Доносчики в истории России и СССР - Владимир Игнатов

— 15 июля с. г. командир пулеметного взвода мл. лейтенант Кузнецов в бою проявил трусость — побежал с поля боя, увлекая за собой весь взвод. Осведомитель «Беспалько», выскочив впереди бегущих, под угрозой расстрела остановил Кузнецова, а потом всех бойцов, вернул их на огневой рубеж и лично повел взвод в атаку.

— 27 июля с. г. группа бойцов указанной выше дивизии ночью была послана забросать гранатами окопы противника. В 15—20 м от противника красноармеец Чикин струсил, закричал и бросился бежать, сея панику. Секретный осведомитель застрелил паникера, паника в группе была прекращена.

— 22 августа 1943 г. в бою пытался перейти на сторону немцев красноармеец 137-й сд Гладышев. Резидент того подразделения расстрелял изменника.

— Во время боя за населенный пункт Самодуровка рота автоматчиков 209-го стрелкового полка 19-го стрелкового корпуса оставила занимаемый рубеж и начала беспорядочно отходить. Резидент «Валентинов» — старшина другой роты того же полка, видя это, под ураганным огнем противника бросился навстречу бегущим с поля боя, приостановил бегство роты, восстановил порядок и повел эту роту в бой. Рота отбила контратаку противника и вернула утерянный рубеж.

— 1 августа 1943 г. 3-й батальон 16-го стрелкового корпуса 102-й стр. дивизии в районе с. Красная Стрелица попал в окружение немецких войск. Находясь в окружении, красноармеец Романов начал агитировать бойцов прекратить сопротивление и сдаться в плен немцам. Находившиеся вместе с Романовым красноармейцы-осведомители расстреляли Романова. После этого подразделение еще несколько дней стойко дралось и затем вместе с батальоном вышло из окружения противника.

По-разному складывались довоенные, военные и послевоенные судьбы осведомителей особых отделов. Так в работе офицера-подводника Колесникова Виктора Николаевича «Донос, доносительство, стукачество» приведены данные, характеризующие «работу» во время Большого террора комсомолки и осведомителя ОГПУ Евдокии Яковлевны Рачкевич (1907—1975 гг.). В 1932 году Евдокия Рачкевич уже была членом ВКП (б). Вскоре она была призвана в ряды Красной Армии и назначена инструктором политотдела Первой Червоноказачьей дивизии по работе с членами семей военнослужащих. В 1934 году ее кандидатура рассматривалась на предмет зачисления в число слушателей Ленинградской Военно-политической академии (ВПА). В ее анкетных данных, которые зачитал секретарь мандатной комиссии, значилось: «За время службы в рядах РККА член ВКП (б) тов. Рачкевич Е.Я. проявила себя преданным большевиком, готовой отдать все силы и жизнь во имя победы мировой революции». Председатель мандатной комиссии уточнил у секретаря: «скажите, что записано в ее послужном списке?» Тот зачитал: «За 11 месяцев она выявила среди членов семей 36 врагов народа, которые были осуждены к различным длительным срокам лишения свободы. 28 членов семей выявлены как неблагонадежные, в результате чего их мужья — красноармейцы-сверхсрочники и командиры Красной Армии — уволены из рядов РККА». Далее перечислялись не менее «важные» ее заслуги перед партией и ОГПУ.

Рачкевич стала первой женщиной-слушателем Военно-политической академии. По окончании академии в 1937 году она работала преподавателем основ марксизма-ленинизма в Ленинградском военном училище связи, где обратила внимание на курсанта 1-го курса Васю Головчица. При встрече с ней курсант растерялся, покраснел вдруг и на ее вопрос в лоб: когда он вступил в комсомол? — ничего внятного не сумел ответить. Преподаватель Рачкевич среагировала мгновенно: в отдел ОГПУ училища от нее поступила информация, что курсант Головчиц… в силу умственной отсталости не способен освоить программу командира Красной Армии и подлежит отчислению; если же этого не сделать сразу и решительно, то в будущем подобный командир нанесет вред партии и стране и станет пособником империализма. Разумеется, Василий Головчиц был исключен из училища. В 1938 году Рачкевич зачислили в адъюнктуру ВПА в Москве. На этот раз в ее послужном списке значилось, что «благодаря ее бдительности в течение последних трех лет были обезврежены и переданы в руки органов 78 командиров Красной Армии среднего звена, 5 младших командиров, 2 полковника Красной Армии. Последние двое были приговорены к смертной казни, а остальные 68 осуждены на разные сроки лишения свободы. Младших командиров осудили, дав сроки до 10 лет».

