Слепой - Вера Петрук

– Значит, вот зачем ты пришел, – протянула Тереза, медленно приближаясь к нему. – Смерти моей захотел? Начнешь с меня, закончишь отцом? Будешь жить ради мести, а потом повесишься? Очнись, идиот, все это в прошлом. Тебе, конечно, себя жаль. Бедный, несчастный Арлинг! Его все предали, обманули, бросили. Забрали любимую игрушку и спалили ее на костре! Да вот только тебя использовали, а ты слишком упрям, чтобы признать свое поражение. Понятное дело, кто любит проигрывать? Взгляни на себя со стороны. Почти наследник престола вдруг начинает ухаживать за какой-то деревенской дурой! Да кто поверит в твою любовь?! Ладно, если бы ты просто спал с ней, никто бы и слова ни сказал, но ты…

– Хватит! Замолчи!

Но Тереза молчать не собиралась. Хрипло рассмеявшись, она взяла скальпель со стола и протянула его Арлингу.

– Возьми. Ты же хочешь меня убить? Или боишься папочки? Ничего, он все равно тебя выручит. С моим отцом как-нибудь договорится, для города приготовит очередную байку о сумасшедшей служанке и происках принца Дваро, а для тебя – пару месяцев монастыря. Он слишком любит тебя, чтобы рискнуть потерять единственного сына в тюрьме или в армии.

Как же заманчиво блестело лезвие! Арлинг медленно сглотнул и отвел взгляд в сторону. «Ничего, я вернусь в следующий раз, – подумал он, – и тогда ты не заметишь, как умрешь».

– Мне не нужна твоя любовь, милый, – прошептала Тереза. – Просто будь рядом. Нам хватит моей любви. Мужчина и женщина – это два разных мира. Мы поженимся, но я никогда не стану мешать твоим делам, а ты не будешь лезть в мои. Нас с тобой ждет целая жизнь вместе.

– Ну, знаешь! – вскипел Арлинг, нависая над ней, словно грозовая туча над полем с бабочками. – Клянусь Амироном, в моей жизни никогда не будет такой женщины, как ты, Тереза!

– А дни в монастыре прошли не зря. Решил бога вспомнить? Почему же ты не думал о нем раньше, когда с еретичкой встречался? Хочешь правды? Да я была в ужасе, когда Даррен притащил эту девицу в дом, заявив, что вынужден рассказать мне о заговоре, который должен был стать для меня приятным сюрпризом. Ты бессовестно обманул его! Он был так уверен, что спасает меня от несчастного брака. А я была слишком шокирована, чтобы рассказать ему правду, и позволила уехать спасать тебя. Только потом я поняла, что у меня в доме – любовница будущего мужа! Мне хотелось убить ее, растерзать, задушить! Но хуже всего ты поступил с Дарреном. Мой бедный брат пытался спасти нас, не понимая, что спасать надо его. Кстати, ты мне обязан жизнью. Это я написала Канцлеру, что ты похищен, а корабль идет на Ерифрею. Заодно придумала сказку про любовницу Дваро, и хотя позже мне пришлось рассказать правду, Канцлер оценил мою подсказку, ведь она помогла спасти честь рода. Он согласился не трогать брата, но наш отец, увы, оказался не столь милосердным. Даррена сослали в военные лагеря Грандопакса младшим офицером. Это так унизительно! Брат сначала был страшно зол на меня, но потом простил. А тебя он теперь ненавидит!

Вложив в последние слова всю злость на Арлинга, Тереза гордо сложила руки на груди. Она, конечно же, была уверена в том, что ей ничего не грозило. И что Регарди уже проиграл.

Неожиданно Арлингу стало страшно от самого себя. Он не знал, что может сделать в следующую минуту. Почувствовав прилив слабости, Регарди опустился в кресло, сев на большой короб с песком. Внутри что-то затрепыхалось, но вскоре стихло. «Интересно, откуда ей привозят живых насекомых в конце зимы?», – вяло подумал он, сжав бесполезный уже футляр с перчатками. Может, натянуть их на нее силой?

– Зачем ты это сделала, подлая женщина? – спросил Арлинг, не надеясь получить ответ.

