти налегке. От огорчения совсем не хотелось есть. Пить тоже не тянуло. Что-что, а жажду отвратительная жидкость утоляла отлично. Макс даже подумал, не прихватить ли до Щебетовки бутылку с остатками испортившегося вина, чтобы прихлебывать по дороге, но потом решил не подставляться и выкинул эту идею из головы.

После ночевки в пещере, на расстеленной палатке и газетах, кости ломило нещадно. Хмурые джентльмены удачи переобулись и в семь часов начали спуск. Юра тащил антикварные часы, чтобы не возвращаться совсем с пустыми руками. Макс нес пластиковую бутылку, в которой осталось на стакан минеральной воды. По холодку добрели до поселка. Магазин уже работал. Продавщица покосилась на чумазые рожи, однако ничего не сказала и отпустила нехитрый товар — пожрать да запить. Подельники выкатились наружу и поплелись к автобусной остановке.

— На маршрутке до Коктебеля, оттуда пересаживаемся на Симферополь? — спросил Макс.

— Давай так, а то нас такси вряд ли возьмет, — согласился Юра, оценивший в витрине свою наружность. — Выглядим как черти, будто кабель на медь воровали.

— Погоди-ка, — Макс, постреливавший глазами по сторонам, сделал стойку настоящего пойнтера. — Оба-на, привет участникам соревнования!

За сетчатым забором возле домика с садом исполненная смирения женщина выгуливала дряхлого старика, которого удерживала от падения не столько она, сколько четырехлапая подпорка.

— Знакомого встретил? — насторожился Юра.

— Более чем. Вот эта развалина — оживший полковник Гриднев. Я думал, он кони двинул, а он вон какой бодрый. А это Жанна, его дочь. Ну-ка, ну-ка, — Макс развернул Юру за баул, раздернул молнию на боковом кармане. — Вот она!

— Что ты замыслил-то, змей? — всполошился осторожный компаньон.

— Хочу долги отдать.

Макс вытащил из кармана карту главного инженера, отворил калитку, беззастенчиво вторгся в частные владения.

— Доброе утро, — сказал он.

— Доброе утро, — промямлила Жанна, не зная, чего ожидать от нахрапистого медбрата. Зачем он пришел? Как он нашел их здесь? Владик рассказывал, что это страшный человек — в прошлом году он украл папину карту. Чего ему еще надо?

Медбрат повел себя совсем странно.

— Товарищ полковник, — по привычке обратился Макс к Гридневу. Старик поднял на него взгляд, но не узнал. — Вот ваша карта. Вина были целы, только они испортились. Немудрено за столько лет. Вы все высчитали правильно. Пещера с партизанским кладом была в том самом месте, которое вы указали.

Макс протянул карту главному инженеру, а тот машинально взял ее трясущейся рукой. Он ничего не сказал и вряд ли понял, что ему говорили, но теперь совесть Макса была чиста. Жанна смотрела на него глазами пронзенной ханской стрелой лани, к которой подбирается с кинжалом наготове визирь — добить. Верещагин не купился на это душераздирающее зрелище.

— Живете здесь? — беспечно поинтересовался он.

— Владик снял дачу, папа хотел в Крым, — пролепетала несчастная барышня, находясь полностью во власти мошенника.

— Надежда Викторовна здесь?

— Мама с нами.

— Тогда пока. Товарищ полковник, желаю вам скорейшего выздоровления.

Макс сделал ручкой и отчалил. Поодаль от калитки ожидал Юра, прячась за кустами и стараясь держаться так, как будто бы он вышел на прогулку, но забыл зачем.

— Чего тебя туда понесло? — накинулся он.

— Вернул карту ее владельцу, — ответил Макс. — Теперь у меня совесть чиста. Знаешь, как легко стало на душе?

— Какая к черту совесть? — брюзгливо вопросил Юра. — Какая к дьяволу душа?

— У меня она есть, — сказал Макс.

Квартира встретила Макса гулким эхом пустого помещения.

— Я приехал, дорогая! — известил о своем появлении Верещагин и удивился, как громко отдается голос от потолка и стен.

Молчание было ему ответом.

«Гулять ушла, не иначе». — Макс позвонил на сотовый, но женский голос робота сообщил, что аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети.

Озабоченный Макс прошелся по квартире. Вещей Майи не было! Он ринулся к тайнику, где хранились кляссеры с древними монетами и вполне современные доллары. Его худшие подозрения оправдались. На дне пустого тайника лежала записка.

Никитин, прощай!

С тобой было весело. Ребенок — это лучшее, что ты мог мне дать, но воспитывать его должен нормальный человек. Не хочу, чтобы наш сын вырос таким, как ты и я.

Я ухожу. В ближайшее время мне понадобятся деньги. Не для меня — для нашего малыша. Прости за все. Нас не ищи.

Майя.

Почерк был мелкий, но разборчивый и красивый.

«В начальных классах отличницей была», — подумал бывший писарь-чертежник и сунул записку в карман. Пальцы наткнулись на круглый продолговатый предмет. Им оказалась пробка с кусочком царского клейма.

Это было все, что осталось у него от сокровищ Массандры.

* * *

— Бабочка улетела, — резюмировал Юра.

Компаньоны сидели в офисе «Альмарелли».

Директор — на своем месте, а Макс сокрушенно утонул в кресле для посетителей.

— Она кинула меня так же, как я хотел обнести Гридневых, — с сардонической гримасой произнес убитый горем жулик. — А я только начал ей доверять!

— Женщины бросают. С мужчинами это случается. Не расстраивайся, со мной такое тоже было. Поболело и прошло. Тут надо понять, что, если хочешь жить напропалую, тебе придется жить в одиночестве.

Макс продолжал изводить себя напрасными стенаниями. Если бы под рукой был пепел, он посыпал бы голову.

— Расчувствовался, олень. — Верещагин заскрипел зубами. — Ай, какой я идиот! Какой идиот… Ну все, теперь с лоховской жизнью покончено! Чтоб я еще хоть раз…

— Ерунда, время лечит, — утешил Юра. — Через неделю ты свыкнешься с обстоятельствами, через пару месяцев боль потери исчезнет. Через полгода ты думать об этом забудешь.

— За полгода мир может рухнуть. Полгода — это слишком много. Время движется вперед, а молодость — это порок, который быстро проходит. Я стар, и внешность подгуляла, — пробормотал Макс, вспоминая, как порхал веселым мотыльком от приключения к приключению в дни юности своей. — Теперь я помятый, траченый жизнью мотыль.

— Не унывай, — подмигнул Юра. — Может быть, на тебя еще клюнет крупная рыба.

Макс вымученно улыбнулся.

— Выпить не предлагаю, — заявил компаньон. — Как бы тебе ни хотелось снять стресс алкоголем, постарайся не бухать. Не дай боже сорвешься в штопор. С разбитым сердцем это легко. Тебе уходить в запой никак нельзя, нам еще пахать и пахать. Впереди много дел, требующих трезвого рассудка.