На фронте Рачкевич Евдокия Яковлевна была с июля 1941 года. С 16 июля по 28 сентября 1941 года комиссар военно-полевого госпиталя № 1366 Западного фронта, затем комиссар авиационной группы № 122 под командованием Героя Советского Союза М.М. Расковой.

С 6.02.1942 года комиссар, затем заместитель командира 46-го гвардейского Таманского Краснознаменного ордена Суворова бомбардировочного авиаполка по политической части. Не желая отставать от женщин-летчиц полка, гвардии майор Рачкевич окончила ускоренные курсы подготовки штурманов и совершила 36 боевых вылетов на бомбардировку живой силы и техники врага. Она не раз возглавляла колонну наземного эшелона при перебазировках полка на новые аэродромы. Не оставляя своих прямых обязанностей, помогала снаряжать самолеты к боевым вылетам. Она награждена орденом Красного Знамени, орденом Отечественной войны 1-й степени, двумя орденами Красной Звезды, медалями и польской медалью.

После окончания войны Рачкевич была демобилизована, но в 1951 году вновь призвана в ряды Советской Армии. До 1956 года служила в должности инструктора политуправления Группы Войск в Германии. С 1956 года, после выхода в отставку, переезжает в Москву и ведет большую общественную работу. Она прошла по боевому пути 46-го гвардейского полка, чтобы разыскать могилы пропавших без вести однополчанок. Благодаря этому в полку нет пропавших без вести. Все захоронения были найдены и приведены в надлежащий вид. Рачкевич Евдокия Яковлевна скончалась 7 января 1975 года и похоронена на Хованском кладбище.

До самого конца я сомневался, стоит ли включать материал о Евдокии Рачкевич в эту работу. Для меня оставался без ответа вопрос, искупили ли она и ей подобные свой грех перед расстрелянными и посаженными по их доносам своим участием в кровавой войне. Я, потерявший на этой войне отца, деда и других родственников, не смог сам найти такого ответа. За ответом я обратился к нескольким выжившим на войне фронтовикам, рассказав им как о результатах доносов, так и о фронтовых делах нашей героини. Меня поразило единодушие фронтовиков, которые категорически заявили, что фронтовые заслуги и награды не могут оправдать иудин грех, какими бы идеями и благими целями он ни вызывался.

По-разному складывались и судьбы военнослужащих, оклеветанных доносчиками. Большинство из них погибли в штрафных ротах и батальонах, были расстреляны или отбывали длительные сроки в сталинских лагерях. Но немногим повезло. К таким относится, например, Герой Советского Союза, лауреат Государственной премии СССР, российский и советский писатель, публицист и общественный деятель Владимир Васильевич Карпов (1922—2010 гг.). В апреле 1941 года, будучи курсантом Ташкентского пехотного училища, Карпов по доносу однокурсника был репрессирован[42].

В 1942 году он пять месяцев воевал в составе штрафной роты 629-го стрелкового полка 134-й стрелковой дивизии на Калининском фронте. За проявленное в боях мужество в феврале 1943 года судимость с него была снята. Служил командиром взвода разведчиков, получил звание старшего лейтенанта, участвовал в захвате 79 «языков». Указом Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1944 года В.В. Карпов был удостоен звания Героя Советского Союза. В 1944 году, после лечения тяжелого ранения, стал слушателем Высшей разведывательной школы Генерального штаба. Он автор многих произведений о Великой Отечественной войне.