Возрождение ковчегов - Дженнифер Броуди

– Если скажешь «избранный», я уйду, – шутливо пригрозил Аэро, а потом серьезным тоном добавил: – А как насчет тебя? Ты сама-то думала, что будешь стоять здесь, вот так?

– Мечтала о моментах вроде этого: временное затишье перед битвой, когда предстоит проверить все знания и навыки, когда стихает шум привычной жизни и все становится предельно ясно. Я думала, что буду испытывать возбуждение, но здесь и сейчас меня переполняет ужас.

– Это совершенно нормально, – начал было Аэро и умолк.

– Проклятие, только не надо меня утешать. – Голос Рен дрогнул и надломился. Она сгорбилась. – Я – трус, это же ясно. Была бы солдатом – не боялась бы. Да что со мной такое?

Аэро положил руку ей на плечо. Некоторое время они сидели молча, в сиянии щита, а потом Аэро нарушил тишину:

– Наша ценность измеряется вовсе не храбростью, – повторил он слова отца. – Страх – даже не мера оценки солдата. Он лишь обычная реакция на опасность… а нам грозит очень большая опасность. Трусами мы становимся, только если поддаемся страху и позволяем ему управлять нами.

– Да ты просто утешаешь меня, – как обычно, ворчливо ответила Рен.

– Может быть, – уступил Аэро и присмотрелся к ней. – Ну как, помогло?

– Не особенно. – Рен показала руки. – Дрожат, как фальшион, который пора зарядить. Но ты-то не боишься, да? Руки у тебя не дрожат, они тверды как камень.

Рен взяла Аэро за руки: ладони у нее были холодные и влажные, тогда как у него оставались сухими и теплыми. На мгновение захотелось прижать Рен к себе и утешить ее не только словами, но Аэро сдержался. Не хотел все портить. Рен еще и разозлилась бы, что он пользуется моментом ее слабости.

Впрочем, руку Аэро отдергивать не стал, да и Рен – тоже.

– Может, руки у меня и не дрожат, – произнес Аэро, глядя ей в лицо, – но это не значит, что мне не страшно.

– Так что же, – нерешительно спросила Рен, – ты тоже боишься?

– Ну, я все еще не научился разбираться в том, что чувствую, однако в животе у меня – тугой узел, сердце бешено колотится, а мысли проносятся в голове с бешеной скоростью. Думаю, что испытываю нечто вроде страха, просто не поддаюсь ему.

– Что ж, да не покинет нас завтра смелость. И если нам суждено пасть, то пусть мы погибнем смертью храбрых от рук достойных противников.

Аэро усмехнулся:

– Вот так-то лучше, майор, а то я уж начал за тебя волноваться.

– Жаль говорить, сэр, но минута слабости прошла, – улыбнулась в ответ Рен. – Можете убрать руку с моего колена.

Убирать руку он не спешил и вместо того, чтобы отстраниться от Рен, провел ладонью по ее коротким волосам и притянул за шею к себе. Сильное удивление на лице Рен быстро сменилось спокойствием. Аэро смотрел ей прямо в глаза.

– Сейчас мы сами все решаем, – прошептал он. – Отвечаем за этот мир. Ты знаешь, план безумен и почти неосуществим. Другого шанса может и не быть.

– Но… какой в этом прок? – Их разделяли какие-то миллиметры. Взгляд Рен блуждал по лицу Аэро. – Во имя звезд, это только все усложнит. Мы, скорее всего, завтра погибнем… тут ты прав. А если нет? Что тогда?

– Мне больше нет до этого дела, майор, – ответил Аэро и поцеловал Рен. Она сперва напряглась, пораженная его порывистостью, но потом сама стала жадно целовать его в ответ. Неопытная, делала она это неумело, но только поначалу. Рен утянула Аэро за собой на ступени крыльца, и в тот же миг он забыл обо всем, кроме вкуса ее губ.

* * *

Майра вернулась в тело, проснувшись рядом с тихо посапывающим Калебом. «Последняя ночь», – снова подумала она и ощутила приступ ревности. Но разве было у нее право ревновать Аэро? Разве сама она не занималась тем же с Калебом какие-то мгновения назад?

Майра поудобнее устроилась на мягкой постели и, прижавшись к Калебу, обняла его. Она погрузилась в глубокий и спокойный сон и спала, не отпуская Калеба, сплетясь с его руками и ногами, пока не загорелись, постепенно набирая мощность, автоматические огни. В комнате раздался голос Ноя:

– Майра Джексон, пора вставать. Четвертый ковчег будет на месте примерно через полтора часа. Прошу явиться в комнату управления. Профессор Дивинус ждет.

Калеб рядом пошевелился и распахнул глаза.

– Прости… – принялся было извиняться он, едва вспомнив о прошедшей ночи.

Майра поспешила заткнуть ему рот поцелуем.

– Не жалей. – Выскочив из кровати, она натянула сорочку. – И не будем говорить об этом, а то все испортим. – Она направилась к двери, но у порога обернулась.

– Не волнуйся, я присмотрю за Возиусом, – пообещал Калеб, поняв все по ее лицу. – Я все равно собирался в Кузню. Оружейникам потребуются все свободные руки.

Когда Майра вчера останавливалась у Кузни на обратном пути к себе, братишку она не видела.

– Передай, пожалуйста, Возиусу, что… я его люблю.

– Обязательно, – вылезая из кровати, пообещал Калеб. Майра увидела на его груди шрамы во всей их жуткой красоте. Калеб схватил свою сорочку. – Хотя он и так уже знает.

– И еще, Калеб…

– И это я тоже знаю, – опередил он Майру, и тут снова зазвучал голос Ноя:

– Майра Джексон, вы опаздываете. Срочно явитесь в комнату управления.

Натянув матерчатые тапочки, Майра нехотя выбежала в коридор. Неужели она и правда больше не увидит Калеба? Оставалось молиться, что нет, хотя шансы и были против них. Внезапно Маяк у нее на руке сверкнул.

«Уничтожить, уничтожить – все уничтожить».

Эта мысль сопровождалась жутким хохотом, от которого голова чуть не взорвалась. Майру согнуло пополам. Она схватилась за виски, пытаясь унять боль и силясь разобраться, что так радует Драккена. Он приближался… нет… не так…

Драккен уже прибыл!

Майра прибавила шаг и вскоре влетела в комнату управления. Дивинус ждал ее, сидя за столом. Над головой у него мерцало несколько изображений: на одном из них был Четвертый ковчег – он уже завис на орбите. От материнского корабля отделилось несколько черных точек и устремилось к Земле, оставляя за собой двойные следы выхлопов. Пассажирские отсеки катеров были до отказа забиты солдатами – вооруженными и готовыми биться.

– Моя дорогая, они отправили десант, – сообщил Дивинус. – Начинаем первую фазу нашего плана. Корабельные орудия Четвертого нацелены на нас, но стрелять он не торопится…

В щит ударил снаряд, и небо озарилось вспышкой. Майра все видела через камеры наблюдения. Комната содрогнулась, и ее бросило на пол.

Засверкали красные огни, завыла сирена.

– Что это было? – вскрикнула Майра, вставая на ноги. – Профессор, вы же сказали, Драккен пока не спешит стрелять.

На экране было видно, что щит дымится.

– Они испытывают наш барьер, – сказал Дивинус. Его проекция во главе стола манипулировала потоками видео. – И к счастью, он держит удар.