Ричард Длинные Руки - монарх - Гай Юлий Орловский

Он посмотрел на меня с изумлением.

— Правда?

Я кивнул.

— Долго объяснять, но как-нибудь попробую. С кольцом понятно, его должны были адаптировать и для самых простых людей. Ну для тех сумасшедших, что уходят жить в леса или стараются взобраться на самую высокую гору мира… Но все равно это ошеломительно!.. Ошеломляюще даже. Кстати, я не понял, как это вы сумели воспользоваться… моими запасиками? Я потом полдня отходил!

Он посмотрел по сторонам, снизил голос до шепота и, приблизив голову ко мне, сказал тихохонько:

— Я все время чувствовал в вашем высочестве некую, уж простите, могучую силу. И, мне очень неловко такое сказать, но это темная сила… настолько темная, что меня просто оторопь берет!.. Еще раз простите, ваше высочество, я просто не понимаю, как вы остаетесь паладином и рыцарем Света…

Я хотел попробовать встать, но в подбрюшье все еще колет, ладно, пусть успокаивается, я почти не спешу.

— Но вы, — напомнил я, — сумели как-то воспользоваться?

Он развел руками.

— Тут совпало, что я в самом деле величайший маг Севера, и то, что ваша темная сила сама ищет выхода. Однако, ваше высочество, вам нужно научиться держать ее за более крепкими запорами. Я поднял своими силами только снег, но когда стал получать по тонкой нити вашу мощь, сами видели, что началось…

Я зябко передернул плечами, скривился, тело все отзывается болью, будто меня недавно долго били деревенскими кольями..

— Это все от меня?.. Что же я за чудовище… Ладно, никто не видит.

— У вас огромная мощь, — сказал он почтительно, — но… дикая. Даже не знаю, можно ли ею как-то управлять. Но лучше и не пытайтесь. Она сломит вас, как бык сухие стебли травы, даже не прилагая усилий.

Я тяжело вздохнул.

— Хорошо, буду знать. Сейчас вы как?

— Опустошен, — признался он. — Теперь снова копить магию… очень долго. Но я не мог не принять вызов! И потому маги, устроившие снежную бурю, погибли. А тот, кто их послал и надоумил, лежит в своей далекой башне без сознания. И в таком виде пробудет несколько месяцев. Такова расплата проигравшему схватку.

— А вы?

— Я тоже, — сказал он негромко и посмотрел по сторонам. — Я сейчас совершенно… как бы сказать, в общем, меня побьет и ребенок. Хорошо бы отлежаться на дне какой-нибудь телеги посреди вашего войска. Кормить почти не надо, буду спать месяц-два… не знаю. А когда отойду, я к вашим услугам. Вы очень интересный… и странный человек, хочу быть к вам поближе.

— Только не старайтесь достать ту темную мощь, — сказал я. — Не хотелось бы ее снова даже видеть.

Его так передернуло, что почти отбросило в сторону.

— Да ни за что!

— Вот и ладно, — сказал я. — А то от неожиданности могу и вдарить…

Его лицо стало бледным.

— Даже не думайте о таком!.. Кто знает, что у вас за удар, если в нем будет и темная мощь… Сейчас вы как?

— Попробую встать, — сообщил я.

— Давайте, — сказал он, но сам выпрямился с таким трудом, словно держит на плечах гору, — помогу. Хорошо, вас отыскали так быстро и почти вовремя.

Я покосился по сторонам.

— Кто отыскал?

Он посмотрел с интересом.

— А вы не помните?..

— Нет…

— Примчался некий призрак, велел немедленно идти с ним. Могучий такой с виду, крепкий, взгляд просто королевский… Мы и примчались, я сделал все, что мог. Смерть вам уже не угрожает, а молодость свое возьмет.

— Логирд, — сказал я. — Это точно Логирд, некромант.

— Некромант?

Я сказал победно:

— Некромант, за которого церковь ходатайствовала, чтобы его не отправляли в ад. А так как и в рай ему нельзя, то оставили шататься здесь.

Он проговорил озадаченно:

— Никогда бы не подумал такое на церковь. Оказывается, они понимают, что иногда лучше сотрудничать…

— Логирд, — сказал я еще раз. — А я уже думал, его и нет на свете. На этом свете. Ладно, потопали? Или вы перенесете обоих… хотя вот башни Геннегау.

Он покачал головой.

— Честно говоря, сам едва передвигаюсь. Даже на своих двоих. Все силы истратил, чтобы перенестись сюда, хотя я и был вообще-то рядом. Нам стоит протащиться пару сотен шагов, Ваше Величество, а там большая дорога, нас подвезут. Только вот этот ящик…

— Тогда сделаем так, — сказал я. — Зайчик, ко мне!.. Бобик, мой замечательный щенок!.. Ко мне!

Во дворце нас встретил переполох, дескать, черный конь Ричарда убежал, но быстро успокоились, увидев его подо мной, а Бобика — гордо бегущего рядом.

— Все в порядке, — сказал я измученно. — Сэр Жерар… распорядитесь созвать всех алхимиков, которые пришли ко мне и приняли мою власть… Можете пригласить и тех, кто не принял… скажите про экстренную важность…

Он поклонился.

— Куда пригласить? Прямо во дворец?

Я спросил с неудовольствием:

— А что, мне куда-то идти? Вообще-то нужно где-то в пристройке организовать для них мастерские и лаборатории, им пока много не надо, еще не знают своих настоящих аппетитов… Все, выполняйте!

Он поклонился, что-то почуял.

— Ваше Величество, тот ящик, что остался на коне…

— Перенести в мой кабинет, — распорядился я.

Через час в большом зале собрались маги, колдуны, волшебники и чародеи, теперь именуемые алхимиками, а то и вовсе просто учеными.

Я вышел к ним, все еще чувствуя непонятную слабость, поднял руку.

— Времени мало, буду говорить коротко. Вы заняты самими важными делами на свете, однако даже их придется отложить на время… иначе придется отложить навсегда. В отличие от простого народа, а к простому отношу и знать, вы знаете, что после прибытия Маркуса здесь погибнет все. Потому думайте, что можем сделать, чтобы не дать этой небесной сволочи уничтожить наш сад, нашу жизнь, наши мечты и планы!

Один из магов заверил:

— Ваше Величество! Мы знаем о ваших усилиях и поддерживаем полностью. Клянусь от имени всех, кого знаю хорошо и кого знаю плохо, мы явимся в долину Миелиса и дадим бой… как сможем.

— Хорошо, — сказал я также коротко. — Этот грозный час уже близок, вы знаете.

— Знаем, Ваше Величество.

Они расходились медленно, останавливаясь и завязывая новые контакты, ученые — народ замкнутый, им нужны вот такие симпозиумы и встречи, а я с тоской и непониманием поглядывал в окно, стараясь понять, как это Маркус виден все время, словно весь мир застыл, хотя вроде бы смена дня и ночи намекает, что где-то что-то вращается и даже вертится, если верить Галилею.