Ведьмина доля - Дарья Гущина

— Не походи! — предупредила Гошу.

И, подковыляв, перевернула ведьму на спину и быстро обыскала, сдирая с рук и шеи амулеты. И обнюхала без смущения каждый палец, каждый участок кожи, ища сокрытое. И нашла три таких же, как у меня, невидимых кольца. Может, я и маленькая, но учусь быстро… Уплотнив воздух, я взорвала кольца и перекрыла доступ к «углям». Придавила бесчувственное тело плотным воздухом к земле и обновила мешок. Минут на пятнадцать-двадцать — максимум. Надела отцовский браслет и, достав негнущимися пальцами монетку, послала вызов Томке. И лишь тогда позволила себе выдохнуть и помассировать ладони, залечивая раны и прогоняя боль.

— Как ты нас нашел? — я встала, потерла плечи и набрала в грудь воздуха, высушивая одежду и согреваясь. Наконец-то.

— Да, я тоже хочу об этом поговорить, — голос наблюдателя стал очень низким и зловещим. Он подошел ко мне со спины и зашипел: — Уля, когда ты начнешь согласовывать со мной свои шаги, когда начнешь доверять? Я нашел логово Раяны, нашел ее хуфию в «заморозке» и перепрятал, вышел с ведьмой на связь, предложив обмен: я ей — хуфию, а она мне — сведения о прикрывающей стороне. И она, представь себе, согласилась.

— И ты, наивный… — начала я едко, обернувшись через плечо.

— Молчи, ведьма! — снова рявкнул Гоша, наградив очередным злым взглядом. — У меня всё было готово! Всё просчитано и предусмотрено! Но тут — вдруг! — появляется Аспид, выдергивает меня с совещания по тюрьме и заявляет, что ведьма тебя сцапала, а он знает, где искать, потому что загодя прицепил маяк!

Ах, змейка… Скрытая среди татушек с ядами — не унюхать и не ощутить. Раяна попалась так же, как я.

— Но дело даже не в этом, Уля, — он перешел на хриплый шепот и больно ухватил меня за руку чуть повыше локтя. — Это стечение обстоятельств… которого могло бы и не быть, если бы я находился рядом. Но объясни мне, пожалуйста, почему из-за твоих проклятых комплексов я должен постоянно ломать свои планы? Если бы я знал о хуфии всё, то принял бы меры, чтобы и тебе помочь, и ведьму не спугнуть. И — напоминаю! — я здесь на работе, а не из вредности. И делаю всё возможное, чтобы мои коллеги не вырастили таких, как Раяна. Чтобы вас же обезопасить от тех из нас, кому хочется Пламени, могущества или уменьшения вашей численности. Уля, какого черта, а?..

Я пришибленно молчала. Его слова я пропустила мимо ушей, всерьез озаботившись другим. Моя нечисть… сидела смирно. Её спасли, и она…

— Так Раяна тебя не видела? — пробормотала растерянно. Да, какого черта?.. Хочу прежнее… недоверие!

— Нет, не видела. И не учуяла. Пламя повышает способности в разы, а запаха, как ты заметила, у меня почти нет, — и ядовито добавил: — Но приятно узнать, какого ты обо мне мнения, — и задумчиво: — Уля, а где «убери руки»?

— Убери руки, — буркнула нервно и неубедительно дернула левым плечом.

И в сторону шарахнулась, но наблюдатель мне не поверил. Светлый взгляд стал красноречивым и… мечтательным. Я невольно сглотнула. Отвернулась и торопливо присела рядом с Раяной, обновляя «несознанку».

— Замечательно, — Гоша дежурно улыбнулся, но опасная мечтательность из взгляда не ушла. — Теперь будет проще… разговаривать, — и снова как зарычит: — Чего я еще не знаю? Говори, мать твою!

Но я молчала. Смотрела на ведьму, ощущала спиной хуфию и молчала. Обдумывая очередную безумную, особенно в связи с моими принципами пацифизма, идею.

