Шлейф сандала - Анна (Нюша) Порохня

ли бы в этом мероприятии стали участвовать люди с положением… Скорее всего, напомаженные мужчины принадлежали к более низким слоям общества, но стремящиеся выглядеть как московские «денди».

В глазах Жюля мелькнуло превосходство. Видимо, он считал, что находится в заведомо выигрышном положении. Но вот я была другого мнения.

- Предлагаю всем зрителям пересесть на приготовленные для вас стулья у дальней стены, - сказал он, обращаясь к клиентам. – Чтобы вы могли насладиться этим представлением, которого так жаждала мадам Волкова!

Фу! Он и меня назвал на иностранный манер! Вот же мерзкий мужичонка!

- У меня нет никакого желания становиться «мадам», - холодно произнесла я. – Русской женщине не пристало отзываться на заграничные обращения.

- Да уж… это моя оплошность… - скривился Жюль. – Мадам вы не станете, даже если вас удочерит король Франции!

Я окинула его надменным взглядом, но ничего не ответила. Еще не хватало опускаться на его уровень.

Тем временем зрители пересели на стулья, которые слуги расставили так, чтобы центр салона оставался на виду и Жюль манерно вскинул свои беленькие ручки.

- Начнем же! В одно кресло садится моя модель, во второе модель цирюльницы Волковой! И так все три человека! Прошу вас, Елена Федоровна, займите свое место слева.

Из подсобного помещения показались несколько помощников, и я удивленно поинтересовалась:

- Вы будете пользоваться их услугами?

- А как ты думала? – оскалился он в неприятной ухмылке. – Мне по статусу положено. Нужно соображение иметь, прежде чем затевать что-то!

- Прошу прощения! Разрешите? Благодарствую!

Услышав знакомый голосок, я медленно повернулась к дверям. Ё-маё… Между мужчинами лавировал Прошка с деловитой мордашкой. Его волосы были идеально уложены, а чистая рубаха все еще хранила на себе складки от хранения в сундуке. Он ее при мне еще ни разу не надевал, пояснив, что рубаха для серьезных мероприятий. В церковь на большие праздники или на чьи-то похороны. Штаны Прошки с лоснящимися коленками Акулинка видимо выгладила чугунным утюгом, и они засияли пуще прежнего, складками ложась на новые боты.

Он подошел ко мне, взял за руку, после чего непонятно зачем поклонился во все стороны.

- Прохор Лукьянович Лобяшкин. Помощник Елены Федоровны.

По залу пронесся хохот, но мальчишка совершенно не смущался. Он осмотрел столик с инструментами, таз и проверил полотенца. Я же находилась в таком шоке, что не могла вымолвить и слова. Ну, вот как? Как бороться с ним? Хотя, наверное, делать этого и не стоило. Такого парня, как Прохор, еще поискать нужно.

- С таким-то помощником вы, несомненно, одержите победу! – неестественно высоко засмеялся Жюль. – Желаю удачи!

- И не сумлевайтесь, - спокойно произнес Прохор. - Удача сама не приходит: ее работа за руку приводит.

Мне хотелось его расцеловать.

И началось…

Жюль пригласил в кресло Мишеля со странной прической с косым пробором и все теми же неизменными кудрями.

- Сейчас я покажу вам прическу под названием «Елисейские поля»! – объявил хозяин салона, демонстрируя в улыбке мелкие зубы. – Она популярна во Франции, и ее носит даже сам король Луи Наполеон третий!

Ага, как же! Ходит король в буклях. Вот кому он это заряжает?

Тем временем Жюль повернулся ко мне, давая понять, что я тоже должна анонсировать свою предстоящую работу.

Мой взгляд за долю секунды оценил «что почём». Я жестом пригласила самого заросшего мужчину и весело объявила:

- Сегодня я хочу познакомить вас с прической под названием андеркат! Она относится к числу стрижек, не требующих укладки, что будет очень удобно для мужчин с прямыми волосами, которым надоело устраивать на голове «Елисейские поля»! К ней подойдет конусообразная борода, например такая, как «утиный хвост». Это настоящая находка для ярких мужчин, но она требует ухода. Для этого есть специальные масла. Их я тоже использую после того, как приведу бороду в порядок.

Мы взялись за работу и головы зрителей только и успевали поворачиваться то влево, то вправо. Прошка оперативно подавал мне горячие полотенца, носил воду и все это с таким видом, будто обслуживал того самого пресловутого Наполеона третьего.

Со стороны Жюля несло палеными волосами, какими-то сладковатыми отдушками. Он что-то шипел своим помощникам, требовал сахарную воду и явно нервничал.

- Я закончил! – он махнул рукой, отгоняя слуг. – «Елисейские поля», дамы и господа!

Мишель встал, и хозяин салона повел его ближе к зрителям.

- Пусть меня Господь милует… - прошептал Прошка, наблюдая за ними. – Такое на башке носить…

Теперь пробор на голове Мишеля начинался возле уха, накрывая голову кудрями, которые походили на покореженную горячим пластмассу. Сахарной воды Жюль не пожалел и такую прическу можно было смело носить вместо головного убора.

- Шикарная волна! Шикарная! – повторял Жюль, получая удовольствие от своего шедевра. – С такой прической вы будете вызывать восхищение во всех модных салонах Москвы и Петербурга!

Кто-то даже начал хлопать ему, выражая восторг. Ну а как? Естественно у модного парикмахера были свои поклонники. Да и мода как раз подразумевала такие вот кандибоберы. Это я со своим новаторством наглым образом ворвалась в их кудрявый мирок.

Они, наконец, вернулись на свое место, и я подбадривающее улыбнувшись своему клиенту, шепнула:

- Не смущайтесь. Вы отлично выглядите.

И это было действительно так. Молодой мужчина сам по себе оказался с приятной внешностью, а модная прическа вообще преобразила его. Надень на него стильные шмотки из двадцать первого века и все, брутальный красавчик готов!

- Невероятно! – воскликнула женщина в шляпке, украшенной цветами. – Это нечто совсем необычное! Но как фасонисто!

- Вы только посмотрите! – произнес следом мужчина с тростью. – Это ведь садовник Разумовских! Господь свидетель, встреть я его на улице, подумал бы, что передо мной англичанин!

Я покосилась на Жюля. Тот покраснел до корней своих напомаженных волос, излучая ярость. Но ему все же удалось взять себя в руки.

- Продолжим! Анатоль, прошу вас! – он пригласил вторую модель, швыряя слугам пелерину после Мишеля. – Вторая прическа «Рандеву на берегу Сены»! Очень романтичная! Она не оставит равнодушной ни одну барышню!

Жюль стрельнул в меня злобным взглядом. На его лбу выступили капли пота, и он смахнул их кружевным платочком. Похоже, все пошло не так, как он себе представлял.

Я же снова посмотрела на своих мужчин и обратила внимание на то, что у одного из них волосы волнистые. Романтики, говоришь, отсыпать тебе? Так держи!

Кивнув молодому человеку, я повернулась к