Возрождение ковчегов - Дженнифер Броуди

– Ты же вроде просила, чтобы без глупостей? – поддразнил он ее.

– Завтра мы можем погибнуть, – ответила Майра и поцеловала его.

Она словно вернулась домой: все было ей знакомо – и вкус его губ, их тепло, и то, как его язык проникает ей в рот. Это чувство помогло унять тоску. Майра губами провела по шрамам Калеба, словно пробуя на вкус все то, что ему довелось пережить.

Она тонула в плотских ощущениях, стремясь забыть все: чувства к Аэро, в которых не могла разобраться, пульсацию Маяка, мчащийся к Земле Четвертый ковчег, свой задыхающийся под водой народ. Она отгородилась от всего этого и снова поцеловала Калеба – жарко и жадно, упиваясь его вкусом, его запахом.

А потом они разом – пораженно и задыхаясь – отстранились друг от друга. Майра провалилась в тревожный сон, как в омут. Маяк захватил ее разум и понес сквозь ночь. Ее существо раскололось: тело осталось лежать под одеялом, рядом с Калебом, а сознание пребывало с остальными носителями.

* * *

«Уничтожить, уничтожить – все уничтожить!»

Майра увидела мир глазами Драккена. Он сидел у себя в кресле и размышлял о предстоящей войне. Его мозг раздавал приказы экипажу, который готовился к битве, сбрасывая багряные халаты и облачаясь в броню, сверкающую в резком искусственном свете, как обсидиановая. Тысячи воинов двигались абсолютно синхронно, шагая в ногу, в едином ритме. Они надевали шлемы и вооружались бластерами, снимали оружие с предохранителей. Стройными рядами грузились на корабли.

«Ваш щит падет, соплячка, и тогда мы будем готовы».

Раздался смех, который Майра ощутила, словно удар.

Рана на плече отозвалась болью, и она поспешила отразить сигнал Драккена. Бежать прочь с его корабля, обратно на Землю.

* * *

Перебирая руками и ногами, Майра бежала по влажной земле. Сквозь ночную тьму, огибая руины, в погоне за крыслом. Ночной мир раскрылся перед ней во всем своем многообразии запахов, звуков и оттенков синего с черным. Наконец Майра сообразила, что она – Ищунья.

Луны в небе не было, однако видела она все замечательно. Купол щита омывал руины изумрудным свечением. Ищунья проскочила в арку, отмеченную печатью и странным словом «Veritas»[8]. К ней присоединился Ползун – она узнала его по запаху. Они без слов поняли друг друга и разделились, загоняя крысла, который убегал по подземному тоннелю, что вился под обрушенными зданиями, в земле.

Ищунья слышала его запах.

Она достала фальшион и, превратив его в копье, пронзила загнанную жертву. Брызнули, шипя, золотистые искры. Насаженный на острие крысл извивался, роняя на бетон темную кровь. Поймав еще несколько крыслов, Ищунья отыскала Ползуна, и они вместе, обливаясь теплой кровью, насладились вкусом свежего сырого мяса.

Насытившись, вернулись в лагерь, где бодрствовали их солдаты. Ищунья отвела Ползуна к себе в палатку, и оба легли на жесткую подстилку прямо на полу, побрезговав койкой у матерчатой стенки.

– Завтра мы будем биться, как силы, – сказал Ползун, зарываясь мордочкой в шерстку у нее на шее. Хотел притянуть ее ближе к себе, но Ищунья его отпихнула.

– Чувствую себя хилом, – призналась она, поддавшись сомнениям. – Мерзкий Драккен. Сильнее нас. Его солдаты перебьют наших, сожрут их.

– Есть план. Сработает.

– А если нет? – спросила Ищунья, выпутываясь из объятий Ползуна и берясь за фальшион. – Хочу биться храбро, чтобы предки гордились. – Она опустила оружие. – Но вдруг я и правда просто хил… как сказал Корнерой?

Ползун резко обхватил ее лицо обеими руками.

– Предки и так гордятся тобой.

– Нет, я – трусиха. – Ищунья принялась кружить по палатке. – Охота бежать во тьму и больше не возвращаться в это поганое жгучее место.

– Ты вывела нас из Темноты под Землей. Отыскала Дверь в Стене и охотилась в Светлом Краю. Ты – носитель из нашего Ковчега и хил, ставший Сильнейшим из силов. Это ты вдохновила нас, и мы восстали. Мы забыли про голод, наши животы всегда полные. У нас теперь фальшионы, завтра сокрушим Четвертый ковчег или все поляжем.

Ищунья перестала расхаживать по палатке и улеглась под боком у Ползуна. Его теплое дыхание коснулось ее щеки, но страх никуда не ушел.

– Щит долго не выдержит, – прошептала Ищунья. – Возиус сказал: Драккен придумает, как пробить его. Он уже ищет способ. Оружейники изо всех сил стараются укрепить барьер, но едва он падет, Драккен разбомбит нас.

– Боишься смерти?

Ищунья задумалась. Когда она жила в Седьмом ковчеге и добывала себе пропитание охотой, то каждое утро вставала с мыслью, что новый день может стать последним. Смерть тогда казалась неизбежной, но с тех пор все изменилось. Ищунья уже прожила дольше, чем надеялась, и больше не просыпалась с мыслью о смерти. Рядом с Ползуном она ощутила надежду, поверила, что впереди ее ждет жизнь – настоящая жизнь. Но вот над ней снова нависла угроза гибели. Так боится ли она умереть?

Сомнения постепенно уступили место глубокому убеждению. Ищунья плотнее прижалась к Ползуну и прорычала:

– Нет, смерти я не боюсь. Страшно умереть трусихой.

– Это тебе не грозит, – проворковал Ползун.

Он крепко прижал Ищунью к себе, и в этот момент сознание Майры выдернуло из их палатки и понесло прочь от лагеря Седьмого ковчега – к двоим, что сидели на крыльце библиотеки Уайденера, омытые сиянием щита. Майра спустилась к ним и проникла в голову тому, что был крупнее. Увидела все его глазами и прониклась его чувствами, а он и не сопротивлялся. Наоборот, впустил ее, встретив теплее, чем кого бы то ни было. Втянул ее в себя, приглашая в свое сердце.

Он любил ее.

* * *

Ушами Аэро Майра услышала знакомый голос:

– Думал ли ты, что мы станем сражаться здесь, вот так? – спрашивала Рен.

Она посмотрела на палатки в Гарвардском дворе. Аэро проследил за ее взглядом. Какое-то странное спокойствие опустилось на лагерь. Солдаты тихо беседовали с товарищами, задержавшись у откинутых пологов палаток, или спали, пользуясь короткой передышкой и понимая, что это может быть последняя ночь их жизни.

– Думал ли я, что встану у порога Первого ковчега, командуя целой армией, против колонии захватчиков, которая хочет навлечь на нас новый Конец? – уточнил Аэро.

– Да, примерно так, – с усмешкой ответила Рен.

– Даже близко не представлял. То есть думал, конечно, что могу десантироваться на Землю, но никак не ждал возвращения Четвертого ковчега. Нам ведь твердили, будто он погиб на Уране. Ну и вообще, я думал, отец…

– Ты думал, армией командовать будет он. И мы будем следовать его приказам, как примерные солдаты?

– Следовать приказам, а не отдавать их.

– В нашем классе ты был лучшим. Так ли это неожиданно? Ты – сильный солдат, умелый фехтовальщик. Хотя дело даже не в этом: у тебя есть задатки лидера. Знаю, пришлось нелегко, но ты…