Врата трех миров - Ян Ирвин

— Увы, — ответила она, — больше нет.

— Посмотри все, что есть, еще раз! — в нетерпении посоветовала Магрета.

Лиан отнес бумаги на ближайший стол и начал читать вслух. Наконец он снова сложил их в коробку.

— Нэсси говорит о том, что Шутдар играл на флейте, но лишь мимоходом.

— Она постоянно писала обо всех его фокусах и загадках и совсем не упомянула о самой важной вещи? — удивилась Магрета. — Тут нигде не говорится, как он использовал Тайное Искусство, чтобы превратить музыку во врата, и как потом управлял вратами?

— Возможно, Нэсси написала об этом целый трактат, я ничего подобного не нашел пока, — ответил Лиан.

— И что же ты об этом думаешь? Что подсказывает тебе чутье летописца?

— Такие вещи, имеют обыкновение пропадать, особенно когда не делаются копии. — Он укоризненно взглянул на Ралу, но та даже не заметила этого.

Она склонилась над страницей так низко, что едва не касалась ее носом. Глаза слезились.

— Мне нужна лупа. — Порывшись в карманах и ничего не найдя, она продолжила чтение. Затем перевернула коробку, чтобы посмотреть, что там написано на дне. Губы Ралы шевелились. Она взглянула на Лиана, потом снова на коробку.

— Определенно та самая. Я все разбирала несколько лет тому назад и все документы сверила с каталогом. Тебя бы поразило количество ошибок, которые я обнаружила.

Лиан был слишком хорошо знаком с работой библиотекарей, чтобы удивляться чему бы то ни было, но он пробормотал что-то нечленораздельное.

Магрета окинула взглядом ряды стеллажей:

— Сейчас дорог каждый день. Мы больше не можем тратить здесь время впустую.

Закрыв коробку, Рала вернула ее на полку и повела их в холл, к камину.

— Обед готов, — объявила она.

Пока они с удовольствием пили чай, Магрета просматривала книгу посетителей.

— Ты ищешь кого-то конкретного? — спросила Рала, подойдя к Магрете и встав у нее за спиной.

— Для начала — Феламору, Иггура, Тензора, Мендарка, Таллию, Малиену, — ответила Магрета. — О, какой смысл? Они могли прибыть под другим именем, в другом облике.

— Это должна была бы быть очень хорошая маскировка, — заметила Рала. — Нэсси создала Стража, чтобы, защитить нас от подобного вторжения, и большинство моделей такого рода еще действует. Могу вам сказать, что Феламоры здесь не было, а вот Иггур был. Конечно же, Надирил и много раз — Мендарк. Однажды он провел в Салюдите несколько месяцев — но это было еще до меня. Я несколько лет не видела никого из них.

Магрета вздохнула.

— Ну что же, не будем и мы здесь больше задерживаться. Кто-то побывал в архиве до нас, — сказала она, как только они оказались вне пределов слышимости, — и выкрал то, ради чего я сюда явилась. Кто-то ждет, когда будет готова флейта, чтобы забрать ее себе.

— А как ты думаешь, кто это? — спросила Карана.

— Феламора, Иггур, Тензор, Мендарк…

— Нам нужно быть более осторожными, — сказал Лиан. — Каждый негодяй на Сантенаре захочет обладать флейтой, как только она будет готова.

Втроем они плелись по снегу обратно, к горе. Академия осталась у них за спинами. Поднимаясь на гору по винтообразной тропинке, через каждые несколько шагов Магрета пыталась вновь открыть врата, но у нее ничего не получалось. Наконец, когда солнце начало садиться, девушка опустилась на снег.

— Моя голова сейчас лопнет, — пожаловалась она. Магрета легла на снег, глядя вверх, на меловую гору, возвышавшуюся над ней.

— Где именно вы с Караной вышли из врат? — спросила она.

— Вон там, на склоне горы, чуть выше, — ответил Лиан, указывая рукой на то место.

— Давайте попробуем там, — предложила Карана.

Она помогла Магрете встать с земли, и они продолжили свой подъем в гору при угасающем солнечном свете.

— Похоже, тут, — сказала Магрета. — Да, думаю, здесь у меня получится, если пройдет голова. О, мне и холодно, и жарко, и болят руки. — Она растерла снегом разгоряченные щеки.

Карана с Лианом обменялись взглядами.

— Скорее похоже на лихорадку, а не на дурноту после применения Тайного Искусства, — пробормотала Карана.

Магрета схватила за руки Карану и Лиана.

— Сейчас! — сказала она.

Их накрыла тусклая световая сеть, но тут же погасла с шипением. Магрета рухнула на снег.

— Я разобью лагерь, — предложила Карана. — Мы можем снова попытаться утром.

— Нет, я больна, мне действительно очень плохо, — простонала Магрета. Пот струился у нее по лицу, и капли замерзали, не добравшись до подбородка. — Еще одна попытка — вон там, как можно выше.

Она стала медленно подниматься, перебираясь с выступа на выступ. Наконец девушка остановилась и, упав на колени, вытерла пот со лба. Потом со стоном встала на ноги. От усилия ее лицо покрылось багровыми пятнами. Магрета пошатнулась.

— Это глупо, — уговаривала ее Карана. — Спускайся вниз!

Магрета протянула им руки. Клетка из световых полос начала мерцать вокруг них, но, когда Лиан прижался спиной к горе, она исчезла.

— Подойди к самому краю, — едва дыша выговорила Магрета.

— Я и так у края, — пробурчал Лиан. — Она безумна.

Но он все-таки подчинился Магрете, и свет опять стал ярче.

— Еще ближе, — скомандовала она, притягивая его к себе. Он едва заметно передвинулся, и свет стал еще ярче. Покачнувшись, Магрета подтолкнула Лиана к краю. Мел начал крошиться у него под ногами, и он потянул девушек за собой вниз. Крепко сжав руки Караны и Лиана, Магрета выкрикнула:

— Сейчас!

Клетка вспыхнула, превратившись во врата, и девушек с юношей швырнуло в темноту. Они с шумом опустились на крышу крепости. В Туркаде все еще шел дождь.

Чувство отчаяния сопровождало теперь каждое собрание в крепости. Времени оставалось все меньше, а еще ничего не было готово. Иггур муштровал своих новых солдат, но боевой дух армий после несчастья в Эллюдоре упал так низко, что недалеко было до мятежа. Потеря тысячи отборных воинов казалась невозместимой.

Мендарк провел без сна много ночей. Эта ночь не стала исключением. Мир, который он защищал тысячу лет, распадался прямо у него на глазах. Есть предел всему, вот и он, Мендарк, дошел до последней черты. Он мог бы прожить еще год-два, но ему этого не хотелось. Он попытался сесть, но не смог, и снова упал на подушки, совершенно обессиленный. О! Дожить до такого!

Он лежал в кровати, задыхаясь и призывая смерть. Но как только сердце перестало бешено колотиться и прошла дурнота, мысли его обратились к Рульку. Теперь он всегда думал о Рульке. Это был его противник, его цель, самая великая игра из всех.