Постскриптум. Поможет ли России Путин? - Алексей Пушков

Третий крупный кризис возник в результате войны между Грузией и Россией в августе 2008 года. Тогда НАТО резко осудило Россию за то, что она защитила своих граждан в Южной Осетии и Южную Осетию и Абхазию от агрессии режима Саакашвили. Для альянса действия России были «оккупацией» части территории Грузии. Вновь интересы и представления Москвы и Брюсселя фронтально столкнулись — на сей раз по поводу Кавказа.

Троекратное повторение кризисов говорит о том, что между сторонами существуют фундаментальные противоречия в подходах к мировой политике. Вместе с тем многократное объявление «нового начала» в отношениях между Россией и НАТО отражает и объективную потребность: мы находимся на одном континенте, и нам надо каким-то образом взаимодействовать. Проблема состоит в том, что это взаимодействие зиждется на очень шаткой основе.

Находясь в Москве, Расмуссен заявил: «По принципиальным вопросам мы на компромиссы не пойдем ». Что это означает? Это означает, что по принципиальным вопросам НАТО не собирается принимать во внимание интересы России. И на счет этого не должно быть никаких иллюзий. Расмуссену надо отдать должное — он это заявил на своей финальной пресс-конференции, чтобы никто в Москве на этот счет не обманывался.

За подтверждением «принципиальности» НАТО далеко ходить не надо. Взять такой серьезный вопрос, как будущее системы европейской безопасности. В своем нынешнем виде она строится вокруг НАТО. Как говорят эксперты, она «НАТОцентрична». И это вполне устраивает наших западных партнеров.

Но это не устраивает Россию, потому что она не входит в натовскую систему безопасности. В нее также не входит Беларусь, Молдавия, Украина и три закавказские республики. Более того, в НАТО не входят даже некоторые нейтральные страны Европы. То есть система безопасности под эгидой НАТО не носит всеобъемлющий характер. Поэтому Россия предлагает рассмотреть возможность создания новой системы, которая действительно могла бы считаться всеобъемлющей, для того чтобы на практике реализовать принцип неделимости европейской безопасности.

Эта инициатива, которую президент РФ Дмитрий Медведев выдвинул в прошлом году, до сих пор пользовалась в основном холодным приемом со стороны Запада. В то время, как такие страны-члены НАТО, как Словения, Португалия или Греция, были готовы обсуждать с нами этот проект, от наших американских партнеров мы с самого начала услышали, что система европейской безопасности на основе НАТО уже существует, а потому нет смысла придумывать что-то новое. Хотя официальная позиция США состоит в том, что они готовы «обсуждать» это предложение, реальная позиция администрации была такой же, как и у администрации Буша. Смысл ее состоял в том, чтобы под разговоры о готовности «обсуждать» эту идею на самом деле ее похоронить.

Второй вопрос, который возникает в условиях «нового этапа» в отношениях с НАТО, касается уже самой России. Сегодня высказываются идеи «стратегического альянса» с НАТО, вступления России в политическую организацию НАТО, и так далее. Но ради чего?

Как известно, НАТО модернизацией экономики — а именно это Дмитрий Медведев объявил главной задачей для России — не занимается. Если НАТО чем и занимается, то это модернизацией военной структуры Грузии и подготовкой вооруженных сил Грузии, возможно, для каких-то новых агрессивных действий. НАТО не будет заниматься модернизацией экономики России. От того, что Россия пойдет на уступки НАТО, к нам не хлынет поток западных инвестиций. Такие потоки, как показывает опыт Китая, зависят от того, насколько привлекательна для внешних инвесторов экономика страны, а также от ее перспектив.

Модернизация — это внутренний вопрос. Его надо решать за счет мобилизации внутренних источников и создания экономически привлекательного климата для инвесторов. Но не надо рассчитывать на зарубежного «дядю», который вдруг придет и непонятно из каких побуждений, ни с того, ни сего начнет модернизировать Россию и делать ее более сильной и более конкурентоспособной. Западный «дядя» в этом не заинтересован.

И третье: а на что мы, собственно, рассчитываем, когда говорим о «новом начале» в отношениях с НАТО? Чего мы хотим получить от этого? Если речь идет только о том, что стороны хотят помириться после кавказской войны, тогда это оправдано. Но если мы считаем, что получим от этой организации какие-то твердые гарантии, например, отказа от дальнейшего расширения на восток, то мы их не получим. НАТО постоянно подчеркивает, что оно будет расширяться на восток — это вопрос времени. Опять же, Расмуссен (и снова надо отдать ему должное) в Москве честно сказал, что он лично «не видит потребности в новом договоре» о безопасности в Европе. То есть генсек НАТО дал понять, что он предложение Медведева о коллективной безопасности НАТО не принимает, потому что НАТО устраивает та система безопасности, которая основана на самой НАТО и которая предполагает дальнейшее расширения альянса.

В силу всего этого нам следует подходить к взаимодействию с НАТО не просто с открытыми глазами, а с широко открытыми глазами. И не надо подпадать под магию слова «перезагрузка». У этого слова есть определенный шарм. Но за ним надо видеть реальные интересы сторон, реальное соотношение сил и реальные намерения НАТО.

Весной 2010 года Москву посетила т. н. «группа мудрецов» во главе с бывшим госсекретарем США Мадлен Олбрайт по прозвищу «стальная магнолия» (Олбрайт очень любит броши в виде цветков, отсюда и прозвище). Она представляла Североатлантический альянс, который поручил ей разработать основы новой стратегической концепции НАТО. Ее принятие запланировано на 19–20 ноября 2010 года, когда состоится саммит НАТО в Лиссабоне. В связи с этим оживилась дискуссия относительно того, как Россия должна вести себя по отношению к НАТО.

В настоящий момент прослеживаются две основные линии. Одна представлена в военной доктрине России, подписанной президентом в декабре 2009 года. Секретарь этого органа власти Патрушев публично озвучил основные положения доктрины. В ней говорится, что Россия рассматривает как угрозу дальнейшее расширение альянса в направлении ее границ. Угрозу представляет собой и стремление НАТО присвоить себе глобальные функции, т. е. выйти за пределы исторически сложившейся сферы своей деятельности, и начать заниматься проведением военных, миротворческих и других операций далеко за пределами Североатлантического региона, как НАТО уже и делает в Афганистане.

Официальная позиция альянса в вопросе о расширении, его стремление приблизить военную инфраструктуру стран — членов НАТО к границам России вызывает беспокойство в Москве. Недовольство этим обстоятельством прозвучало в начале февраля 2010 года на ежегодной международной конференции НАТО по вопросам безопасности в Мюнхене (той самой, где со своей знаменитой Мюнхенской речью выступил в 2007 году Владимир Путин). Выступавший на ней российский вице-премьер Сергей Иванов заявил, что Россия требует от НАТО полных разъяснений по поводу того, почему США будут размещать в Румынии и прилегающей к ней акватории Черного моря новые системы противоракетной обороны США.

Вторая точка зрения принадлежит Институту современного развития (ИНСОР). Это структура, председателем попечительского совета которой является президент Дмитрий Медведев, в силу чего на аналитические разработки ИНСОР обращается особое внимание. В своем последнем докладе, который называется «Россия XXI века, образ желаемого завтра», ИНСОР настаивает на том, что наша страна должна будет присоединиться к НАТО в недалеком будущем. Единственная оговорка, которая есть по этому поводу, — что это должна быть «изменившаяся НАТО». Т. е. если НАТО существенно изменится, то Россия, по мнению авторов доклада ИНСОР, должна стать его членом.