Искупление Христофора Колумба - Орсон Скотт Кард

– Долгое время тайно были здесь хозяевами, а карибы хотят подчинить их себе, – объяснила она. – Но скоро придет день, когда Анкуаш вновь поведет за собой все племена, живущие на Гаити. Потому что именно жителям этой деревни удастся справиться с белыми людьми.

Нугкуи вовсе не хотелось упускать такое блестящее будущее.

– Я хочу, чтобы ты осталась, – буркнул он.

– Я рада это слышать. Скажи, ты не обращался к Байку с этой ужасной шишкой на лбу? Ты, наверное, налетел на дерево, когда вышел ночью помочиться.

Он сердито взглянул на нее.

– Тут кое-кто говорит, что ты делаешь вещи, которые не пристало делать женщине.

– Если я поступаю так, значит это то, что, по-моему мнению, должна делать женщина.

– Некоторые говорят, что ты учишь их жен быть непослушными и ленивыми.

– Я никогда никого не учу быть ленивым. Я работаю больше всех, и лучшие женщины Анкуаш берут с меня пример.

– Они много работают, но не всегда делают то, что приказывают им мужья.

– Они делают почти все, о чем просят их мужья, – ответила Дико, – особенно, если их мужья выполняют все, о чем их просят жены.

Нугкуи еще долго сидел на месте, кипя злобой.

– Эта рана на твоей руке выглядит нехорошо, – сказала Дико. – Наверное, кто-то неосторожно обращался со своим копьем вчера на охоте?

– Ты все изменяешь и делаешь по-своему, – огрызнулся Нугкуи.

И здесь переговоры подошли к самому трудному вопросу.

– Нугкуи, ты смелый и мудрый вождь. Я долго наблюдала за тобой, прежде чем пришла сюда. Но я знала, что, куда бы я ни пришла, я буду многое менять, потому что деревня, которая научит белых людей быть человечными, должна отличаться от всех других деревень. Настанут опасные времена, когда белые люди еще не научатся правильно вести себя с нами, когда тебе, возможно, потребуется повести наших мужчин на войну, но даже в мирное время – ты вождь. Когда люди приходят ко мне, чтобы рассудить их, разве я не отсылаю их всякий раз к тебе? Разве я когда-нибудь относилась к тебе непочтительно?

Он с неохотой признал, что она права.

– Я видела ужасное будущее, в котором белые люди приходят к нам, тысяча за тысячей и превращают наш народ в рабов – тех, кого они не убили сразу. Я видела будущее, в котором на всем острове Гаити нет ни одного тайно, ни одного кариба, ни одного мужчины или женщины, или ребенка из Анкуаш. Я пришла сюда, чтобы предотвратить это ужасное будущее, но я не могу сделать это в одиночку. Это зависит в такой же степени от тебя, как и от меня. Мне не нужно, чтобы ты мне подчинялся. Я не хочу командовать тобой. Какая деревня будет уважать Анкуаш, если вождь получает приказы от женщины? Но какой вождь заслуживает уважения, если он не хочет учиться мудрости только потому, что его учит женщина?

Некоторое время он без всякого выражения на лице смотрел на нее, а затем сказал:

– Видящая во Тьме – это женщина, которая приручает мужчин.

– Мужчины из Анкуаш – не животные. Видящая во Тьме пришла сюда, потому что мужчины Анкуаш уже укротили себя. Когда женщины прибегают ко мне или к Путукам в поисках убежища, мужчины этой деревни легко могли бы раскидать стены наших хижин и избить своих жен или убить их или Путукам, или даже меня, потому что я, быть может и умна, и сильна, но я не бессмертна, и меня можно убить.

При этих словах Нугкуи заморгал.

– Однако мужчины Анкуаш действительно человечны. Бывает, они сердятся на своих жен, но они уважают дверь моего дома и дверь дома Путукам. Они остаются снаружи и ждут, пока их гнев не остынет. Затем их жены выходят, и ни одна из них не была избита. И дела пошли лучше. Говорят, что Путукам и я вносим смуту, но ведь ты же вождь. Ты же знаешь, что мы помогали поддерживать мир в деревне. Но нам это удалось только потому, что мужчины и женщины этой деревни хотели мира. Это удалось только потому, что ты не мешал этому. Если бы ты увидел другого вождя, поступающего как ты, разве ты не назвал бы его мудрым?

