Нежная стерва, или Исход великой любви - Марина Крамер

– Нет! – заверила она, оторвавшись от мужа. – Я куда-то отлучилась, когда ее раздавали. Вас, смотрю, отпустили?

– Отпустили, – буркнул Хохол, у которого правая скула отливала фиолетовым, а глаз заплыл.

– Господи, что это у тебя? – спросила Марина, глядя на телохранителя.

– Повздорили немного, – пожал он плечами. – Фигня, пройдет!

– С кем повздорили? – не отлипала Коваль, тяжело поднявшись на ноги со скамейки, на которой сидела, и взяв его за подбородок. – У тебя же глаз кровью затек, Женька! Надо к врачу!

– Пусти, не надо мне никуда, – вырвался он. – Можно, я спать пойду?

– Иди, конечно… – растерянно сказала она, и Хохол быстренько ретировался. – Розан, что произошло?

– Навернул менту какому-то, еле-еле его отмазал, закрыли бы на хрен! – сплюнул тот. – Хорошо еще, что Гордеенко концовку разговора сам слышал, там хорек этот по-любому в рыло просил, ну, Хохол уважил просьбу.

– Так что случилось-то? – спросил Егор, усаживая Марину обратно и накрывая полой куртки.

– Да шкет какой-то в погонах высказался на тему, что, мол, Коваль наша спит с каждым встречным, ему, мол, черт какой-то рассказывал, что сам лично ее пер, извини за подробности, Маринка. Ну, Хохол вспылил и врезал ему с левой, тот зубами подавился, и понеслось – всем подкинули, у меня вон тоже губы вздулись. Суки ментовские! – Он потрогал опухшую губу. – Хохлу-то не привыкать, он из двенадцати лет пять, наверное, в ШИЗО провел, а я – мальчик нежный, я там редко бывал.

Коваль фыркнула:

– Нежный! Надо же, менты им подкинули! Вы мужики или кто? Ладно, спать пора. Серега, домой не езди, оставайся у нас, мне так спокойнее будет. Дашка в гостевой постелет.

– А сама придет утешить? – подмигнул он.

– А это уж как пожалуешься! – захохотала Марина. – Идем, Егор.

– Отнесу? – предложил он, но она отказалась:

– Нет, сама пойду, ты только поддержи немного, правая совсем никуда не годится.

И они поковыляли к дому – Егор, Розан и между ними – Коваль, припадая на одну ногу. И только в постели, под боком у заснувшего Егора, она позволила себе подумать о том, что Хохол не побоялся ударить в морду мента прямо в управе, едва только услышав, что тот посмел сказать о ней что-то не то…

Выскользнув потихоньку из спальни, Марина на цыпочках пошла в комнату Хохла. На цыпочках – это образно, конечно, просто поползла по стенке, стараясь не наступать на ватную правую ногу, чтобы не завалиться. Дверь была заперта изнутри, что странно – обычно Хохол не признавал замков и засовов, говоря, что и в тюрьме взаперти насиделся, а тут вдруг… Она осторожно поскреблась в дверь ногтями, потом еще и еще, пока наконец не раздались шаги и тихая ругань разбуженного телохранителя:

– Кого там, на хрен, носит по ночи?

– Ш-ш-ш! Это я, Женька, не ори, открывай быстрее, я упаду сейчас…

Дверь распахнулась, и Хохол вышел, остановился у косяка, облокотившись на него:

– Зачем явилась?

– Я на секунду! Просто хотела сказать тебе спасибо, – пробормотала Марина. – Как твой глаз?

– На месте. Все?

– Жень, ты чего?

– Давай прекратим это все, Коваль, я не могу так больше, крыша отъезжает. Малыш, я, ты… не могу так…

– Я не понимаю – ты что, обвиняешь меня?

– Да не обвиняю я тебя! – Хохол вцепился себе в волосы, словно собирался вырвать их, и застонал. – Ты измучила меня, я постоянно о тебе думаю, не было у меня такого раньше, я и не знал, что это так паскудно – хотеть бабу до того, что мозги клинит… Идем, я провожу тебя, а то упадешь еще! – Он подхватил ее на руки и понес в спальню, где на пороге неожиданно столкнулся с Егором – всклокоченный, он недоуменно уставился на Хохла.

– Малыш, не отпускай ее одну, слабая она еще совсем, и нога не держит, завалилась в коридоре, – соврал Хохол, отдавая Марину мужу и поворачиваясь, чтобы уйти.

– Спасибо, что проводил, – сказала Коваль с иронией – ну, завтра он у нее попрыгает!

– Куда ты направилась одна посреди ночи? – ругался Егор, укладывая жену на постель. – Не могла разбудить?

– Ты спал так хорошо, что мне стало жалко… я попить ходила, – уж врать так врать, никуда не денешься.

– Чудовище противное! – Егор поцеловал ее в нос и укрыл одеялом, ложась рядом и прижимаясь всем телом. – Можно подумать, мне трудно встать и за стаканом воды сходить!

Хорошо, что в спальне было темно, и Малыш не мог видеть Марининого лица, залившегося краской…

Утром он поднял Коваль часов в восемь, что для нее было равносильно самоубийству – она не могла нормально функционировать в такую рань, организм отвык начинать работать так рано. Но Егор был абсолютно безжалостен – засунул Марину под холодный душ, не обращая внимания на вопли и визг.

– Что ты орешь? Пора вставать!

– Зачем еще? – ныла она, не желая открывать глаза.

– Я везу тебя в больницу! – категорически заявил муж.

– Елки, как достал ты меня со своей любовью к врачеванию! У меня все хорошо, даже лучше, чем могло бы быть.

– А нога?

– Егор, ну, не все же в один день! И нога восстановится, – не очень, впрочем, уверенно, произнесла Марина, но Егор не стал выслушивать ее компетентное мнение, выключил воду и велел вылезать.

– Я не могу сама, тут скользко!

– Так и надеешься заманить меня обратно в постель, хитрая кошка? Не выйдет у тебя! – но помог выйти из душевой кабины и даже приласкал немного, однако не настолько, чтобы она смогла увлечь его и заставить отказаться от поездки.

Хохол, сияя фингалом, мрачно курил на крыльце. Юрка драил стекло «Хаммера», «Ауди» Егора тоже стояла во дворе – значит, потом он поедет в офис, а Марине даруют свободу. Она сразу решила, куда поедет – в контору, там наверняка Розан развел бардак.

– Хохол, Розан уехал, что ли, не дождался?

– Прямо, уедет он раньше тебя, помечтай! – отозвался он. – Спит, как убитый!

– Даша! – заорала Коваль, и, когда голова горничной показалась в окне кухни, велела: – Буди Серегу, пусть меня догоняет, я в больницу, потом в офис, и не дай ему бог оказаться не на месте! Убью!

– Поняла, Марина Викторовна!

Егор, на ходу поправляя галстук и тихо ругаясь на непослушный узел, не желавший ложиться на место, сбежал с крыльца и подошел к жене:

– На своей поедешь?

– Ерунды не спрашивай! – возмутилась она. – Конечно!

– Что, «Ауди» уже не по статусу?

– Для девушки честь – первое дело! – подмигнула Марина, и Егор прекрасно понял, что она имеет в виду – когда по городу на запредельной скорости несся огромный черный джип, ни у кого не возникало сомнений, кто именно в нем сидит…