Дело гастронома № 1 - Евгений Латий

– Да, но… – Боков запнулся, понимая, что Маша, узнав об освобождении Антона, тотчас побежит к нему, а это значит, что их роман еще больше укрепится, и повинен в этом окажется он, майор Боков.

Такая вот нелегкая задачка стояла перед Боковым, и он колебался, не зная, что ответить Маше: то ли сказать правду, что Антон давно дома, то ли солгать и тем самым, может быть, спасти несчастный брак своего друга – полковника.

– За что вы его арестовали?! Отвечайте! – строго потребовала она. – Из-за романа со мной?!

– Ну что вы? – поморщился он. – Вы плохо знаете своего мужа! Антон был арестован за чтение и распространение запрещенной литературы.

Маша вспыхнула, на мгновение задумалась.

– Это я принесла ему на прочтение роман Солженицына «Август 14-го», я его университетский педагог, – покраснев, призналась она. – Считайте это моим чистосердечным признанием и арестуйте меня! Я виновата во всем, я, а не он!

Она снова схватила его за руку. Глаза ее горели. Боков растерянно оглянулся по сторонам. Маша протянула ему обе руки, чтоб он надел на них наручники. Боков поморщился, огляделся по сторонам: такой выходки он от этой хрупкой филологини не ожидал.

– Ведите себя пристойно, Мариванна! И хватит этих бабских истерик! Совершили столь глупый проступок, так сделайте выводы. А теперь идите домой и выспитесь хорошенько.

Он поморщился, протиснулся боком между Машей и решеткой сквера и двинулся дальше.

– Подлец! – громко бросила ему вслед Маша.

Бокова это задело, он обернулся, недоуменно взглянул на нее. Маша на мгновение застыла.

– Ну, знаете… – сердито пробурчал он, и его лицо исказилось от гнева.

Маша резко развернулась и ушла.

Беркутов посмотрел на часы: до открытия гастронома оставалось одиннадцать минут. Беркутов вышел из кабинета, готовясь к очередному утреннему обходу. Люся лихо стрекотала на машинке. Увидев директора, она сухо ему кивнула и снова уткнулась в машинку: видимо, все еще сердилась на то, что он не взял ее в любовницы.

«Все же она глупенькая! – окинул ее насмешливым взглядом Беркутов. – Мать с ранних лет уборщица в детском саду, все время жили бедно, впроголодь, нищета, как говорится, задавила, вот ей и захотелось выскочить на глянцевую поверхность жизни. А она юная, симпатичная, с хорошей фигуркой! Так что понять ее можно. А разве меня нельзя?» Беркутов усмехнулся.

Из кабинета Зои вышла Лида в строгом черно-белом деловом костюмчике, улыбнулась ему. И он ласково улыбнулся ей. Люся бросила на них ревнивый и завистливый взгляд. Беркутов снова взглянул на часы: до открытия оставалось пять минут.

– Пора-пора! Пойдем! – проговорил он и первым двинулся в торговый зал.

За ним с блокнотом в руках двинулась Лида. Директор всем приветливо улыбался, со всеми здоровался. Как обычно, все подмечал, вежливо и тихо делал замечания, Лида записывала их в блокнот. За пять минут обход был завершен. Беркутов остановился посредине торгового зала, посмотрел на часы. Все замерли. Стрелки показали ровно восемь часов. Директор перехватил взгляд бабы Нюры и махнул ей рукой.

– Все, начинаем работать! – громким голосом объявил он. – Открыть гастроном! – скомандовал он.

Уборщица тетя Нюра с торжественно-серьезным лицом открыла двери. Покупатели с шумом стали заполнять торговый зал. Беркутов быстрым шагом двинулся к себе. Лида еще о чем-то разговаривала с продавщицей кондитерского отдела.

Беркутов вошел в приемную, где директора уже поджидали шесть просителей. За день он пропускал больше тридцати. Еще больше пропускали раньше Зоя, Анилина и Лида. Каждый день больше ста выходило. А ведь это лишь малая часть их работы. Увидев директора, все почтительно поднялись, закивали головами. Беркутов со всеми поздоровался за руку. За Беркутовым вошла Лида, заулыбалась, увидев просителей.

– Дорогие мои, я рад всех видеть! – улыбался он. – Однако, к сожалению, я срочно должен отбыть в управление! А потому со всеми вопросами и просьбами прошу к Лидии Санне!

Лида выступила вперед.

– Прошу ко мне, товарищи! Я временно располагаюсь в кабинете Зои Сергеевны, она пока в командировке. Все ваши просьбы я, не мешкая, рассмотрю.

Лида кивнула всем, улыбнулась, вошла в кабинет Зои. Посетители переместились поближе к кабинету Платоновой. Заметив хмурую Люсю, Беркутов приветливо улыбнулся и ей. И та, пересилив себя, ласково улыбнулась ему. Беркутов прошел в свой кабинет.

Георгий Константинович закрыл кабинет на ключ и только тогда смог сбросить эту приветливо-улыбчивую маску. Покрутил головой, разминая мышцы шеи. Отер ладонью лицо, вытащил платок, вытер руки, взял со стола бутылку минеральной воды, налил полстакана и неторопливо, мелкими глотками выпил. Добрался до своего кресла, сел, раскинул руки в стороны и несколько секунд сидел в таком положении.

– От Москвы до Бреста нет такого места, где бы не бродили мы с тобой… – пропел он и вдруг задумался. – На войне я еще вспоминал Бога. А потом забыл!.. И вот теперь бесы готовы разорвать меня на части… – прошептал он и неуклюже осенил себя крестным знамением.

И ему вдруг стало легче. Так вдруг показалось.

Антон проснулся утром от резких звуков, доносящихся с кухни. Там что-то звякало, стукало, шипело, и в первые несколько секунд липкий страх объял его, ибо он не понял, где находится. Антон огляделся, узнав свою комнату, но, еще не веря самому себе, вскочил с постели и выбежал на кухню. Там уже хозяйничала мать.

– Мама!

Он бросился к ней. Они крепко обнялись. Зоя не выдержала, закрыла лицо руками, повернулась спиной и разрыдалась. Антон нахмурился.

– Мам, что случилось?!

Он тронул ее за плечо. Она замахала руками, шумно задышала, отходя в сторону.

– Да что это с тобой, мам?! – встревожился он.

Зоя успокоилась, обернулась к сыну. Даже попыталась улыбнуться.

– А что могло случиться, сынок? Ничего не случилось. Все хорошо. Просто немного устала. Эти поездки в провинцию жутко выматывают!

Она вернулась к плите, стала переворачивать котлеты и помешивать картошку.

– Это с тобой что-то случилось, верно? – Она обернулась и пристально посмотрела на него.

Антон поник головой.

– Ты все знаешь?

– Я, возможно, не все знаю, ты мне сам лучше расскажи!

– А что рассказывать?

– Как тебя арестовали. Почему я узнаю от посторонних, что ты читаешь запрещенную литературу?! И что тебе светит срок до шести лет?! Или я ошибаюсь?!

Он помолчал, потом сказал:

– Ты не ошибаешься.

– Про твою дикую связь с Мариванной я и слышать не желаю! Тут она виновата, не ты! Но про запрещенную литературу, выходит, все правда?