– Да, назвал бы, – ответил Нугкуи.

– Я тоже считаю тебя мудрым, – сказала Дико. – Но я останусь здесь только в том случае, если смогу назвать тебя своим дядей.

Он покачал головой.

– Так нельзя. Я не дядя тебе. Видящая во Тьме. Никто в это не поверит. Все будут знать, что ты только притворяешься моей племянницей.

– Тогда я ухожу, – сказала она, поднимаясь с земли.

– Сядь, – промолвил он. – Я не могу быть твоим дядей, я не хочу быть твоим племянником, но я могу быть твоим братом.

Дико упала перед ним на колени, и, не давая ему подняться, обняла его.

– О, Нугкуи, ты – тот мужчина, которого я надеялась встретить.

– Ты моя сестра, – сказал он, – но я готов благодарить каждого пасука, живущего в этих лесах за то, что ты – не моя жена.

С этими словами он встал и вышел из ее дома. С этих пор они стали союзниками – ибо, если Нугкуи давал слово, он не нарушал его и не позволял это делать никому из мужчин, как бы раздражен тот ни был. Результат не заставил себя ждать. Мужчины поняли: чтобы избежать публичного унижения, когда их жены спасаются бегством у Дико или Путукам, лучше сдерживать себя; и с тех пор, уже более года, ни одна женщина в Анкуаш не была избита. Теперь женщины чаще приходили в дом Дико, чтобы пожаловаться на мужа, утратившего к ней интерес, либо попросить ее сотворить какое-нибудь волшебство или сделать предсказание. Она всегда отказывала им в этом, но вместо этого проявляла сочувствие и давала житейские советы.

Оставаясь одна в доме, она брала хранившийся у нее календарь и перебирала в памяти те события, которые должны были произойти в следующие несколько дней. Оказавшись на берегу, испанцы обратятся за помощью к Гуаканагари. Тем временем Кемаль, которого индейцы прозвали Молчащий Человек, займется уничтожением оставшихся испанских каравелл. Если ему это не удастся или если испанцы смогут построить новые суда и отправятся обратно в Европу, ее задача будет заключаться в том, чтобы, объединив индейцев, подготовить их к решительной схватке с испанцами. Но если испанцы застрянут здесь, ей нужно будет распространять среди туземцев различные слухи, которые рано или поздно приведут к ней Колумба. Поскольку установленный в экспедиции порядок среди членов экипажа здесь, на берегу, почти наверняка рухнет, Колумбу потребуется убежище. Таким местом будет Анкуаш, а ей придется подчинить его и всех, кто с ним придет. Если для того чтобы индейцы приняли ее, ей пришлось разок выкинуть одну из своих штучек, то теперь пусть они посмотрят, что она сделает с белыми людьми.

Ах, Кемаль, Кемаль. Она подготовила почву для его появления, сказав, что в деревню может прийти человек, обладающий тайной силой. Молчащий Человек, который будет творить невероятные вещи, но никогда ни с кем не заговорит. Не трогайте его, каждый раз предупреждала она, когда рассказывала им об этом. Все это время она не имела ни малейшего представления, придет ли он вообще, потому что, насколько она знала, только ей удалось достичь места своего назначения. И она очень обрадовалась, когда ей сообщили, что Молчащий Человек живет в лесу, недалеко от берега моря. Несколько дней Дико носилась с идеей пойти повидаться с ним. Он, наверняка, еще более одинок, чем она, оторванная от собственного времени, от всех людей, которых она любила. Но так нельзя. Когда он выполнит свою задачу, испанцы будут преследовать его как врага; она не должна быть связана с ним, даже в сложенной индейцами легенде, поскольку рано или поздно до испанцев дойдут эти рассказы. Поэтому она дала понять туземцам, что хотела бы знать обо всех его поступках и передвижениях и что, по ее мнению, его нужно оставить в покое. Ее авторитет был не безграничным, однако к Видящей во Тьме относились с глубоким почтением даже жители далеких деревень, никогда не видевшие ее. Поэтому к ее совету не мешать этому странному бородатому человеку отнеслись со всей серьезностью.