— Ульяна, допрошу, — наблюдатель устало присел рядом. Из-под расстегнутого ворота свитера сверкнул серебристо медальон. Послед обрел форму?..

— А у тебя своя хуфия есть? Брат прислал?

— Что? — не понял. — Зачем?

Кажется, он слышал не все объяснения тети Фисы… Я вкратце изложила суть истории, тревожно поглядывая то на мечущуюся Раяну, то на небо. Что-то Томки не видать… Наблюдатель выслушал, нахмурился и промолчал. И я всё поняла без слов. Братец посылку не прислал.

— Гош, — начала осторожно, — а может, вам выгодно… появление тюрьмы?

— Видимо, выгодно, — ответил он глухо. — Видимо, времена охоты на ведьм продолжаются. Тюрьма и убивает многих, и порождает интересные объекты, очень полезные в работе, если переманить. Но я об этом… не знал, — и скрипнул зубами: — И уж кого не подозревал — того не подозревал… И не знал, что он изменил условиям договора. Он шефом — лет пятьдесят… — и замолчал.

Я не знала, что сказать. Гоша встал, отошел и, сунув в руки в карманы джинсов, замер у кромки озера. Я поёжилась. Отказаться от родного человека — и ради чего?.. Конечно, есть вариант «последней хуфии стародавних»… но я в него не верила. Тетя Фиса четко сказала — есть еще. Но не дали. Я подошла к наблюдателю и встала рядом. Ответственность кивнула, подбадривая. Правда, придется поступиться Совестью…

— Будет тебе хуфия, — сказала я тихо и легко дотронулась до напряженного плеча. — Будет, Гош. Как Томка прилетит — а я отправила ей вызов, — так и… будет.

Он оглянулся на Раяну, внимательно — на меня и за меня, ища нежить. Снова серебристо сверкнул медальон. А соображал наблюдатель всегда хорошо. Да, единственный вариант дополнить хуфию шестой сущностью с Пламенем. Три хуфии — конечно, мало, но это всё же не одна.

— Нет худа без добра, а всё, что ни делается, — к лучшему? — я слабо улыбнулась и подняла на него взгляд. — А ту, «замороженную» Раяной, отдадим Римме. Хватит наших смертей. Согласен?

— А выбор есть? — Гоша скривился, но кивнул: — Согласен. Но прежде поработаю с памятью. Подстрахуешь?

— Конечно.

Но к работе он приступил не сразу. Развернул иллюзорный шатер, посмотрел на меня в упор и сурово заявил:

— Готовься, Ульяна. Как закончим с тюрьмой, или прибью для собственного спокойствия… или увезу ко всеобщему благу. Пока не решил.

— Увезешь? — «не расслышав» угрозу, я ухмыльнулась, обновляя воздушную удавку на горле Раяны. Острый кадык дергался, глаза под закрытыми веками бешено вращались, искусанные губы искали воздух. — Куда? Поди в тундру? — и мечтательно прикрыла глаза: — А я в отпуске пять лет не была, а там — природа, чистый воздух, и никаких хуфий… Но живым из тюрьмы вернись для начала.

— Вернусь, обязательно, — пообещал зловеще, помолчал с минуту, настраиваясь, и добавил: — Не смотри, Уля. Я выведу иллюзиями всю ее память наружу, а эти знания опасны.

Я послушно зажмурилась, едва ли не каждую минуту обновляя и укрепляя заклятья. Раяна билась бешеным зверем, и кто бы сказал, что в таком тщедушном теле столько мощи… И, остро ощущая, как тают мои силы, а внутри опять разрастается чувство изношенности, тревожилась, где же Томка. Почему она так долго?..

Подруга появилась, когда я готова была или завыть от усталости в унисон с Раяной, или прикончить ее наконец и гори всё синим пламенем. Тихий гул в небе, звук мягкого прыжка, и Томка потрясенно протянула:

— Ульяш, вы что… Что, она?..

— Том, помоги, а? — взмолилась сипло.