Сыщица начала века - Елена Арсеньева

«Наверняка стекла тонированные, – подумалаАлена. – Никто не увидит, что в машине сидят женщины с заклеенными ртами иглазами. Тонированные стекла, мягкий, словно вкрадчивый, ход, удобные,просторные сиденья, запах хорошей кожи – это дорогая иномарка. Судя по высотеступеньки, какой-нибудь джип. Или «Ровер», или «Лендровер», или… да что угодноможет быть: я ведь совершенно не разбираюсь в марках машин! Но главное,бесспорно, – дорогая машина. Значит, нас похитили не затем, чтобы вытащитьиз Светиных карманов ампулы с наркотиками, и не для того, чтобы стребоватьжалкий выкуп с полунищих врачих «Скорой». Интересно, знают они, что я нефельдшер? Наверное, знают, очень уж тщательно все продумано! Вызов был ложным,и, давая его, они заведомо не сомневались, что пошлют именно линейную бригаду –раз, что в ней нет обычного фельдшера – два. Им нужна не бригада вообще – имнужны конкретные люди. Кто именно – я или Света? Или мы обе? Почему, по какойпричине? Что может нас объединять?»

Ответа на этот вопрос пока не находилось. Логическая цепочкабеспрестанно прерывалась страхом, который вызревал где-то пониже желудка,мучил, словно разгорающаяся язва, и так и норовил вырваться криком. Но рот былзаклеен, и крик метался по телу, бился в горло, в голову, в грудь изнутри, какнекое существо, которое ищет выхода из темницы и не может его найти. Аленачувствовала, что ее трясет от этого глубоко запрятанного ужаса.

С правой стороны Алена ощущала тепло Светиного точно так жедрожащего тела, с левой сидел кто-то другой – крепкий, напряженный, чутьшуршащий.

«На нем куртка, но не кожаная. Шуршит совсем тихо –наверное, дорогая спортивная курточка! Да и тот дядька у подъезда был одет вочень неслабое кашемировое пальто. Попахивает хорошим парфюмом – ненавязчивотак. Жаль, я в марках мужских парфюмов спец невеликий, знаю только «Миракль» и«Фаренгейт», а это что-то другое, прохладное, ненавязчивое… У наших похитителейхороший вкус, они отлично одеты, у них дорогая машина. Для этого непонятногодела задействованы отнюдь не вульгарные отморозки. Почему?!»

Машина резко свернула, и что-то уперлось в бедро Алены.Что-то твердое… Да ведь это ее мобильный телефон, который лежит в карманекуртки!

Телефон, телефон… проку с него никакого, кто ей даст набратьномер? А ведь номер можно и не набирать. Если бы каким-то образом дотянуться дотрубки, нажать на кнопку вызова, активировался бы последний номер, которыйнабирала Алена. Вызов прошел бы, и человек, который возьмет трубку, мог быуслышать, что тут происходит.

А тут ничего не происходит. В машине полная тишина. Мягкоурчит мотор. Похитители молчат. Похищенные – тоже…

Ладно, это уже второй вопрос. Может быть, задергаться,заметаться, они начнут ругаться, усмирять ее, тот, кому позвонит Алена,услышит. Поймет, заявит в милицию, их запеленгуют по номеру включенногомобильного… Такое возможно в жизни? Или только в дамских детективах? Ладно,выяснится потом. Сначала – нажать на кнопку мобильника.

О господи, кому она звонила последнему? Сегодня – никому.Вчера – Свете, Денисову… Денисову последнему, точно! Когда пыталась извиниться.Вчера телефон у него был отключен. Сегодня – неизвестно. А вдруг включен?

Ну что ж, прыжок в неизвестность?

Руки ее были вытянуты вперед и зажаты между коленями, чтобне тряслись. Алене было противно, что похитители видят эту нервическую дрожь ипонимают, как ей страшно и жутко. Но теперь она плюнула (фигурально) на своереноме и приподняла руки. Пошевелила пальцами, разминая их. Почесала коленку.Почесала бедро.

Человек, сидящий рядом, ничего не сказал, но слегкаотстранился.

«Какая деликатность, с ума сойти! – с ненавистьюподумала Алена. – Он решил, что мне тесно! Или жарко! А может быть,подумал, что у меня началась нервная чесотка, и отстранился, чтобы незаразиться? Сволочь брезгливая! Я не просила меня похищать, а ты – назвалсягруздем, так полезай в кузов! Сиди и терпи!»

Впрочем, внезапно проснувшаяся брезгливость или деликатность«сволочи» были ей очень на руку. В буквальном смысле слова. Даже на обе руки,ибо их удалось беспрепятственно переместить к правом?? бедру и нашарить-такисквозь ткань куртки мобильник. Где, где тут эта кнопка? Не выключить бытелефончик невзначай!

Приходилось уповать исключительно на господа бога.Быстренько взмолившись, Алена дважды нажала то, что казалось ей кнопкой вызова,и замерла. Первое нажатие вызывает из памяти последний номер. Второе активируетего. Должно пройти какое-то время, прежде чем пройдет сигнал, прежде чемДенисов ответит на вызов… Если ответит. Ну, дадим ему полминуты, условно говоря,а потом начинаем интенсивно дергаться.

«Один, два, три, четыре… десять…» – отсчитывала она секунды,как вдруг сидевший справа человек вздрогнул и зашарил в карманах. До Аленыдонеслось чуть слышное гудение вибратора.

– Черт! – послышалось сдавленное восклицание спереднего сиденья. – Мы не забрали у них телефоны! Обыщи их, быстро!

Холера! Вот же холера ясна! Это же надо такой невезухепроизойти, чтобы именно в эту самую минуту какая-то злая сила позвонила одномуиз похитителей – и они спохватились, что у пленниц осталось средство связи!Сейчас они увидят, что…

Чьи-то руки обшарили ее, вынули телефон, однако негодующеговопля не последовало. Похоже, Алена все-таки нажала не на ту кнопку, никто незаметил, что она пыталась позвонить…

Итак, этот вариант попытки спасения отпал. Единственное,какой был во всем этот смысл, это что Алена вычислила: в их похищенииучаствовали трое мужчин. Трое, а не двое, как ей показалось сначала. Один сидитрядом, другой – за рулем. Сдавленный шепот прилетел справа – оттуда, где напереднем сиденье обычно размещается пассажир. Определенно около Светы никто изних не сидит, иначе было бы гораздо теснее. Странно, что их охранник не селмежду пленницами, чтобы лучше контролировать их движения. Оплошал… а впрочем,им все равно не удалось воспользоваться этой оплошностью.