Мгла над миром - Всеволод Алферов

Пока все складывалось даже проще, чем он думал: Наджад лез на рожон сам, без подталкивания и подначек со стороны.

– Последний Царь Царей тоже так думал, – это уже Кадар. – Устроил такое пекло, что нам только мечтать. Мы что, хотим того же?

– А что остается делать? Снова сидеть взаперти?

– Для начала признать, что мы не справляемся.

– В Царстве десятки тысяч магов. Что за вздор?

Верховный досчитал до трех дюжин, а потом для верности – до шести.

– Мы ходим по кругу, – наконец вмешался он. – Повторяем те же доводы из раза в раз. Никто не против, что с закатными колдунами нужно кончать?

– Разумеется, я за! – охрипшим голосом воскликнул Наджад. – Но я не собираюсь идти на уступки. Ни Семеди, никому другому!

– О том, что будет потом, подумаем после, – примирительно заметил Кадар. – Что тебе для этого нужно, Верховный?

– Убедиться, что все закатные змеи собрались вместе. Это можно сделать только одним способом: напасть на Район Садов. Со всей мощью. Если Семеди поймет, что мы близко, колдуны сбегутся на его крики о помощи.

В чертоге источника повисло молчание.

– Это… опасная затея, – высказал общее мнение Сафар.

– Не ты говорил, что мы почти неуязвимая толпа? Достаточно собрать большой отряд…

– И оставить Круг без защиты? – воскликнул Наджад.

Бездна, и этому человеку удается вертеть мнением Совета. Да ведь его собственное мнение капризней весенней погоды!

– Никто не говорит, что Круг останется без защиты, – терпеливо проговорил Первый. – Просто соберем в кулак как можно больше людей. И ударим по дворцовому кварталу.

– Я согласен, – решительно заявил Кадар.

– По крайней мере, нужно попробовать, – пожал плечами Сафар. – И поскольку Лайла разрешила голосовать за нее, то и она согласна тоже.

– Если вы все решили за меня, зачем вам мое присутствие?

– Ваши одежды, смотритель, – ответил за Верховного Мауз.

– Что?

– Ваши одежды. Они такие темные, что поначалу я принял их за черные.

– Ты имеешь влияние в Совете, Наджад, – пояснил Первый-в-Круге. – Если вместе с Кадаром ты будешь руководить отрядом, люди пойдут за тобой. Нам нужны черные одежды, в этой битве и в следующих. А защитой обители займется… скажем, та же Лайла. Господин ветров ей подсобит.

Даже в полумраке чертога было видно, как меняется настроение господина камня. Сперва он нахмурился, затем его лицо стало деланно безразличным, однако смотритель сам не заметил, как приосанился.

«Думай же, кишки Усира, думай! Не могу же я обещать черную ковву прямо…»

– Когда вы нанесете этот… удар? – довольно холодно поинтересовался Наджад.

– Думаю, за полдень? – Верховный бросил взгляд на Сафара, словно спрашивая его мнения. – Для нас жара не помеха, а Братья и солдаты к этому часу спекутся.

– Пусть будет полдень, – кивнул господин ветров.

– Полагаю, нам всем нужно подготовиться… – Наджад поднялся с новой целеустремленностью. – И мне хотелось бы обсудить с Сафаром… завтрашние действия.

Вряд ли маг ветра был так уж рад, но последовал за ним без возражений. Кадар задержался в проходе, ведущем во внешнюю часть чертога.

– Ты действительно предложишь его Верховным? – без обиняков спросил он.

– Когда и если все кончится… почему нет? Главное, чтобы он им не стал. Но это успеется.

– Боги, а ведь он сейчас донимает Сафара, правильно ли тебя понял! – В глазах наставника мелькнуло озорство. Мелькнуло и тут же угасло. – Надеюсь, ты не выжил из ума.

– Я тоже надеюсь, – Газван вздохнул, уселся на бывшее место Наджада и упер локти в колени. Добавить было нечего, поэтому он просто повторил: – Я тоже.

Подниматься через две ступени, в его-то возрасте, оказалось ошибкой. На самом верху, меж резными фигурами слоновой кости, Газван остановился. Тихо и сумрачно. Это прежде, когда он не звался, а был Верховным, в башне Основателей вовсю шуршали шаги, а лестничные пролеты перебрасывали друг дружке эхо голосов. Все это было прежде…

Старик со злостью толкнул тяжелую дубовую дверь.

– Ну? Что ты нашел? – рыкнул он. – Пошевеливайся, мальчик! У змей должны быть слабые места.

Ханнан сидел за его столом, почти скрытый грудой пыльных томов, глиняных табличек и свитков.

– Ничего, в чем бы я был уверен.

Голос чародея оставался ровным, но щеки под бородой залил предательский румянец. Вот и славно. А то не ровен час – о черную ковву начнут вытирать ноги.

– В этой обители полсотни хронистов! – напустился на него Верховный. – Я что, должен тебя учить? Не справляешься сам, так запряги их. Все лучше, чем отправить их на бойню.

– Не знаю, чем мне помогут полсотни недоучек… Которых к тому же сослали в архив из жалости! – дерзко добавил Ханнан.

Глава обители встал. О, он хорошо понимал, что не исполнил поручение: нервным жестом пригладил волосы, задел тяжелую бронзовую чашу – и хорошо, что она лишь покачнулась, иначе гранатовое вино положило бы конец старинным записям.

– Мы обязаны нащупать их подбрюшье. И быстро!

– Я знаю. Но пока что никаких слабостей.

Несколько мгновений они стояли так, сверля друг друга взглядами: как два припавших брюхом к земле, уже готовых к драке пса.

– Хорошо, – устало проворчал Верховный. – Вываливай все подряд. Ты же нашел хоть что-то?

Он сел на обшитую темным шелком скамью. Маг ожидал, что сейчас Ханнан заговорит, тот по праву выиграл эту схватку, но глава обители вышел из-за стола и опустился рядом на ковер. Подчеркнуто ниже Первого.

– Конечно, любая магия ограничена, – чародей потер виски. – Беда, что закатные колдуны иначе овладевают Даром. Мы не понимаем технику, а потому не видим их ограничений.

– Как они учатся?

– В Нагаде не обучают справляться с Даром, – начал загибать пальцы Ханнан. – Детей натаскивают на отзвук с заряженным объектом. И добивают затверженными формулами.

– Что это значит?

– Вы видели закатные статуэтки? Они такие… застывшие, безмятежные. Их привозят, когда вся сила уже выветрится. Нагади называют их «малыми наставниками»: это точное подобие мага, в котором силы пребывают в равновесии. Ребенка настраивают на статую. Тут один книжник, – Ханнан с усмешкой кивнул на кипу трухлявых листов, – кривится и называет их мастеровыми. Говорит, мы ученые, а нагади кустари.

– Эти кустари сожгли моего господина пламени, – пожаловался Первый.

– В том-то и дело. Мы учим медленно, заставляем направлять потоки, собирать и рассеивать. Похоже… на гончарное дело похоже, если честно. Вот глина, вот замысел – лепи, что пожелаешь. А у них все не так! Быстро, просто, формула, действие. Приемы отточены до мелочей, их повторяли столетиями. Но ни шагу в сторону.