– Я люблю тебя, Регарди, – просто сказала Тереза.

– Перестань строить из себя святую! Ты испортила мою жизнь, а ведь у меня было все. Любовь, счастье, друг!

– Друг? Зачем тебе друг? Ты всегда был сам по себе. Когда собрался бежать с этой дурой, ты о ком-нибудь вспомнил? Нет! Ты даже не подумал о том, что бросаешь Даррена и предаешь отца, о себе я уже и не говорю. Ты очень долго водил за нос моего брата, но я уверена, он получил хороший урок и ошибки не повторит. Ты использовал его, как хотел. Даррен был нужен тебе лишь, как слуга, помощник, тебе было плевать на то, что ты поставил крест на его карьере. Это из-за тебя он провалил экзамены в школе! Каково ему сейчас там, в казармах? Пусть ты унизил меня, придумав дикую историю про сапожника, в которого я влюблена, но подумай, каково пришлось ему? Ведь ты выставил его на посмешище перед всей Согдианой! И все ради какой-то ведьмы из Мастаршильда! Жалею, что не успела плюнуть ей в глаза, когда ее жгли на костре!

На этот раз он не разожмет пальцы. Подскочив с кресла, Арлинг схватил Терезу за горло и повалил на стол в поддоны с жуками и бабочками. В комнате резко запахло спиртом. Открытая бутылка опрокинулась на коллекцию, залив едкой жидкостью хрупкие крылышки насекомых. Тереза попыталась закричать, но получился едва слышный хрип, потому что Регарди навалился на нее всем телом, ни оставляя шанса вырваться.

Он не разжимал хватку, а Тереза билась в его руках все слабее. Сейчас она ему верила – никакой фальши, только правда. И заключалась она в том, что скоро в этой комнате кто-то умрет. И это будет не бражник из Южной Родии.

Пытаясь освободиться, Тереза выгнулась всем телом, резко мотнув головой, отчего цветок в ее волосах вылетел из прически и рассыпался красными лепестками по столешнице. Словно кровь выплеснулась из раны, украсив алыми брызгами черную землю. То, что Регарди сначала принял за ткань и стекло, оказалось настоящим цветком, искусно высушенным и собранным в бутон. Он даже вспомнил его название – анемон. Магда собирала анемоны в прошлом августе, собираясь украсить ими могилу погибшей собаки. Цветы смерти и печали. Как не вовремя они попались ему на глаза.

Внезапный приступ стыда и скорби оглушил его, заставив выпустить едва дышащую Терезу и без сил прислониться к стене. Весь план мести был ничтожным и бессмысленным. Потому что Магды больше нет. Убив Терезу, он пройдется ногами по могиле своей любви и предаст ее память.

Похоже, выход был только один. Он знал его с самого начала, но не мог признаться себе в том, что боялся смерти. Зато сейчас он заглянул ей в глаза.

– Держись от меня подальше, – прохрипел он кашляющей невесте и на негнущихся ногах вышел из комнаты.

Алебастровые стены дома Пиров приятно холодили кожу, разогретую гонкой по ночным улицам Балидета. Было далеко за полночь. Погрузившись в тревожный сон, город спал, охраняемый армией драганов, которая раскинулась черно-белыми шатрами у его ворот, и богами, милость которых была так переменчива.

Пустота улиц халруджи не нравилась. Ночной город никогда не казался мертвым, сейчас же дорога до Альмас напомнила ему путь к драхмам – могильным башням, которые возвышались за фермами в оазисе Мианэ. Таверны и кормы, которые держали свои двери открытыми до рассвета, настораживали тишиной, улица Белых Лилий, где жили путаны, непривычно пустела, и даже бродяги исчезли с рыночных площадей, служивших им ночлегом. Но заметнее всего было отсутствие нарзидов. В обычные ночи они толпами слонялись по окраинным улицам, до утра распивая пиво и дешевые вина. Нигде не было слышно драк, никто ни на кого не нападал и не грабил. Балидетцы послушно спали. Драганы основательно почистили город, вырвав из него сорняки и корни. Но на очищенной и просеянной от сора земле ничего не росло. Рука завоевателей оказалась слишком тяжелой для легких и плодоносных всходов.