Агенты «Аль-Каиды» - Сергей Москвин

В этот момент на стоящем отдельно письменном столе зазвонил один из телефонных аппаратов. Кто-то из гражданских, оказавшихся ближе всех к телефонам, сейчас же подскочил к столу и безошибочно снял нужную трубку. Несколько секунд он слушал своего собеседника, потом повернулся к Углову и сказал:

– Вас. Постников.

Услышав фамилию директора ФСБ, Углов стремительно вышел из-за стола и взял протянутую ему телефонную трубку. Разговор оказался на редкость коротким. Выслушав директора, Углов сказав:

– Я вас понял, товарищ генерал-полковник, – и повесил трубку.

Затем он повернулся к нам и объявил:

– Непосредственное руководство операцией по освобождению захваченного судна и заложников президент поручил директору Федеральной службы безопасности генерал-полковнику Постникову. Его самолет прибудет в Мурманск через два часа. К этому моменту мы должны подготовить свои соображения по разрешению ситуации, – закончил Углов и обвел внимательным взглядом всех собравшихся.

– А каковы вообще намерения этих террористов?! – обратился к Углову полноватый мужчина, первым ответивший на телефонный звонок нашего директора.

– Управляющий портом, – шепнул мне на ухо Бондарев.

Мне показалось, что Углову не хочется отвечать на заданный вопрос, но он все-таки сказал:

– По нашим оперативным данным, судно захватили боевики дальневосточной криминальной группировки, возглавляемой бывшим офицером морской пехоты, которых наняли для этой цели исламские террористы, члены международной террористической организации «Аль-Каида». Террористов интересует установленный на ледоколе ядерный реактор, угрожая взрывом которого они собираются предъявить свой ультиматум мировому сообществу или отдельной стране, к берегам которой они планируют подогнать ледокол. По тому же плану, захватившие ледокол бандиты должны вывести судно из порта и передать сменному экипажу, сформированному из боевиков «Аль-Каиды». Полагаю, такая передача должна произойти в нейтральных водах. – Внезапно он сосредоточил свой взгляд на ком-то на противоположном конце стола и сказал: – Надо запросить у пограничников информацию об иностранных судах, которые в данный момент находятся поблизости от наших морских границ.

– А какова в этом случае будет судьба экипажа? – спросил, не вставая из-за стола, другой гражданский с постным, не запоминающимся лицом, которое тем не менее мне почему-то показалось знакомым.

– Возможно, террористы разрешат заложникам покинуть судно на спасательных средствах, а возможно, и уничтожат их, – ответил Углов. – На мой взгляд, оба варианта равновероятны.

– Да это же просто… – так и не закончив свою фразу, задававший вопрос человек завозился на стуле и по примеру управляющего портом рванул вниз узел своего галстука.

Наблюдая за его действиями, Бондарев шепотом заметил:

– Занервничал губернатор.

Так вот почему мне показалось знакомым его лицо! Ну, точно, губернатор Мурманской области! Только волнение и страх стерли с его лица отпечаток сановитости.

Я продолжал откровенно рассматривать областного главу, который никак не мог устроиться на стуле. Еще бы, ведь в эти минуты под ним качался не только стул, но и губернаторское кресло. В этот момент с шумом распахнулась дверь кабинета и на пороге возник взволнованный милицейский полковник. Все разом повернулись к нему. Я решил, что полковник сейчас сообщит о новых требованиях террористов или о гибели кого-то из заложников. Потому что только так можно было трактовать написанный на его лице испуг. Но сказал он совсем другое.

– Там у порта целая толпа журналистов, – упавшим голосом промямлил он. – Они требуют объяснений и требуют пропустить их к захваченному ледоколу.

– Нам тут только журналистов не хватало с их требованиями! И как они только пронюхали?! – возмущенно вскричал строго одетый мужчина с типично комитетской внешностью, скорее всего начальник местного Управления ФСБ, после чего с гневом набросился на начальника областного УВД: – Наверняка, это от ваших людей ушла информация!

– Я за своих сотрудников отвечаю! Никто из них не мог допустить разглашения информации о ЧП! – попытался защищаться милицейский генерал. – А эти репортеры всегда все как-то узнают. Им бы только очередную сенсацию состряпать. Но вы не беспокойтесь, – заверил он участников совещания. – Оцепление надежное, мои сотрудники никого постороннего в порт не пропустят.

И тут наш генерал удивил меня.

– Нет! Соберите руководителей журналистских групп, – обратился он к начальнику УВД. – Я сам с ними побеседую.

Милицейский генерал тут же поднялся из-за стола. Следом за ним встал и Бондарев и, обращаясь к Углову, сказал:

– Пора отправить к ледоколу вторую машину с соляркой. – Углов утвердительно кивнул, а Бондарев положил руку мне на плечо и добавил: – Пойдем, поможешь.

Под пристальным взглядом Углова я выбрался из-за стола и вслед за Бондаревым вышел из кабинета.

Морской порт, Мурманск, 15 марта, 13.15

В холле Бондарев протянул мне свернутый рабочий комбинезон:

– Переодевайся.

Женщин поблизости не было видно, да и обстановка не располагала к стеснению. Поэтому я, не сходя с места сбросив куртку и брюки, натянул на себя темно-синюю рабочую одежду. Несколько наших парней уже расхаживали по холлу в таких же комбинезонах, так что я был не одинок. Переодевшись портовым докером, я указал на свое оружие.

– Оставь, – в ответ на мой вопросительный взгляд сказал Бондарев. – Надень-ка лучше вот это. – Он сунул мне в руки довольно замызганный ватник.

Я послушно натянул ватник поверх комбинезона, хотел застегнуть, но из пяти пуговиц на нем оказалась только одна, вместо четырех других торчали оборванные нитки, и я оставил телогрейку распахнутой.

Когда мы вышли из управления портом, Бондарев указал мне на стоящий напротив здания бензовоз и сказал:

– Садись за руль. Когда подъедем к ледоколу, поможешь мне с заправкой. Заодно осмотри причал, подходы к судну, систему обороны и огневые точки боевиков, ну и возможные способы проникновения.

– Рекогносцировка?

– Скорее разведка, – поправил меня Бондарев. – Потому что мы не имеем права раскрыть перед боевиками свою суть и истинные намерения.

Я кивнул. Все было предельно ясно. Мы уселись в кабину бензовоза: я за руль, Бондарев рядом. Я запустил двигатель, и мы поехали. В установленное на водительской двери зеркало я видел, как настоящий шофер бензовоза долго и пристально смотрел нам вслед.

Всю дорогу до причала, у которого швартовалась «Россия», Бондарев напряженно молчал, но, когда мы подъехали к ледоколу и остановились, внезапно спросил:

– Боевики Шаргаева могут тебя узнать?

– Откуда? Во Владивостоке я с ними не встречался. А когда мы полгода назад освобождали траулер, я, как и все наши, был в маске.