Господин Зима - Терри Пратчетт

Тир-Ньян-Ягг действительно сродни волшебной стране вечной юности: несмотря на свой почтенный возраст, нянюшка Ягг по-прежнему молода душой и отличается удивительным жизнелюбием.

Стр. 211

…тяжёлый случай пед фекундис.

«Медицинский» термин, использованный нянюшкой Ягг, это на самом деле слегка искажённая латынь нашего мира: Ped Fecundis, правильнее было бы Pedes Fecundi «плодоносные ноги», от лат. pes, pedis «нога» и fecundus «плодородный».

Стр. 293

Корнукопия, он же рог изобилия (от латинского cornu «рог» и copiae «изобилие») — символ богатства и плодородия, заимствованный из древнегреческой мифологии. Это рог в прямом смысле слова: коза Амалфея, вскормившая своим молоком младенца Зевса, однажды сломала себе рог, зацепившись за дерево. Нимфы подобрали этот рог, наполнили плодами и подали Зевсу, а тот пообещал, что из рога для них прольётся всё, чего бы они ни пожелали. В Плоском мире в истории происхождения рога тоже фигурирует священная коза: «Слепой Ио сотворил Корнукопию из рога священной козы Альмегии, чтобы накормить двух своих детей от богини Бисономии».

В нашем мире это один из атрибутов богини правосудия Фемиды (в одной руке у неё весы, в другой — корнукопия), а также Плутоса, бога богатства. Корнукопия имеет вид изогнутого рога, из которого сыплются цветы, орехи, плоды и прочие блага. В европейских мифологиях встречаются волшебные неиссякаемые сосуды, источники всяческих благ (снеди, питья, порою даже бессмертия), по своей функции сходные с рогом изобилия, — например, волшебный котёл Аннуна в валлийской мифологии, или Святой Грааль средневековых легенд.

Стр. 344

— Лодка моя лодочка? — предложил Туп Вулли.

Эта английская детская песенка необыкновенно популярна: её поют скауты в походах, она может использоваться как «игровая»: дети усаживаются друг напротив друга и «гребут» сцепленными ладошками. В песенке всего один куплет:

Однако существует огромное количество шуточных переделок и добавлений, в духе:

Стр. 373

Это вот звалось Лимбой, потому что раньше дверь тут оченно низкая была.

Лимб в средневековом католическом богословии — это место, где пребывают души, не попавшие в рай (и не заслужившие ада с его вечными муками либо чистилища), например души некрещёных младенцев либо души добродетельных нехристиан, которые умерли до пришествия Иисуса Христа. Итальянский поэт Данте Алигьери красочно живописал лимб как первый из кругов ада в своей «Божественной комедии»: в Лимбе пребывают величайшие умы и герои Древнего мира, поэты Гомер и Вергилий, философы Сократ, Платон, Гераклит, герои Гектор, Эней и Цезарь, врачи Гиппократ, Гален и Авиценна и многие другие достойные и добродетельные люди:

(Пер. М. Лозинского)

В мире Пратчетта Лимб тоже является своего рода преддверием Подземного царства, но, если верить Фиглям, называется он так не потому, что служит первым рубежом ада (латинское слово limbus означает «край», «рубеж»), а потому, что раньше в него попадали сквозь «оченно низкую» дверь. Такое описание наводит на мысль о танце под названием лимбо, популярном в странах Карибского моря: этот танец-игра заключается в том, чтобы танцор под музыку проходил под планкой, откинувшись назад и стараясь не задеть её и при этом не упасть на спину. В танце состязаются несколько человек; выигрывает тот, кому удалось пройти под самой низкой планкой.

Стр. 377

«Да мы прям в открытом Стиксе!»

В греческой мифологии Стикс — одна из пяти рек подземного царства Аида (вместе с Летой, Ахероном, Коцитом и Флегетоном). Перевозчик Харон на лодке перевозит души умерших через Стикс в Аид. В поэме «Энеида» древнеримский поэт Вергилий описал Харона так:

Воды подземных рек стережёт перевозчик ужасный — Мрачный и грязный Харон. Клочковатой седой бородою Всё лицо обросло — лишь глаза горят неподвижно, Плащ на плечах завязан узлом и висит безобразно. Гонит он лодку шестом и правит сам парусами, Мёртвых на утлом челне через тёмный поток

перевозит.

Бог уже стар, но хранит он и в старости бодрую силу.

(«Энеида», VI. 298–304, пер. С. Ошерова)

Харон перевозит лишь мёртвых (за редкими исключениями), причём не всех, а только тех, прах которых был должным образом погребён в могиле: те, что «землёй не покрыты», ждут в толпе на берегу, не имея права сесть в лодку. Переправа через Стикс не бесплатная: древние греки клали под язык покойному монету в один обол, которая должна была пойти на уплату Харону. В погребальной традиции многих культур принято класть покойному монеты на веки (чтобы глаза не открылись сами собою из-за сокращения мышц); но, возможно, монеты эти предназначались всё тому же перевозчику как плата за проезд (по крайней мере, так считает пратчеттовский Роланд).

В мире Пратчетта роль перевозчика, вполне возможно, исполняет Смерть. По крайней мере, на это намекают чёрный плащ с капюшоном и манера изъясняться.

Стр. 380

— Три крупные собаки? — предположил Роланд.

Непрошеные гости Подземного царства явно обнаружили останки Цербера — страшного трёхголового пса со змеиным хвостом, который охранял выход из царства Аида на другом берегу Стикса, не позволяя умершим возвращаться в мир живых, а живым — пробираться в царство мёртвых. Из пасти Цербера течёт ядовитая пена; от брызг этой пены, упавших на землю, родилось ядовитое растение аконит.