Вторжение - Наталья Бульба

И выглядело это все… Как должно было выглядеть, так и выглядело. Воины рвались в бой, не желая прятаться за чужими спинами. Даже осознавая, что их жизнь и способность мгновенно принимать решения, распоряжаясь жизнями других, значили значительно больше, чем несколько дюжин врагов, отправленных в небытие твердой и сильной рукой.

Но вместо того, чтобы повторить за Гадриэлем то, что он сказал, я увел разговор в другое русло. Все равно ничего умного пока в наши головы не приходило. Да и новых сведений от тех, кто всеми доступными, а чаще недоступными способами добывал нам сейчас информацию пока не поступало.

— Когда Сашка обещал вернуться?

Взгляд Лорда, обращенный ко мне, был полон сарказма. И то, что за ним стояло… тоже не давало мне покоя.

Не знаю, какой из аргументов маг посчитал наиболее весомым, но он согласился поговорить с юной драконицей, прося ее стать его женой. Что же касалось второго пункта этого разговора…. Все оказалось совершенно не так, как мы могли предположить.

К тому времени, как Александр добрался до дворца правителя светлых, Альена уже знала не только о том, что Гадриэль и Лайсе дали друг другу клятвы, но и о том, что ее дед передал для них притягивающий душу эликсир. И сама сделала соответствующие выводы, оправдав мое предположение о том, что эта девушка вполне способна брать ответственность на себя и вполне обоснованно может считаться гордостью своих родителей.

Ритуал прошел на закате следующего дня. И оценив мужество этого совсем еще ребенка, я сделал все, чтобы в эти мгновения ничто не напоминало им о кровопролитных боях, шедших в это время у первого рубежа. Поклявшись самому себе, что если нам всем доведется не просто выжить, но и сохранить свою свободу, делом моей чести будет сделать все для того, чтобы они были счастливы.

Если бы я знал в тот момент, когда опрометчиво произносил эту клятву, что пройдет всего день, и у меня возникнет непреодолимое желание стереть своего советника в порошок. За все то, что он устроил, ликвидируя прорыв на основном направлении. Тем более что задолго до того, как началось само вторжение, мы определились: последним рубежом, за который мы будем бороться не жалея ничьих жизней, станет третий. Тот самый, что вплотную подходил к памятному для меня Сарадину. Городу, с которого начался путь Леры по Лилее.

И потерять главный козырь в лице мага Равновесия, когда до последнего боя еще могло произойти все, что угодно…

С его стороны это была даже не бесшабашность — глупость. И раз слова он не воспринимал, игнорировав не только меня, но и Арх'Онта, я решил действовать иначе: не позволив ему восстановиться, отправил в сопровождении Сарката на Землю, к Альене.

Возможно, он бы и ослушался, но неожиданно для меня Закираль, и сам больше похожий на собственную тень от тех противоречий, что рвали его на части, счел эту идею удачной. Ну, а даймон, даже если и хотел помочь своему учителю-другу-родственнику, не выполнить приказ Ялтара, которому присягнул на верность, не мог.

Насколько я был прав, узнать удалось уже к следующему вечеру — раньше этого времени я запретил Сашке появляться на Лилее.

Он вернулся тихий и задумчивый. И войдя в мой кабинет, где я в тот момент в очередной раз вытягивал из Гадриэля все подробности его пребывания на Дариане, надеясь, что у кого-нибудь из нас сработает чутье и мы разгадает головоломку по имени Вилдор, неожиданно склонился передо мной. Без ставших уже привычными издевок, которыми он обычно это действо сопровождал.

Не знаю, как мне удалось скрыть свое удивление. Хорошо еще разъяснилось все довольно быстро. После первой же, сказанной им фразы: "Спасибо, что дал мне возможность понять, прежде чем прибил'.

Остальное рассказал уже Саркат, после того, как я отправил Александра отсыпаться, не в состоянии смотреть на залегшую под его глазами синеву. И судя по тому, как даймон отводил взгляд, повествуя о двух обнявшихся женщинах — бабушке и жене, которые рыдали навзрыд, встретив выжатого до предела мага, выглядело это достаточно болезненно, чтобы в его голове безрассудство и оправданный риск не поменялись местами в списке приоритетов.

Воспоминания о Сашке тут же вытащили из-за мощных щитов самообладания, которые я выстроил опасаясь скатиться в бездну отчаяния, лицо Леры. Единственной женщины, рядом с которой я чувствовал себя бесконечно счастливым. И которую безжалостно отдал во имя спасения мира.

И хотя ни она сама, ни кто другой вряд ли могли меня осудить… я сам себе был и судьей, и палачом.

— Думаешь о Лере? — Гадриэль всегда очень тонко ощущал мое состояние.

— Даже когда я не думаю о ней, я все равно ее не забываю. — Я не стал добавлять, что верить в ее возвращение я тоже продолжаю — он это знал и без меня. Вместо этого вновь задав тот же вопрос: — Так когда он собирался вернуться?

— Да уже должен быть. Он собирался заглянуть к демонам, да по просьбе Аарона прощупать будущего правителя Дарианы. — И заметив мой вопросительный взгляд, тут же добавил: — Повелитель опасается, что тот не выдержит тяжести выбора, который ему пришлось сделать. Все-таки отсутствие в его прошлой жизни столь сильных эмоций делает для него все происходящее серьезным испытанием.

Похоже, мой друг считал также. В отличие от меня.

— Закираль — сын своего отца. Вряд ли Вилдор, выстраивая такой план, не учел этот момент. Да и связь с Единственной не позволит ему сорваться в пропасть переживаний. Скорее уж, что-то задумал и не хочет, чтобы об этом узнали раньше времени. Вот и прикрывается разбушевавшимися чувствами.

Гадриэль задумчиво откинулся в кресле, разглядывая мою мысль, как иные ценители рассматривают прекрасно ограненный камень. С тем же блеском в глазах, выдающим неподдельный интерес и со столь же далеко идущими планами.

— А если он все-таки в открытую участвует в замысле отца?

Вряд ли лорд и сам верил в то, что предполагал. Уж больно многое говорило против этого. Да и Таши не могла этого не почувствовать. Не говоря уже о Рае, которая возвращала его душу с границы Хаоса. Так что…

— Если он и участвует в чьем-то замысле, то только в своем собственном. Помяни мое слово: пройдет совсем немного времени и в паре Арх'Онт-Закираль, именно последний начнет доминировать. И не только потому, что Аарон уже начал воспринимать того, как еще одного сына, но и благодаря опыту, который даймон приобрел под негласным руководством своего отца.

— Мне кажется, или Вилдору удалось произвести на тебя впечатление? — Взгляд Гадриэля был…

Именно так он посматривал на меня в те счастливые дни, когда мы с ним готовили очередную вылазку по укрытым защитными заклинаниями погребам Элильяра или… свободные от священных уз брака барышни казались нам слишком легкой добычей.

— Только не говори, что у тебя не возникло желания поиграть с ним в так любимые нами игры? — Усмехнулся я, вспоминая, рассказ друга о том, как он заполучил Кайласа.

Отрицать он даже не попытался. Или… не успел.