Ведьма и закон. Рождение легенды - Евгения Чепенко

Веснушчатый нос недовольно дернулся. Мадемуазель не понравилась формальность. Для него она привыкла быть Рыжиком – Лик ощутил новые грани связи, соединявшей их. Читать чужие эмоции оказалось занятием приятным, даже завораживающим.

– Беременные волчицы, – напомнил Лои.

– Сигюн. – Эйдолон нехотя отвернулся от Маруси.

– Да?

– Ты знаешь точное мгновение, когда Локи увлекся Пелопом?

Богиня отрицательно покачала головой.

– Не больше твоего. Я никогда не спрашивала.

– Думаешь про то замечание Кости о ней, что она знала выходы ангелов, но не знала турса? – вмешался Зверобой. – Книга существовала там и была у нее?

В гостиной на мгновение воцарилась тишина. Мосвен стало окончательно не по себе – тишина окончена. Перед глазами кошки промелькнули рисунки Умэтаро, а следом пропитанный кровью алый снег под головой Нефера и его безжизненное тело. Картина, которую ей не забыть больше никогда. Она сильнее сжала пальцы Клеомена. Черт опустил взгляд на побледневшее обеспокоенное лицо Мосвен. Тихо, в целом не обращаясь ни к кому, она спросила:

– Сколько же реальностей было и в скольких мы умирали?

– За десять лет жизни без отца, – раздался знакомый Ликургу голос с балкона. – Мы прошли через множество реальностей. Вы не захотите знать, сколько их было.

В проеме двери показался Азазель, а следом и его объемные крылья.

– Спокойно, ведьма, – поднял руку ангел, смерив Козлову насмешливым взглядом. – Не нужно серебрить хромотипию для твоего бога. Я не враг вам. Ну и в целом имей совесть, ты мой палисадник вытоптала безнаказанно и полностью.

– Так высади новый, – вступился за Русю Зверобой.

– Извини еще раз, черт, за прошлую встречу, – Азазель взглянул в хмурое лицо дитя пламени и флоры. – Нинхурсаг нужна защита. Вы так и так придете, но на этот раз она просит появиться вас раньше, чем нападут мои братья.

Лик незаметно взял Марусю за руку и завел себе за спину, лишь после этого заговорил:

– Сколько их?

– Считая меня, триста тридцать. Десять взводов по тридцать два ангела, плюс командир. Еще надо бы девушку отсюда увести, – ангел посмотрел на Милу. – С каждой минутой развития сила ребенка возрастает. Я уже услышал его издалека, и Михаил услышит или чего доброго Гавриил с Рафаилом. Остальные пятеро не так тяжелы в бою.

– Силу ребенка? – Лои поднялся и встал перед Милой, загородив ее от взгляда незваного гостя.

– Я бы сначала прояснил, почему пятеро, а не шестеро? – остановил лугару Клеомен.

– Шестой – первый сын и сильнейший из нас, но он в битве никогда не участвует. Он, как я, только немного не в себе.

Руся хмыкнула.

– Люцифер что ли?

– Что ли, – вполне серьезно кивнул Азазель. – И я бы так опрометчиво брата не звал. Он слышит каждое упоминание своего имени. К слову, он наставник Арно, и новое дитя имеет к нему самое прямое отношение. А поскольку он убил Создателя и с тех пор не дает воинству завершить программу, ваш ребенок, – ангел пристально посмотрел в глаза лугару, – в еще большей опасности. Нинхурсаг и я давно пытаемся остановить этот бесконечный цикл. В этой ветви она поддалась планам Изгнанного, направленным на нее: привела в миры сына, дала Атуму дочь, помогла завершить преобразование плода волчицы.

– Знания Арно от Люцифера? – уточнил Зверобой.

Азазель на мгновение раздраженно прикрыл глаза.

– Не зовите.

Лик задумчиво постучал пальцами по бедру. Рука Рыжика все еще лежала на его плече, он чувствовал ее готовность в любой момент кинуться в бой. Такая готовность исходила от каждого создания в гостиной. Даже Всемила свирепо сопела, недовольная всем и вся.

– Что с моим ребенком?!

– Девочка будет управлять временем и пространством так, как дано нам.

«Ну, тогда это какой-то апокалипсис, и он меня убил». Рыжик оказалась права. Снова. Лик нахмурился. Картина сложилась полностью, осталось прояснить лишь некоторые детали.

– Кто ваш создатель?

Азазель пожал плечами, крылья за его спиной непроизвольно дернулись вслед за этим жестом.

– Не знаю, никто из нас не знает. Лично с ним жил и общался только Первый сын.

– Гуниду Дингир? – уточнила Руся.

Азазель вдруг исчез из поля зрения и появился в дальнем конце комнаты, у окна. И в это же мгновение в гостиную знакомым путем вошел гиена.

– Моя прекрасная умная ведьма, ты звала меня?

Мос зашипела, а следом утробно зарычала, облачившись в шкуру хищницы. К голосу белого леопарда присоединились волчьи. Голубое пламя разбежалось от двух остроконечных хвостов, ударивших по полу, и кольцом охватило Гуниду.

– Отпустите его, – скомандовал Лик чертям и жестом попросил Сигюн убрать топор. Он вновь, благодаря Рыжику, созерцал множество ветвей вероятных событий, и ни в одной из них Люцифер, носящий лик сына Нинурта и Гулы, не проявлял агрессии. Из неприятного Эйдолон видел лишь странноватую искреннюю привязанность Дингира к Марусе.

– Иди ко мне, – гиена с улыбкой глядя на ведьму протянул обе руки ей на встречу. – Они пойдут с братом, а ты пойдешь со мной.

Пламя погасло, и стало заметно, что фигура Дингира колеблется, будто марево, и приобретает черты статного белокурого юноши. В ярких синих глазах таились нежность, любовь и что-то еще. Маруся не разобрала что именно.

– Ладно, – вздохнул Люцифер. – Его тоже бери.

Стараясь проанализировать происходящее как можно тщательнее, Руся подвела камеру чуть ближе. Она чувствовала недовольство, раздражение и беспокойство Лика, и ощущала искреннее тепло со стороны Дингира. Или Люцифера – она не совсем разобралась, каким образом работала оболочка ангела. Гуниду казался вполне живым созданием. В синих глазах промелькнула ласковая насмешка.

– А он живой, – ответил на мысли Руси Люцифер. – Мы оба живые, и одно целое. Я покажу тебе. Пойдем, – он вновь протянул руки. – Остальным лучше поторопиться. Берегиня и аниото уже в Пустошах. Туда же отправится турс с Женей и сыном Нинхурсаг.

Руся почувствовала, как шевельнулся Лик и потянул ее за собой к Люциферу. Она не ожидала, что шеф решение примет так быстро. Ее бог никогда не действовал поспешно. Или не поспешно? Ведьма нахмурилась, стараясь припомнить, сколько времени она раньше тратила на анализ и взвешивание всех «за» и «против» в подобных ситуациях. И тратила ли вообще?

– Руки, – тихо обратился Лик к ангелу.

Люцифер убрал протянутые к Марусе ладони.

Эйдолон жил и ориентировался одновременно в десятках временных ветвей. Ангел, стоящий напротив, существовал так же. Если бы не недавний бой с Гавриилом, Лику пришлось бы туго теперь. Привыкнуть к калейдоскопу множества вероятных реальностей, точно различать их между собой – задачи сложные, но вести по сути существующий везде и несуществующий нигде спор с сильным расчетливым противником – это что-то за гранью.