Возраст любви - Бертрис Смолл

Лязг металла разнесся по двору, и мужчины попадали на колени.

— Вы двое, — велел Рис, — откройте ворота пошире и проследите за нашими конями. Остальные пусть идут в зал.

И он повел их в зал, неся голову де Боуна на пике. Солдат отправили в подземелья и рассадили по камерам, поскольку Мирин хотел лично поговорить с каждым, прежде чем выслушивать клятвы верности. Люди де Боуна, понимая все это, не противились. Рис присоединился к тестю и Мортимерам. Джунию и Саймона развели по разным углам и приставили стражников.

— Где священник? — громко позвал Мирин Пендрагон. Служитель Божий выступил вперед.

— Ты знаешь, что делать, святой отец. Приведите мою дочь и молодого де Боуна.

— Отец! — снова попыталась вступиться за любовника Джуния.

— Тебя сейчас обвенчают с любовником, девушка. Разве не этого ты хотела? — холодно спросил отец.

— Помилосердствуй, отец! — взмолилась девушка.

— Я выкажу ему куда больше милосердия, чем он — тебе. А теперь замолчи, девушка. Пора принести обеты человеку, который станет твоим мужем.

— Если ты собираешься убить его сразу же после свадьбы, я не стану венчаться, — вызывающе воскликнула Джуния. — Если это единственный способ сохранить ему жизнь, значит, так тому и быть!

— Джуния, во имя всего святого, — вмешался Саймон. — позволь восстановить твою честь, прежде чем я умру. Заклинаю, сделай, как я прошу!

— Но если я не соглашусь, он не убьет тебя, ибо моя честь по-прежнему будет запятнана, — наивно возразила Джуния.

— Милая, я уже мертвец, — тихо пояснил Саймон. — Стань моей женой. И позволь мне сойти в могилу прощенным. Наша любовь с самого начала была обречена. — Он нежно взял ее руки в свои. — Пожалуйста, любимая, сделай это для меня. Чтобы я смог почить в мире.

Слезы полились по лицу Джунии. Она нерешительно кивнула.

Молодую пару поставили перед священником и велели соединить руки. Священник наспех пробормотал полагающиеся слова и объявил Джунию и Саймона мужем и женой. Они поцеловались долгим сладостным поцелуем. Потом священник отвел Саймона в сторону, и Джуния с возрастающим ужасом наблюдала, как ее муж встал на колени и начал тихо говорить что-то. Она снова повернулась к отцу и в отчаянии протянула к нему тонкие руки.

— Отец! Молю тебя, во имя Господа нашего пощади Саймона, — зарыдала она. — Он — все, что мне нужно от жизни! Я люблю его!

Она неожиданно рухнула на колени и обхватила ноги отца.

— Отпусти его! Обещаю никогда больше не встретиться с ним! Отец! Отец! Смилуйся! Оставь ему жизнь!

Но Мирин отвернулся от плачущей дочери.

— Честь Пендрагонов, Джуния, твоя честь, моя честь должна быть отмщена. Прости, дочь моя. Но другого способа нет.

— Ты еще худшее чудовище, чем Хьюго де Боун! — взорвалась она. — Если убьешь Саймона, я никогда тебе не прощу!

— Ты отпустил ему грехи, священник? — спросил лорд Дракон.

Саймон встал и подошел к ним.

— Еще минуту, господин, — спокойно попросил он Мирина и, обняв Джунию, заглянул в ее лицо.

— Твой отец прав, любимая. Похитив твою добродетель, я лишил тебя чести. Наша свадьба частично вернула тебе эту честь. Но только моя жизнь может возместить то, что случилось с тобой. Мне не следовало в тот день приезжать на свидание, но так хотелось увидеть тебя в последний раз. Мне так жаль, Джуния, но, поверь, я никогда бы намеренно не причинил тебе зла, моя драгоценная любовь.

— Саймон! — вскричала она. — Я люблю тебя!

Слезы лились ручьем. Она проведет остаток жизни в слезах и трауре по нему.

— И я люблю тебя, дорогая жена, — ответил он. — Но теперь мне нужно уйти, а ты, Джуния, должна продолжать жить и надеяться на лучшее будущее.

Он нежно коснулся ее губ в последнем поцелуе и, отстранив девушку, повернулся к Мирину.

— Я готов, господин.

Лорд Дракон протянул ему чашу с вином.

— Моя любимая Горауин дала мне с собой мешочек с ядом. И сказала: если я посчитаю, что ты заслуживаешь легкой смерти, то должен дать его тебе в чаше вина. Обещаю, боли не будет. Ты просто уснешь.

— Нет! — вскрикнула Джуния, бросившись вперед в бесплодной попытке перехватить чашу.

Но Рис Фицхью остановил ее.

— Замолчи, Джуния, черт бы тебя побрал! — прошипел он, с силой сжимая ее плечо. — Саймон показал себя отважным и благородным человеком! Хочешь сломить его дух?

Тонкие пальцы Саймона обвились вокруг чаши. Поднеся ее к губам, молодой человек без колебаний выпил все, до конца. Чаша почти сразу же выпала из его рук, а сам он рухнул на пол.

— Джуния, — прошептал он, свернувшись в комочек. Сердце билось все медленнее. Последней сознательной мыслью было, что Мирин Пендрагон не лгал. Боли не было. Совсем.

Джуния закричала и, вырвавшись из железной хватки Риса, бросилась на тело Саймона. Рука потянулась к чаше. Она бы выпила остаток, но Рис, вовремя поняв ее намерения, пинком ноги отправил чашу в другой конец зала. Джуния подняла голову и, пронзив его злобным взглядом, повернулась к отцу.

— Будь ты проклят, убийца Саймона!

— Глупое дитя, я стер пятно с нашей чести.

— Зачем мне честь, когда я потеряла единственного человека, которого могла любить? — завопила она. — Разве честь согреет меня в холодные зимние ночи? Разве честь даст мне сына? Проклинаю тебя и твою честь!

Она прижала к груди мертвеца и принялась укачивать как ребенка.

— Положите его на высокий стол, — велел Мирин. — Он сгорит вместе с замком.

— Нет, — свирепо вскинулась Джуния. — Ты похоронишь его, как подобает, рядом с матерью! Саймон достоин христианских похорон! Это будет твой свадебный подарок мне, отец!

У нее было такое решительное лицо, что лорд Мортимер выступил вперед.

— Пусть будет, как просит она, друг мой, — вмешался он. — В конце концов, это не так уж и много.

— Так и быть, — согласился Мирин. — Возьми людей де Боуна, дочь, и похорони своего мужа. А ты, Рис, приведи двоих из подземелья и иди с ними.

— Я тоже пойду, — вызвался Бринн. Лорд Дракон изумленно уставился на сына.

— Он был моим другом, отец, — спокойно пояснил мальчик. — И был добр ко мне.

— Он обесчестил нас, Бринн, — возразил Пендрагон.

— Саймон был моим другом, — повторил Бринн и, подойдя к сестре, осторожно разжал ее руки и поднял с пола.

— Пойдем, Джуния. Мы должны похоронить его вместе. И, повернувшись к Кейди и Элге, которые тихо всхлипывали, боясь навлечь на себя гнев лорда Дракона, сказал:

— Вы тоже пойдете с нами.