Карта и территория. Риск, человеческая природа и проблемы прогнозирования - Алан Гринспен

Хотя инвестиции в продукты с коротким сроком службы (оборудование и программное обеспечение) в 2010–2011 гг. росли скромными темпами, общие частные инвестиции в основные средства в США упали немного ниже уровня, который должен был бы поддерживаться исторически с учетом недавнего всплеска корпоративной прибыльности.

Риск-менеджеры, особенно в финансовом секторе, которые сильно недооценили отрицательный хвостовой риск перед кризисом, потеряли уверенность в своей способности оценивать риски.

До 2008 г. единственный настоящий крах рыночных структур, о котором я знаю, произошел на один день на пике паники в 1907 г.

Из которых $789 млрд были потрачены к концу 2013 г.

Оценку закона в сравнении со стимулированием прямых инвестиций, начатом в то же время, см. в главе 3.

Понятия åx ante (предполагаемый) и ex post (реальный) связываются с именем шведского экономиста Гуннара Мюрдаля и используются в макроэкономике для описания процесса приведения в соответствие (ex post) несопоставимых уровней предполагаемых сбережений и инвестиций (åx ante) с помощью процентных ставок и рентабельности активов. Несмотря на то что у нас нет инструментов непосредственного измерения ex ante, мы считаем, что, если при определенной процентной ставке стремление к сбережению будет сильнее стремления к инвестированию, эта ставка будет падать, пока оба стремления не уравновесят друг друга. В обратной ситуации процентная ставка будет расти.

Thomas Huxley, «Biogenesis and Abiogenesis» (presidential address at the British Association, 1870).

Повторные эксперименты в реальном мире раз за разом дают одни и те же результаты. В экономике условия никогда не остаются достаточно стабильными, чтобы в точности воспроизвести результаты.

Разломы рыночной структуры к тому времени были ликвидированы.

Аукционные продажи полностью неликвидных активов на рынке с отсутствующим спросом практически всегда проводятся по ценам, за которые рынок сразу же ухватится, что и произошло в ситуации с новой инициативой Трастовой антикризисной корпорации (см. книгу «Эпоха потрясений»).

Chrysler уже получала финансовую помощь от правительства в 1980 г., но этот случай совершенно точно не имел прецедентов.

Исключением является депрессия 1896 г.

Harold Cole and Lee Ohanian, «New Deal Policies and the Persistence of the Great Depression: A General Equilibrium Analysis,» The Journal of Political Economy 112, no. 4 (August 2004): pp. 779–816.

Суммарный размер прибыли в производственном секторе, горнодобывающей промышленности и торговле (по данным Бюро переписи населения) более чем удвоился в течение 1993 и 1994 г. и достиг пика в 2000 г.

Цена = (Средняя почасовая оплата / Почасовая выработка) — Себестоимость дополнительной единицы продукции = Прибыль на единицу продукции, деленная на цену: 1 — [Средняя почасовая оплата / (Почасовая выработка, умноженная на цену)] — (Себестоимость дополнительной единицы продукции / Цена) = Маржа прибыли.

Конечно, рост производительности нефинансовых компаний по данным Статистического управления был больше, но в сочетании с надежными показателями для несельскохозяйственного сектора он подразумевал невероятно продолжительный сильно отрицательный рост производительности для всего некорпоративного бизнеса, и в связи с этим не учитывался.

Главный экономист ФРС в то время.

Laurence H. Meyer, A Term at the Fed (New York: Harper Collins, 2004), p. 125.

Реальный ВВП во время рецессии на деле рос, хотя всего лишь на 2,3 % в год, с 2001 г. до конца 2003 г.

Эти пятилетние прогнозы статистически привязаны в значительной мере к средним значениям за предыдущие 10 лет.

О проблеме политической культуры и уровнях и росте производительности см. главу 10.

Более широкий исторический измеритель, конечно, должен включать сельскохозяйственных рабочих и их выработку — ключевой компонент американской экономики в первой половине XIX в. Но два фактора заставляют при оценке долгосрочных трендов остановиться на несельскохозяйственном секторе. Во-первых, уровень производительности в сельскохозяйственном секторе намного ниже, чем в несельскохозяйственном. Во-вторых, доля рабочей силы, занятой в сельском хозяйстве, сократилась почти до 2 % (см. главу 6), и быстрое замещение сельских рабочих с низкой почасовой выработкой на несельскохозяйственных придало импульс росту национальной производительности труда и возникновению перекоса в сторону несельскохозяйственной деятельности. Но этот процесс закончился в 2004 г. и больше не повторится (пример 8.2.). Таким образом, в экономике специалисты по прогнозированию предпочитают пользоваться долгосрочными трендами в несельскохозяйственном секторе.

Оценка для 1870 г. основана на годовых темпах изменения 1,92 % в период 1870–1913 гг., определенных Ангусом Мэддисоном, чтобы получить показатели, согласованные с временным рядом, опубликованным Джоном Кендриком и Статистическим управлением Министерства труда, для периода с 1889 по 2012 г. (Angus Maddison, The World Economy: A Millennial Perspective. Development Centre of the OECD, 2001).

Я предполагаю, что удивительный уровень долгосрочной стабильности является в определенной мере отражением значительного размера и медленного роста основных фондов со средним возрастом свыше 20 лет. Понятно, что чем выше средний возраст, тем ниже скорость оборота и тем стабильнее поток подразумеваемых «услуг» от этих фондов в сравнении с другими факторами роста. Эти «услуги» ежедневно генерируются объектами капитальной инфраструктуры — нашими зданиями, производственным оборудованием, скоростными автомагистралями, системами водоснабжения и т. д. И этот относительно стабильный средний возраст сам по себе является очевидным отражением стабильности временнóго предпочтения людей, ключевой инстинктивной склонности.

Практически все разрушенные войной европейские предприятия были переоборудованы по последнему слову техники между 1950 и 1973 гг.

См. страновые данные в Angus Maddison, The World Economy: A Millennial Perspective. Development Centre of the OECD, 2001.

Процесс приспособления человека к реальному миру может создавать впечатление, что мы, как вид, становимся умнее. Но это также может доказывать то, что мир, в котором мы живем, становится сложнее. Дикая природа должна была казаться более ошеломляющей людям, которые жили одно или два тысячелетия назад. Но наши интеллектуальные способности на их самом высоком уровне, похоже, не сильно отличаются от способностей наших пращуров. Чтобы разобраться в этом противоречивом вопросе, см. James R. Flynn, Are We Getting Smarter (Cambridge University Press; 2012).

Прежде всего Джон Кендрик (Национальное бюро по экономическим исследованиям и Университет Джорджа Вашингтона) и Роберт Солоу (Массачусетский технологический институт).