Ученик ученика - Владимир Корн

Наверное, я опять сделал что-то недостойное того, кто мечтает стать дворянином. Но тогда я думал о другом. В тот момент я вспомнил притчу, в которой один мудрец сказал, что за зло нужно платить злом. Иначе нечем будет платить за добро. Хотя, наверное, неведомый мудрец не имел в виду пару треснувших ребер и боль в боку, периодически напоминавшую о себе так, что хотелось упасть на колени и выть.

– Девочка моя сладкая, солнышко мое ненаглядное, зайка моя, – приговаривал я, запустив обе руки в гриву своей кобылы и прижавшись щекой к ее морде. – Они же совсем о тебе не заботились. Не чистили тебя, гриву с хвостом не расчесывали, морковкой не угощали. Негодяи они, как есть негодяи.

Никогда бы не подумал, что лошади умеют улыбаться. Ну а как это еще понимать? Собаки точно умеют, сам видел, но чтобы лошади…

Конечно, я преувеличивал. Моя Мухорка не выглядела изможденной лошадкой со спутанной гривой и хвостом, к которому прицепился репейник и другая липучая гадость. Но все равно они негодяи. Поди кормили в последнюю очередь и поили, зачерпывая воду уже со дна бочки. А моя красавица любит чистую воду и чтобы травку в кормушке солью немного посыпали.

– Надо же, почему-то раньше я считал, что вышедший из заключения мужчина стремится к женским ласкам, соскучившись по ним, – услышал я сзади знакомый голос. Это Тибор, его бас трудно спутать с чьим-то другим голосом. – Оказывается, можно измениться настолько, чтобы начать предпочитать женщинам лошадей.

Вот только пользовался Тибор несколько другими словами, местным блатным арго. Теперь мне понять его было нетрудно, практика, пусть и небольшая, у меня уже имелась.

Тибор довольно улыбался. Шея у него была перебинтована, но в остальном он выглядел отлично.

Мы пожали друг другу руки, похлопали по плечам. Я очень рад был снова увидеть этого человека, которого уже считал мертвым.

– Рассказывай, куда ты исчез так, что тебя никто даже не смог увидеть, – поинтересовался Тибор, после того как мы уселись на лавку, вкопанную в землю возле крытой коновязи, где стояли наши лошади. Коновязь находилась на постоялом дворе на окраине Кергента, куда и привел меня Горднер.

И что мне рассказывать? Что я геройски убежал, посадив на спину Жюстина, чтобы меня не достала вражеская стрела?

– Как наши? Как вы сюда попали? – решил я ответить вопросом на вопрос.

– Наши? – Тибор помрачнел. – Наших осталось только восемь человек. Лигрус, Пойнт, Край, Солис… Их больше нет.

Он рассказал мне все, что произошло после моего исчезновения. Когда я умчался в неизвестность, утащив с собой наследного принца, Горднер, пытаясь спасти своих людей, отступил вдоль берега. Получилось так, что они прикрыли мой отход. Кронты, поначалу яростно атаковавшие, затем сами начали отступать, потому что с противоположного берега прибыло подкрепление.

Потом кронты ушли, так же внезапно, как и появились. Наверное, они решили, что с принцем покончено. Отряд, который я видел на краю леса, так и не вступил в сражение. Один из кронтов поскакал к ним навстречу, размахивая отрубленной головой. Задача выполнена, к чему лишние жертвы.

Когда они поняли, что жертва уцелела, ситуация уже в корне изменилась, поскольку к тому времени переправилось достаточно бойцов, чтобы организовать достойную оборону. Остатки гвардии принца и кирасиры сами перешли в атаку. После боя выяснилось, что принца нет ни среди живых, ни среди мертвых.

Надо же, как удачно у меня получилось исчезнуть. Горднер видел, как я подхватил Жюстина, но куда мы после этого делись, заметить не успел, отбиваясь от наседавших врагов. В Кергенте он со своими людьми оказался по одной простой причине – через него проходил единственный путь в Эйсенское герцогство. А значит, этот город мы не могли миновать. Здесь Горднер и рассчитывал нас встретить.

В Кергенте Жюстина ожидали и оставшиеся в живых люди из свиты принца, искренне надеясь на то, что он цел и скоро прибудет. Иначе на родине их всех ожидал бы далеко не самый горячий прием. Прежде чем покинуть Кергент, Жюстин обратился к Горднеру с одной просьбой, и теперь нам предстояло вернуться в Крунстрилье, только уже сухопутным путем. Когда я услышал суть этой просьбы, то удивился, но не настолько, чтобы обомлеть.

Мы должны были забрать целительницу Верину вместе с семейством и доставить их в герцогство. С целительницей, пожалуй, все понятно. Герцог все еще при смерти, а Жюстин лично успел убедиться в компетентности Верины. Вот только думаю, что в самом герцогстве лекарей в избытке. Хотя Жюстину видней.

Знаю я семейство целительницы, которое состоит из одной девушки, красивой, как картинка, и к тому же очень милой. Неужто он решился? Вообще-то, по всем канонам, он сам должен был к ней приехать, желательно на белом коне. Разве что ситуация для этого не совсем располагает. В отчизне разброд, и Ромерт, его старший брат, страстно желает воспользоваться этим. Тяжело Жюстину далось такое решение: сердце тянет в одну сторону, долг – в противоположную.

В путь мы отправились следующим утром, и среди нас был Крижон. Но теперь уже не в качестве моего наймита, а как полноценный член нашего отряда, принятый Горднером. Крижон успел уже спустить в кости часть своего снаряжения, проиграл даже пистолет, полученный от меня в качестве части оплаты. Вот же неймется человеку.

Стража вернула мне пояс с кинжалом, только денег в нем я серьезно недосчитался. Благо был в нем потайной карманчик, и спрятанный там единственный золотой только с помощью металлодетектора и можно было обнаружить. И еще клинкерт с Жюстином укатил. Вот его действительно было жаль. Все остальные вещи оказались в сохранности, об этом Крижон позаботился. Он рассказал мне о событиях, произошедших после того, как меня повязали прямо на пристани.

То, что меня арестовали, заломав белы рученьки, они не видели. Прождав почти до темноты, пришли к выводу: что-то пошло не так. Пуститься на мои поиски Крижон не решился: слишком большие подозрения вызывали у него братья-лодочники. И оставаться в лодке тоже было не резон, в этом случае их поведение становилось совсем уж непонятным. На свою удачу, он увидел прямо на пристани повозку, что привезла соседнему судну, так похожему на лодку викингов, кучу каких-то свертков, прикрытых тентом. И они решились. Телега довезла их до нужного места.

Там Жюстин расстался с Крижоном, попросив разыскать меня.

Этим Крижон и занимался ближайшие пару дней. Только искал он почему-то по кабакам, посчитав, что я непременно буду в одном из них. И помогал ему в этом давний знакомый, встреченный им в первой же корчме, куда он зашел промочить горло.

Горднер, прибыв в город, встретился с принцем. Узнав подробности, он отправился к начальнику городской стражи Бойсу.

– Где же было тебя еще искать, – усмехнулся Горднер в ответ на вопрос, как ему удалось меня разыскать.

Хорошее же впечатление я произвел на этих людей: один по злачным местам меня ищет, другой и вовсе в тюрьме. Когда я сказал об этом Горднеру, он снова усмехнулся.