Дьявольский соблазн - Гэлен Фоули

— Что же нового вы узнали?

— Две очень интересные вещи. Во-первых, Джинни Хайгейт тоже была ирландкой.

— В таком случае грубые слова, которые услышал мальчик, могли быть произнесены в ее адрес…

— Вот именно!

— Кстати, миссис Харрис, из-за которой меня уволили из школы, тоже ирландка, — заметила Лиззи.

Дейв пожал плечами:

— Ну и что? Это очень распространенная фамилия.

— А что еще вы узнали от содержательницы борделя?

— Я выяснил, что Джинни Хайгейт, она же Мэри Харрис, была любовницей некоторых членов клуба «Лошадь и коляска». Особенно крепкие узы связывали ее с Рэнделлом, Карстэрзом и Стейнзом — троицей, которая опекала Джинни и пользовалась ее особой благосклонностью. Постепенно все разрозненные детали стали складываться в единую картину, а после того, как я хорошо изучил негодяев из этого клуба, у меня возникла окончательная версия этого преступления. Я могу поделиться с вами своими соображениями, если хотите.

— Конечно, хочу!

— Тогда слушайте. Каждый день из порта Холихед к берегам Ирландии отправляется почтово-пассажирское судно. Из Лондона в порт ведет Оксфордская дорога, на которой располагался постоялый двор «Золотой бык». Я пришел к выводу, что мисс Хайгейт направлялась в Холихед. Она бежала из Лондона, бросив своего любовника — кто именно был им в тот период, я точно не знаю. Содержательница борделя сообщила, что мисс Хайгейт скопила немного денег и собиралась вернуться домой в Ирландию, но, возможно, ее любовник — член клуба — был против этого? Узнав о ее планах, он пришел в ярость, и Джинни пришлось, бросив все, бежать из Лондона, а негодяй последовал вслед за ней. Наверняка он взял с собой приятелей. Дальше события могли развиваться следующим образом: в гостинице мой отец, который был истинным джентльменом до мозга костей, бросился на помощь актрисе, пытаясь урезонить мерзавцев…

— И тогда они застрелили его, — побледнев, прошептала Лиззи.

Виконт кивнул.

— Обнаружив, что они убили известного человека, негодяи запаниковали…

— И подожгли постоялый двор.

— Именно так. Они надеялись скрыть следы преступления и избавиться от свидетелей.

Некоторое время оба молчали.

— И что вы намерены делать дальше? — наконец спросила Лиззи.

— Буду продолжать собирать улики и доказательства, ведь суд не примет во внимание мои догадки и предположения. Чтобы привлечь убийцу к ответу, я должен установить его вину. Впрочем, даже тогда суд вряд ли сурово обойдется с представителем аристократии, поэтому я хочу сам наказать его. Хочу публично опозорить злодея, сделать так, чтобы он стал объектом издевок и презрения, хочу лишить его всего, что он имеет, — собственности, титула. Я заставлю его страдать; и, поверьте, он жестоко поплатится за свое злодеяние!

Увидев, каким адским огнем запылали глаза виконта, Лиззи содрогнулась.

— О Боже, Девлин, если ваша версия верна, то это значит, что вы подвергаете себя смертельной опасности, общаясь с членами клуба «Лошадь и коляска». Они, разумеется, знают, что вы сын убитого ими человека, и могут заподозрить вас в желании отомстить. Этим негодяям ничего не стоит расправиться с вами.

— Я уверен, что они уже забеспокоились. Эти люди следят за каждым моим движением, но я изо всех сил стараюсь усыпить их бдительность. Вот почему я веду себя как прожигатель жизни, развлекаюсь и швыряю деньги на ветер. Думаю, мои усилия не пропали даром — большинство моих новых приятелей поверили в то, что это действительно мое истинное лицо.

— Меня вам тоже удалось ввести в заблуждение, — с упреком заметила Лиззи, а потом попыталась задать вопрос, который уже давно вертелся у нее на языке: — Алек рассказывал мне о третьем испытании, наиболее отвратительном и жестоком, которому подвергаются те, кто хочет вступить в клуб…

— Верьте мне, Лиззи, — перебил ее Девлин, — я даже не дотронулся до этой малышки.

Девушка облегченно вздохнула:

— В глубине души я не сомневалась в этом — вы не могли причинить зло невинному созданию. Но как вам удалось перехитрить их? Алек утверждал, что по правилам клуба остальные должны были наблюдать за тем, как вы… — Она осеклась и покраснела.

Девлин усмехнулся и покачал головой:

— Это всего лишь легенда. Помните, в ту ночь, когда я похитил вас, вы спрашивали о ране, которую увидели на мне? Вас интересовало, при каких обстоятельствах я ее получил.

— Но вы тогда так и не ответили на мой вопрос.

— Я сам себя ранил, чтобы обеспечить доказательство того, что лишил невинности девицу. Члены клуба поверили мне, и я приказал Бену отвезти девушку домой. Она вернулась в свою деревню целой и невредимой.

— О, любимый… — нежно прошептала Лиззи и, обняв Девлина, склонила голову ему на плечо. — Вам, наверное, очень тяжело общаться с этими людьми, зная о том, что они убили ваших родителей? Как вы все это терпите?

— Знаете, они порой даже забавляют меня. Я ведь бывал еще и не в таких передрягах, и мне случалось месяцами жить среди дикарей. Некоторые из моих новых приятелей даже по-своему симпатичны. Вот, например, Квентин Рэнделл. В нем осталось еще что-то хорошее. Порой мне бывает жалко его, сам не знаю почему. Или возьмем, к примеру, случай с дуэлью. Стейнз бросил мне вызов, но Карстэрз отговорил его драться, и Стейнз принес мне свои извинения.

— Этот Стейнз, без сомнения, теперь еще больше возненавидит вас, — заметила Лиззи. — Умоляю, Девлин, будьте осторожны. Если с вами что-нибудь случится, я не переживу этого.

— Значит, вы действительно меня любите? — Он крепче прижал ее к своей груди.

— Да, — прошептала Лиззи.

— О, с каким наслаждением я слушаю ваши признания!

— В таком случае я готова повторять их снова и снова. Я люблю вас!

Их губы слились в страстном поцелуе.

Почувствовав, что карета замедлила ход, Девлин выглянул в окно и, увидев высокие кованые железные ворота, воскликнул:

— Ну вот мы и приехали! Признаюсь, я не был здесь очень давно.

— Вы уверены в том, что готовы снова увидеть эти места? — спросила Лиззи, погладив его по щеке. — Ведь они наверняка вызывают у вас печальные мысли.

— С вами мне ничего не страшно. Идемте. — Девлин поцеловал Лиззи руку и помог ей выйти из экипажа. Тем временем Бен распахнул перед ними ворота, и они, взявшись за руки, направились по подъездной дорожке к дому.

Усадьба выглядела довольно запущенной. Дорожка заросла пробивавшимися сквозь щебень сорняками, а ворота и ограду обвивали виноградные лозы и вьюнки. Ночной ветерок шелестел листьями на деревьях старого парка и играл с волосами Лиззи.

Лиззи заметила спрятавшийся слева за деревьями небольшой флигель.

— Что это? — с любопытством спросила она.