Время нашей беды - Александр Афанасьев

Шорина : Я позвонила Олегу Козыреву, который тоже вчера написал какой‑то ужасный пост… про предательство. Я говорю, Олег, вот скажи мне, пожалуйста, у меня один вопрос, да? Я все понимаю – эмоции, там, негатив, ля‑ля‑ля… А можно сначала позвонить и спросить, а потом писать?

Немцов : Ну? А он сегодня уже лучше написал пост?

Шорина : Ну, конечно! Он вывесил видеообращение. Но просто вот сам факт, что вы сначала начинаете… ну это вот такая у нас была первая реакция… Я говорю: замечательно. Но сначала надо попробовать понять, что произошло, а потом писать.

Немцов : Да‑да, понятно… Да не, ну они педерасты, конечно… Но, извини, с ней бессмысленно разговаривать… Это чушь…

Немцов : Не, я завтра… ее завтра арестуют просто, и на этом все закончится…

Шорина : Ну, нам бы не хотелось, конечно, чтобы ее арестовали…

Немцов : Но она сама нарывается. Что с этим сделать? Она хочет быть политзаключенной. Чего ты не понимаешь? Она абсолютная пиарщица, ей все похрен. Она при этом тварь, потому что при этом сколько я ей помог по жизни, я думаю, ей мало кто помог…

– Не, подожди, ты‑то как считаешь? Ты все время на какие‑то марши людей призываешь…

Немцов : Не‑не, давай я объясню. Состав завтрашнего митинга очень сильно отличается от предыдущих. Эти белые воротнички из Интернета, такие трусливые хомячки, которые там бьют по клаве в «Фейсбуке» и «ВКонтакте», да? Они безумно… Я, собственно, их интересы вынужден был представлять, когда решал вопросы с мэрией… Они безумно боятся попасть под дубину ОМОНа. Они, эти люди… плюс при поддержке властей, которые провоцируют там интернетовские войны людей друг с дружкой… Они безумно боятся, что их заметут. Просто безумно, безумно…

– Но 10 тысяч, которые на Чистых прудах собрались, их же тоже провоцировали на Лубянку идти…

Немцов : Дело в том, что из тех десяти тысяч, которые были на Лубянке… в смысле, не на Лубянке, а на Чистых, пошли на Лубянку тысяча, и это были активисты. А…

– То есть они знали, на что идут?

Немцов : Ну в целом, да. Ну вот… там были мы, то есть «Солидарность», там был «Левый фронт» и там были «нацболы» лимоновские… Там хомячков не было. Хомячки все разбежались. Шли на Лубянку около тысячи человек. То есть десять процентов митинга были такие политически мотивированные люди, а девяносто процентов митинга были абсолютно такие овощи, которые типа возмущены, что их надули. Понимаешь, да?

http://polithexogen.ru/

Москва, Россия25 августа 2018 года

Картинка, как спикера Государственной думы Ющука хорошо приняли в Краснодаре, стала хитом Интернета. Популярность представляемых им национал‑демократов немного пошла на спад, но в целом была еще на высоком уровне. Просто только что избранная власть еще не успела обгадиться…

А так все занимались своим делом. Я своим – развивал доверенное мне направление. Ющук своим – торговал лицом на телеканалах: после избиения в Краснодаре он довольно ощутимо сдвинулся в сторону демократов Бельского, и мне иногда приходило в голову, что если того избиения не случилось бы, его следовало бы придумать. Очень уж оно было кстати… некоторым действующим лицам.

В тот день я как раз заехал в Государственную думу… надо было кое‑что сделать для Бобенкова. Поговорили… дело было в перерыв, потом объявили пленарное заседание, я вышел – и почти в упор столкнулся с Полиной. И мы оба смутились…

– Привет.

– Привет, слушай… тебя Константин Николаевич спрашивал.

– Меня?! – удивился я.

– Ага… Он просил… вот, передать.

Конверт.

– Взятка, что ли?

Она смущенно засмеялась.

– Ладно…

Нет… все‑таки что‑то решать надо. Или туда – или сюда. Когда смущается она – это еще ничего. Но смущаюсь я – и вот это уже плохо…

В конверте оказалась визитка, уже новая – Председатель Государственной думы Федерального собрания Российской Федерации Ющук Константин Николаевич. Кстати, сама по себе такая визитка представляет немалую ценность – ее можно показать сотруднику ГИБДД, следователю, прокурору – это не шутка…

На оборотной стороне был небрежно начертан номер – видимо, личный, какого нет ни в одной визитке. Я позвонил…

Встретились мы в объединенном санатории «Подмосковье» Управления делами Президента РФ. Санаторий, кстати, так себе – шестиэтажная квадратная хламида с цокольным этажом. Единственный плюс здесь – попадая сюда, ты как бы приобщаешься к сонму великих.

Впрочем, я никогда в жизни почему‑то не стремился приобщиться к сонму великих. Деньги – деньги другое, зарабатывал, как и все. Но проявлять какие‑то понты, тусоваться где‑то, где бы тебя заметили…

Бред.

Обстановка в номерах была… я не знаю – кто нанял дизайнера, который в отделке государственного санатория использовал бордельно‑розовый цвет… у него вообще все дома были? Я разместился, нашел Ющука и показался ему на глаза, но он сделал едва заметный знак – не сейчас. Не сейчас так не сейчас…

Остаток дня я просто отдыхал… кстати, для меня просто отдыхать непривычно, я никогда в жизни просто не отдыхал и даже в отпуске или на выходных чем‑то был занят, просто другими какими‑то делами. Заодно мне удалось поближе рассмотреть некоторых отдыхающих здесь людей… тех людей, которые были у власти и от которых зависело сегодняшнее состояние дел в России.

Вывод один – в разведку я бы с ними не пошел.

Почему? А потому что не пошел бы. Не сдюжат они в разведке. У нас на выборах вообще есть очень неприятный перекос – избирают либо профессиональных политиканов, либо тех, кто «близок к народу», артистов политического разговорного жанра. почему‑то в России нет уважения к тем, кто чего‑то добился сам. Лично. Не как директор чего‑то. И таких людей во власти почти нет…

Но я задам один простой вопрос: если человек не способен ничего добиться для себя – чего ж он добьется для вас?

Я в одной книжке вычитал очень мудрый совет: прежде чем доверить кому‑то свои деньги, поинтересуйся, как у него со своими. Совет действительно мудрый – если человек не заработал для себя, способен ли он заработать для вас. Но Россия никогда этому совету не следовала…

Ночью я только собрался ложиться спать – и в кармане звякнул телефон…

С Ющуком мы встретились в рекреационной зоне – там лужайка и деревья. Уже совсем стемнело, мягко светились окна в санатории, играла музыка – устроили музыкальный вечер с танцами. К каким‑то танцам готовился и Ющук – иначе бы меня сюда не позвал…

– Ты извини… – сказал он.

– За что?