Большая книга летних приключений - Эдуард Веркин

– Хорошая машина, – сказал Ванька, бережно коснувшись пальцем компьютера. – Сколько денег стоит?

– Двадцатник.

– Ого! – в голосе Ваньки проскочили нотки почтительности. – Копить не накопить. Ну, да ладно. Я, кстати, спер из вашего сада саженцев, посадил себе в саду...

Как красиво, подумал я. «Спер из вашего сада саженцев, посадил себе в саду...» Какая речь.

– А кино тут смотреть можно? – спросил Ванька.

– Можно. Можно кино смотреть, можно музыку слушать, можно книжки читать. Что хочешь можно делать. Даже в игры можно играть.

– Отличная вещь, – вздохнул Ванька. – Заведу себе такой. Скоро и в нашей деревне будут такие яблоки! Я их продам и куплю себе такой же компьютер! Точно такой же! Сначала мопед, потом компьютер.

– Яблоки мало стоят, – сказал я. – Особенно в сезон. За пять рублей можно целое ведро купить, а то и больше.

– Это другие яблоки, – покачал головой Китов. – Здешние очень дорогие. Специально из ресторанов московских приезжают, покупают ящиками. А если загнать машину... Можно купить целый дом!

– Целый дом за машину яблок?! – удивился я.

– Угу, – кивнул Ванька. – Так что я тоже куплю себе компьютер.

– Наивный, – усмехнулся я. – Пока твои яблоньки еще вырастут. Ты лучше знаешь что сделай, ты лучше лисички собирай, они в городе кучу бабок стоят!

– Это точно, – подтвердила Тоска.

– Я и так собираю, – кивнул Ванька. – Только все уходит на еду. Насобираю грибов, насобираю ягод, сдадим, купим сахару, крупы. Вот и все... Я рыбу притащил вам. Это сорога. Настоящая, жирная. Я одно место знаю, там вот такие сороги на опарыша берут!

Ванька показал руками, какие именно. Принесенные им сороги тоже были не маленькие, каждая почти в две ладони.

– Спасибо, Кит, – сказал я. – Это кстати. Будешь в городе, заходи в гости.

– Буду, – грустно кивнул Китов. – Меня родители к тетке отправляют в сентябре. Хотят, чтобы я в школе нормальной поучился. А то у нас всего четыре класса да печка.

– Отлично! – сказал я. – Вот и встретимся.

– Ужинать идите, я картошки пожарила, – появилась бабушка. – Остынет все.

– Ну, я пошел, – сказал Китов и стал собираться.

– Куда ты пошел! – прикрикнула на него бабушка. – Сначала поужинай! Тоже мне, ходок нашелся...

Ванька покорно остался, и мы отужинали.

После ужина Ванька отправился домой, а мы дружно уселись глазеть в телевизор, потом спать легли.

Перед тем как запаковаться в свой мешок, я достал комп и вышел в Интернет. Написал письмо одному пронырливому компьютерному чувачку.

Вообще спать мне не хотелось, но стоило влезть в свой мешок, как он предательски начал меня убаюкивать.

Не спи, не спи, повторял я про себя, хотя это слабо помогало. Глаза продолжали закрываться. Тогда я стал думать. Мыслительный процесс – лучший способ не дать себе заснуть. Есть, конечно, еще один, но от него слишком много шума. Кажется, этот способ выдумал Александр Македонский. Ему, как великому полководцу, нельзя было просыпать начало битвы. Довериться в таком вопросе слугам он не мог, поэтому решал подобные вопросы сам. Садился в кресло, ставил возле себя большую хрустальную вазу и опускал туда руку с металлическим шариком. Как только он засыпал, рука ослабевала, и шарик выпадал из руки. Удар получался звонкий, и Шурка Македонский просыпался.

Поэтому я стал думать про Рукасова-старшего. На самом ли деле он псих или только притворяется? Может быть, своими словами он хотел нас еще больше запутать. А может, он что-то видел? Или кого-то видел? Такой псих, наверное, выходит по ночам на прогулки и в окошки разные заглядывает.

Неприятные мысли.

Я посмотрел на часы. Время текло к полуночи. Бабушка храпела. Я уже собрался вылезти и пошарить у нее в карманах, как вдруг скрипнули пружины.

Я прислушался. Бабушка поднялась с кровати, но при этом продолжала храпеть.

Первая мысль, которая пришла мне в голову: «Бабушка – лунатик». Я представил себе, как сейчас баба Надя начнет ходить по комнате с закрытыми глазами и вытянутыми руками. Жуть.

Но старушка вовсе не была лунатиком, я это быстро понял. Баба Надя оказалась хитрой особой. Она вовсе не спала, а продолжала храпеть только для того, чтобы мы ничего не заподозрили.

Бабушка подошла к нашей комнате и прислушалась. По-видимому, тишина ее вполне удовлетворила. Она отправилась на кухню и выпила стакан воды.

В таком положении, лежа на спине, мне было не совсем удобно следить за бабушкой. А выбираться из спального мешка я побоялся.

Неожиданно я почувствовал, как дрогнул пол. Несколько досок под моей спиной сдвинулись. Ага, бабушка открыла подпол, догадался я. Выждав минуту, я ловко выбрался из мешка и на цыпочках прошел на кухню. Надо было шагать очень аккуратно, любой шум мог сразу обнаружить мое присутствие.

Крышка подпола была приоткрыта, и я попытался заглянуть вовнутрь. Но безуспешно – ничего не видно. Оставалась только одна альтернатива – слушать. Я опустился на колени и выставил ухо в кошачий лаз. В лицо пахнуло холодом и сыростью. По-видимому, бабушка ушла в глубь подвала, был различим лишь слабый шорох. Но вдруг неожиданно внятно прозвучал жесткий лязгающий звук. Такой звук получается при попытке перезарядить ружье.

Ну, конечно, ясно как день, бабушка заходила в сторожку к охотнику, чтобы набрать патронов. Вот только в кого баба Надя собралась стрелять?

Ну, понятно в кого, в оборотня.

Ружье лязгнуло еще раз, и я понял, что бабушка скоро закончит свои делишки. Я бесшумно добрался до комнаты и юркнул в спальный мешок.

Бабушка выбралась из подпола и легла спать. Долго ворочалась, кряхтела и что-то недовольно бурчала себе под нос. Что-то ей не нравилось. Неужели не подошли патроны? А может... Может, это было совсем не ружье, а просто лязгнул какой-нибудь сундук с припасенной на черный день мануфактурой? Тогда к чему столько таинственности?

Наконец бабушка уснула.

Я полежал еще некоторое время, потом выбрался из мешка, быстро оделся. Взял томагавк, вышел на улицу. Там оказалось очень холодно. Небо было черным, несмотря на растущую луну. Звезды привычно падали. Тишина.

Мне не улыбалось бродить по ночным просторам одному, но другого выбора не было. От моего путешествия во многом зависел успех всего мероприятия. Я вздохнул, вытащил из чехла томагавк и побежал вдоль по улице Фадеева.

Когда я вернулся домой, было почти четыре часа утра.

– Ну что? – огрызнулся я.

Вставать не хотелось, хотелось закончить разборки с чертовыми яблоками.

– Вставай, Куропяткин! – приставала Тоска. – Просыпайся!